Мариан Белицкий - Шумеры. Забытый мир
Торговля расширялась необычайно быстро. Шумерские товары достигали самых отдалённых стран, а необходимые для шумерских ремесленников сырьё и материалы, из которых они изготовляли предметы повседневного обихода, ввозились в долину Тигра и Евфрата из многих стран.
В связи с социальным расслоением шумерского общества и появлением новых форм собственности наряду с внешней торговлей со временем возникает торговля внутри страны. Храмы, а позднее и цари сохраняли в своих руках контроль и над этим видом торговли. Продажа самого незначительного количества продовольственных товаров обязательно письменно оформлялась. Медь и серебро, реже золото, заменяют прежний всеобщий эквивалент — зерно. Цены на товары колебались в зависимости от спроса и предложения, от урожая, а также от ловкости купцов. В годы войны цены резко взлетали вверх, как об этом свидетельствуют, например, документы, относящиеся ко времени царствования Ибби–Суэна. По–видимому, шумерские купцы пользовались любой возможностью содрать со своих клиентов три шкуры.
Жульничество при сделках было частым явлением. В пословицах и поговорках то и дело речь заходит о «лохмотьях», которые продаются вместо хорошей одежды, о зерне, смешанном с песком, и о других подрывающих репутацию купцов вещах. Те, кто «малый вес выдаёт за большой вес», вызывали недовольство людей и гнев богов.
Местом торговых сделок был базар. Начиная со второй половины III тысячелетия здесь покупали продукты, одежду, домашнюю утварь. Когда речь шла о довольно крупных сделках, приглашался писец, тут же составлявший соответствующий документ о купле–продаже. Оптовая торговля велась на пристанях, где товары покупались непосредственно на кораблях, привозивших продукты или сырьё. Базар был не только местом торговли — здесь можно было встретить знакомых, поболтать о том о сём, послушать рассказы о далёких странах, посплетничать о соседях. На базарах же вели свои дела ростовщики, дававшие под соответствующий залог ссуду. «Бедняк занимает — себе забот наживает», — говорили шумеры. По свидетельству табличек из ниппурского архива, удостоверяющих заключение сделок, ссуда выдавалась на короткий срок, а выплата производилась, как правило, после уборки урожая. За ссуду ячменя ростовщик обычно взимал 33 %, иногда эта цифра снижалась до 30 % и очень редко до 20 %. Финики, например, ссужались под 20 %, серебро — от 20 до 33 %.
Один из ниппурских документов эпохи третьей династии Ура рассказывает о группе людей, взявших взаймы большое количество серебра. Это означает, что купцы в тех случаях, когда сделка требовала больших денежных вложений, привлекали к участию в ней компаньонов или создавали товарищества, в которых каждый из участников получал свою долю доходов в соответствии с вложенным капиталом.
Ниппурские таблички свидетельствуют о том, что в Шумере имела место торговля земельными участками. Известно, например, что некий Наннарлулли продал человеку по имени Аззида землю, стоимость которой равнялась 9 шекелям серебра.
Однако главное место в деятельности шумерских купцов на протяжении всего III тысячелетия занимала внешняя торговля. Развитие внешней торговли повлекло за собой бурный расцвет шумерской цивилизации, чьё влияние распространялось далеко за пределы Южного Междуречья, достигая Африки и берегов Средиземного моря. Именно благодаря купцам, создававшим фактории в далёких странах, получили столь широкое распространение шумерская клинопись, религия и система счёта. Купцы не только вывозили зерно, масло, коренья, финики, изделия шумерских ремесленников и искусных художников–мастеров, они несли с собой культуру, сформировавшуюся в долине Двуречья, сказания и мифы, песни и заклинания, пословицы и поговорки, верования и знания своего народа.
Бедняки и богачи
Итак, земледельцы, работники, выполнявшие всевозможные поручения храмовой и дворцовой администрации, ремесленники, солдаты, купцы составляли основные группы шумерского общества. Внутри каждой из этих групп также имела место весьма существенная дифференциация. На общем фоне благоденствия, о котором рассказывают надписи тех или иных правителей Шумера, слышны отзвуки человеческого горя: стоны вдов, плач сирот, жалобы на несправедливости. Участь бедняка ничем не напоминала жизнь богатого человека. Возможностей же лишиться состояния и даже свободы было больше чем достаточно. То, что не забрали враги, напавшие на город, нередко переходило в собственность правителей, нуждавшихся в средствах для ведения завоевательных войн. «Можешь иметь господина, можешь иметь царя, но больше всего бойся сборщика налогов», — говорили шумеры. Бывали периоды, когда произвол сборщиков налогов доводил шумерское население до полного обнищания. Реформы Уруинимгины имели целью защитить граждан от алчности храмовых и дворцовых чиновников. Разделение на бедняков и богачей существовало и постоянно давало о себе знать; свидетельством этого являются многочисленные пословицы, в которых о бедняках говорится с искренней симпатией. По–видимому, и в то время люди понимали, что «богатство далеко — нужда близко». Что же, судя по пословицам и поговоркам, думали шумеры о бедняках и богачах?
