Иван Клулас - Диана де Пуатье
Судьба, однако, благоприятствовала королеве. В течение четырех месяцев умерли Антуан Бурбон (15 октября 1562 года при осаде Руана) и Сент-Андре (19 декабря в Дрё). Монморанси попал в плен к протестантам, а Конде — к католикам. Наконец, Гиз, которому, казалось, было суждено оставаться единственным хозяином положения, 24 февраля 1563 года погиб под Орлеаном, сраженный пулями Польгро де Мере. А поскольку вожди обоих кланов сошли со сцены, королеве Екатерине удалось вырвать у Конде мирный договор, заключенный в Амбуазе 19 марта 1563 года. Она тут же распустила войска обеих партий, но сохранила свои собственные и подавила местные очаги волнений. Королева заставляла судейских вершить правосудие, не заботясь о религиозной принадлежности сторон. Наконец, объединив католиков и протестантов, она повела их отвоевывать Гавр, сданный гугенотами Англии, и, добившись победы, заявила, что возобновление англичанами военных действий означает разрыв Като-Камбрезийского мира, и окончательно присоединила Кале к королевскому домену[593].
В 1564 году королева обладала всей полнотой власти. Тут-то она и вспомнила о своей старинной сопернице, Диане. По ее приказу Франсуа Алламан, сеньор дю Ге-Пеан, имения, расположенного близ Монришара, обвиненный в растрате соляных доходов при попустительстве герцогини де Валентинуа, был приговорен к смертной казни с конфискацией всего имущества. Герцогине надлежало возместить крупные суммы, полученные ею от Алламана в знак благодарности. Более того, прокурор Дюмениль предложил молодому королю приказать Диане вернуть заодно дары, полученные ею от Генриха II. Но у герцогини еще оставались могущественные друзья, а равновесие в королевстве выглядело слишком шатким, чтобы королева могла позволить себе бросить им вызов. Наказание Алламану в конце концов ограничилось уплатой штрафа в 60 тысяч ливров, а Мадам де Валентинуа дозволили без дальнейших беспокойств вновь удалиться к себе в Лимур[594].
Екатерина и ее сын Карл IX, в августе 1563 года провозглашенный в Руане совершеннолетним, отбыли в долгое путешествие по Франции, дабы во всех парламентах королевства были зафиксированы и совершеннолетие короля, и одновременно — эдикт о религиозном примирении. Поездка длилась два года четыре месяца — с 24 января 1564 года по 1 мая 1566 года[595]. Некогда Диана так путешествовала по своим землям в Дофинэ в свите короля. На сей раз она, естественно, отсутствовала в Валансе, когда в середине августа 1564 года туда въехал король. Во время недавних волнений город служил штаб-квартирой зловещему барону Дезадре, скопившему там плоды многочисленных грабежей. Вновь став законопослушным, Валанс встретил короля празднествами и мифологическими спектаклями, где королева-мать была изображена в виде Минервы.
Двор двигался к Провансу, повсюду наслаждаясь торжественными приемами и славословиями в честь Благочестия и Правосудия, к полнейшему удовлетворению королевы и ее сына. Однако 4 января 1565 года в Безье Екатерина с удивлением узрела на сцене лес, где Диану-охотницу преследовали фавны. Едва же у театра появился король, как фавны в смятении удрали прочь, как будто одного присутствия юного суверена хватило, чтобы изгнать недругов бывшей фаворитки. Любопытно, что как раз в это время Диана, находясь весьма далеко от этих мест, диктовала свою последнюю волю. Ее завещание датировано Лимуром, днем Королей, 6 января 1564 года по старому стилю, при котором начало года приходилось на Пасху, или, как уже уточнялось, по новому стилю — в январе 1565 года: Руссильонский эдикт от августа 1564 года, установивший, что отныне начало года приходилось на январь, еще не был принят к исполнению Парижским парламентом — тот зарегистрирует его лишь в 1567 году[596].
Призывая Святую Троицу, Богоматерь и Всех Святых, герцогиня уточняла, что ее детям придется выполнить последнюю волю матери, в противном же случае они будут лишены всего ее наследства, которое перейдет к богоугодным заведениям Парижа, Шартра, Руана, Лиона, Гренобля, Авиньона, Этуаля, Сен-Валье, Ане. Диана твердо намеревалась по-своему разделить оставляемые блага и плоды многолетних трудов.
Она желала и приказывала в первую очередь, чтобы через пять дней после кончины ее тело было перевезено в Ане, где прах уже готовилась принять специально построенная для него усыпальница. Дочери или их наследники пожертвуют 20 тысяч ливров на завершение этого монумента: часовни и мраморной гробницы. Там должны упокоить ее тело, в то время как сердце найдет вечное отдохновение рядом с сердцем супруга, великого сенешаля. До этого тело следует выставить в главном храме Ане в деревянном гробу, над которым трижды прочтут торжественную заупокойную мессу и еще сто раз — сокращенную, стоимостью 3 су каждая. Четыре нищенствующих ордена монахов — францисканцы, доминиканцы, августинцы и кармелиты — будут сопровождать траурный кортеж, и каждый орден получит 20 ливров, дабы молились у себя в монастырях за упокой ее души. Также в кортеже пусть едут сто бедняков с земель, где ее постигнет смерть: всех их следует обрядить в платье и капюшоны в три локтя белого сукна, вручить белую восковую свечу на полтора ливра и четки. Если она умрет в Париже, Диана хотела, чтобы ее тело отнесли в церковь Кающихся грешниц и там прочли заупокойную службу. После этого монастырю надлежало выплатить 500 франков на покупку ренты. Ежедневно там должны были читать краткую заупокойную службу в час наибольшего стечения народа и после прочтения молитвы «Domine non secundum peccata»[597] взывать к верующим таким образом: «Молите Господа за Диану де Пуатье». Затем Диана распорядилась, чтобы в ее приходе Сент-Оноре были прочитаны три торжественные заупокойные мессы и плюс к тому пять кратких, столько же — в монастырях нищенствующих орденов, а также в монастыре белых монахинь Аве Мария и в монастыре Дочерей Господних — обители монахинь-фонтевристок. Если она скончается в другом месте, герцогиня требовала совершить все заупокойные обряды и службы в ближайшей церкви, где на это время и следовало оставить ее тело. Диана уточняла, что помимо содержания сотни бедняков, одетых в белое, которые последуют за похоронным кортежем, всем нуждающимся полагалось ежедневно давать милостыню, хлеб и вино.
В Ане, пока останки будут покоиться в деревянном гробу, она настаивала на ежедневном чтении пяти сокращенных служб и выдаче по 5 денье милостыни пяти беднякам со словами: «Молите Бога за Диану де Пуатье». По понедельникам каждую неделю заупокойную мессу надлежало служить полностью, включая бдения, три краткие мессы и отпущения грехов. В конце года также свершать торжественную мессу и распределять между бедняками 100 ливров милостыни. Если к тому времени строительство каменной усыпальницы еще не будет завершено, порядок богослужений сохранится в прежнем виде. Когда же останки Дианы окончательно обретут покой, священники основанного ею капитула будут молиться за нее и всю ее семью в присутствии всех служителей, одетых в траур, как из Дофинэ, так и прочих владений. Каждому слуге вручат годовое жалованье, дабы все они могли искать нового хозяина.
Наследники оплатят все расходы. Они также уплатят долги Дианы как можно быстрее, даже если ради этого придется продать свои земли. Распределение имущества между дочерьми герцогини произведут добропорядочные и почтенные люди, которые позаботятся об отсутствии «каких-либо разногласий» между наследницами. Если одна из них не примет условий, то лишится наследства и ее часть перейдет к другой, при условии, впрочем, что она «придерживается доброй и древней католической веры».
Принимая во внимание уже проведенный раздел владений покойного Луи де Брезе, надобно разделить все «приобретения и завоевания», сделанные Дианой на землях Ане, на две части, включая «большие строения» и «прочие вещи, которые исчислить невозможно». Предстояло также разделить семейные владения, расположенные в Дофинэ, Лангедоке и Виваре, то есть сеньории Сен-Валье, Клерье, Шантемерль, Пизансон, Шевриер и Пине, расположенные между Уриажем, Романом и Роной; Бон-де-Транси и Этуаль — у Монтелимара; Флорак, Шалансон и Арамон-Виллабрег близ Прива и Нима.
Что до земель, купленных Дианой «во Франции», Нормандии в Валь де Галли между Версалем и Сен-Сиром, и в Шампани, то она решила поделить их сама. Франсуаза, герцогиня де Буйон, старшая дочь, получала Бейн и Лимур, Брей, Арси-сюр-Об в Шампани и Рувре по соседству с Мони в Нормандии. Младшей дочери Луизе, герцогине д’Омаль, доставались Иври, Брейпон близ Пасси-сюр-Эр, Гаренн и Бонкур. Поскольку из-за Лимура и Бейна все еще длилась тяжба с наследниками герцогини д’Этамп, то, если дело разрешится не в пользу Дианы, она хотела, чтобы Франсуаза получила от своей сестры Луизы 50 тысяч франков в возмещение убытка. Но если такое случится через шесть лет после смерти герцогини де Валентинуа, Франсуаза не вправе требовать никакой компенсации.