«Бедняк всегда должен думать о том, где он добудет еду».
«Бедняк, который не умеет выращивать ячмень, не сможет вырастить пшеницу».
«Бедняку нигде не рады».
В одной из пословиц содержится намёк на то, что шумерские отцы не были чересчур снисходительны к своим сыновьям и считали побои вполне подходящим методом воспитания. Однако
Бедняк никогда не бьёт своего сына — он относится к нему как к драгоценности.
Причины этого кроются в условиях жизни: бедняки ждали помощи от своих детей.
В поисках работы и хлеба бедняки нередко меняли место жительства, на что указывает следующее изречение:
Скитания полезны в бедности: бывалый человек, странствуя, живёт лучше, чем тот, кто ведёт оседлую жизнь.
Шумеры говорили: «Бедняк съедает своё серебро», т. е. растрачивает то, что следовало бы беречь.
А сколько грустной иронии вложил автор шумерского изречения в такие слова:
Бедняку лучше умереть, чем жить! Если у него есть хлеб, то нет соли; если есть соль, то нет хлеба; если есть мясо, то нет ягнёнка; если есть ягнёнок, то нет мяса.
Очевидно, бедняки Шумера были покорны и смиренны. «Бедняки — самые тихие люди в стране», — говорили шумеры. Однако сохранилась поговорка, которая свидетельствует о другом:
«Не все семьи бедняков одинаково покорны!»
Не делая слишком далеко идущих выводов, мы всё же должны отметить, что в периоды, когда число бедняков в стране возрастало, когда алчность храмов и царских дворцов брала верх над чувством меры и рассудком, как это было, например, в Лагаше при преемниках Энтемены, недовольство в стране, несомненно, выражалось не только в жалобах и плаче вдов и сирот.
О том, что материальные блага в шумерском обществе распределялись неравномерно, свидетельствует литературный диспут, в котором в качестве спорящих сторон выступают медь и серебро. Вот что говорит медь:
Серебро, твоё место только во дворце.
Это место, для которого ты создано.
Не будь дворца, ты не имело бы пристанища для себя лишилось бы места, в котором ты можешь жить…
В обычном доме ты скрываешься по тёмным углам,
в его могилах, в местах ухода [из этого мира].
Во время наводнений ты не приходишь на помощь людям подобно широкому медному заступу, которым отбрасывают глыбы, —
Вот почему никто не обращает на тебя внимания.
Когда наступает время сева, ты не приходишь на помощь
людям, подобно медному лемеху, —
Вот почему никто не обращает на тебя внимания.
Когда наступает зима, ты не приходишь на помощь людям подобно рубящему дерево медному топору, —
Вот почему никто не обращает на тебя внимания.
Когда наступает время жатвы, ты не приходишь на помощь людям, подобно жнущим хлеба медным серпам, —
Вот почему никто не обращает на тебя внимания…
Серебро, если бы не было дворцов,
Тебе негде было бы находиться, негде жить; Одна лишь могила, «место ухода»,
была бы твоим пристанищем…
Подобно богу, ты не прикоснёшься
ни к какой полезной работе.
Как же смеешь ты нападать на меня, словно волк?!
Ступай в его [дворцовые] тёмные сундуки, укладывайся в свои гробницы!
Слова меди комментирует автор диалога:
Язвительные слова, которые могущественная медь бросила ему,
сделали так, что серебро почувствовало себя несчастным;
позорящие, горькие, язвительные слова были грозными и колкими, словно вода из солёного источника…
Из дальнейшего, сильно повреждённого текста трудно понять точный смысл ответной реплики серебра, которая была, по словам автора, «резкой». Но и без заключительного отрывка диспут серебра и меди содержит огромный познавательный материал. Каким бы ни был ответ серебра, филиппика меди является одновременно восхвалением тех предметов, которые могут быть полезны людям, помогают им в повседневном труде (а не только блестят и служат украшениями).
