Светлана Саверская - Новая география древности и «исход евреев» из Египта в Европу. Книга II
Кроме того, хотя это не фигурирует ни в купальских, ни в христианских обрядах, не стоит забывать о прохождении душой лабиринта.
Христианство, уже как оформленная религия, сохранив символизм и главных персонажей этрусских культов, при этом существенно изменило их смысл, отвергнув в первую очередь мировоззрение о ренинкарнации. Почему? С одной стороны, это было связано с непониманием христианскими философами и идеологами основ древнего культа. Но само непонимание явилось результатом все более набирающего силу патриархата, для которого характерен материалистический подход к явлениям. Так, в силу отсутствия доказательств, непознаваемое, в частности, и бог, и душа, были помещены за пределы «материальной» Вселенной и стали абстракцией.
По факту, христианство, основные позиции которого так или иначе известны уже со Средних веков, постулировало отсутствие бессмертия души. Точка зрения, что душа бессмертна, осталась, но только без какого-либо продолжения, ведь она бессмертна где-то там, в райском саду. Здесь же, на земле, человек перестал быть бессмертным, он стал смертным – одна жизнь, одна смерть. В социальном аспекте это неизбежно повлекло за собой безответственное отношение человека к своим поступкам, несмотря на запугивание «вечным» адом, ведь жизнь-то одна, а что на «том свете», неизвестно. Материалистический подход привел и к бесконечным философским спорам внутри христианства, спорам, по своей форме и сути носящим характер логических научных дискуссий, в которых нет места духовным способам познания реальности и существования в ней.
При этом христианство в огромной степени базировалось на мифологии и представлении древних этрусков, а сам образ Иисуса Христа создан на основе образа этрусского бога возрождения Фуфлунса (Бублунса) и его греческого аналога Диониса.
А возможно ли, что было иное? Понятно, что обычно истоки христианства связывают с Ближним Востоком по той простой причине, что там располагают древний Израиль. Но поскольку мы разобрались, что Израиль находился в Западной Европе, на момент возникновения христианства – на территории Испании – юга Франции, то и истоки христианства искать надо было именно там. Первая, понятная версия – это связь с иудаизмом, европейским иудаизмом. Она есть, но весьма слабая и опосредованная. Если иудеи и имели отношение к созданию христианства, то иудеи, проживавшие на территории европейского Израиля. Отчасти это подтверждается и Новым Заветом, согласно которому, Иисус пришел из Галлии-Га-лилеи, и его учение противоречило действующей в Израиле религии.
С другой же стороны, очевидно сходство с этрусской мифологией. Это отмечают многие этрускологи. Но вот в чем вопрос, этруски к тому моменту, когда могли оказать хотя бы какое-то влияние на новую религию, привнесенную в Рим, уже исчезли. Считается, что этруски в 89 г. до н. э. получили римское гражданство, а в I в. н. э. уже практически ассимилировались с римлянами. Хотя их жрецы, гаруспики, существовали еще долгое время, были еще т. н. Пять хороших императоров (96-180 гг.), имевших непосредственное отношение к этрускам.
Соответственно, речь может идти о том, что создание христианства, в принципе, могло происходить хронологически только во время существования этрусских культов, т. е. до н. э., и только на территории, где они были распространены. А это только Этрурия и Галлия, испытавшая влияние этрусской культуры. Либо же мы должны признать, что этруски были и позднее.
Связь христианства с этрусками опосредованно просматривается и по совпадению древнеславянских праздников с христианскими. Славяне же, по нашему мнению, имели непосредственное отношение к этрускам.
* См. книгу «Хрустальный Христос и древняя цивилизация».
** Материалы с сайта «Славянская библиотека» http://www.slavlib.ru/.
Золотой век Рима
Вергилий, живший накануне рождения Христа, предрек рождение «сына Бога», который принесет с собой золотой век. В связи с этим некоторые называют его «христианским пророком». Все верно – он обозначил рождение Христа, будь то реальное рождение некоего человека, культа, обозначение ритуала или что-то еще. С одним «но» – Вергилий указывал, что будет вновь век Сатурна, и, уж конечно, он предопределял рождение божественного ребенка не на Ближнем Востоке – он говорил о своей родине, тут не может быть никаких сомнений.
То, что Вергилий говорил именно о приходе «сына Бога», аналогичного как минимум Христу, говорит и то, что он называет его «отпрыск богов дорогой, Юпитера высшего племя», и, что не менее важно, связывает с приходом Девы:
Круг последний настал по вещанью пророчицы Кумской,
Сызнова ныне времен зачинается строй величавый,
Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство.
Снова с высоких небес посылается новое племя.[173]
У этрусков, а затем, соответственно, и у римлян праздники в честь Сатре-Сатурна проводились в декабре, заканчиваясь в день солнцестояния, т. е., уточним, перед датой рождения Христа. В сам день солнцестояния у этрусков праздновался день Дивы Ангероны. На латыни «дева, девушка» будет virg, а divus – «божественный» и, в частности, «богиня». Однако же ив славянских языках сохранилась та же двойственность – слово «диво» определяет нечто божественное, чудесное, но есть и «дева», укр. «дива, дивка» – «девушка». Поэтому есть основания считать, что и имя Дива имело значение дева-богиня, и именно об этой деве говорил Вергилий. Это подтверждается также и тем, что праздник Дивы Ангероны был связан с тем, что она «приводила» солнце. Это понятно, ведь после дня зимнего солнцестояния солнце, согласно древней мифологии, рождалось – день прибавлялся. Неясно, изначально или уже в более поздней традиции Дева (Дива) стала считаться матерью божественного солнца.
Считается, что Кумская сивилла предрекла одновременно «конец света» с окончанием «великого года» и приход «божественного младенца», который будет могущественнее римских богов. Одновременно у этрусков было предсказание о том, что их цивилизация потерпит крах по истечении 800 лет (по другим расчетам – около 1 000 лет). Вероятнее всего, данное предсказание этрусков и предсказание Кумской сивиллы перекликаются, ведь они относятся к одной и той же дате.
Правда, книги Сивилл были уничтожены, но, видимо, Вергилий ссылается именно на эти предсказания. Великий год отсчитывали по-разному, сам Вергилий надеялся, что приход «божественного младенца» произойдет в течение его жизни, а также жизни Поллиона.[174] Что ж, с одной стороны, довольно точное определение даты рождения, определяемой как дата рождения Иисуса Христа. Но римляне, судя по всему, первоначально связали ее с Юлием Цезарем. Во-первых, показательно само его имя – нет, не «цезарь» («це царь»), которое обычно считается прототипом «царя», «кайзера» и т. п., речь о «Юлии», в честь которого якобы переименован месяц июль – а это достаточно очевидная форма того же Гелиоса (Гелиуса), в этрусском звучании Елиуса – Юлиуса, и именно в честь солнечного бога должен был именоваться этот летний месяц. Соответственно, произошло отождествление Юлия Цезаря с солнечным богом. Сам титул «Гай Юлий Цезарь» присваивался нескольким последующим императорам.
Эпоха золотого века была объявлена преемником Юлия Цезаря, Октавианом Августом. Была целая цепь событий и решений, указывающих на это:
– сенат присвоил Октавиану титул «август» – «возвеличенный богами, божественный». В подтверждение своего величия и божественного происхождения Октавиан Август составил «Перечень деяний божественного Августа»;
– в качестве Великого понтифика и воплощенного бога-солнца Октавиан был главным действующим лицом тайного пира двенадцати богов – действа, близкого по сути Тайной вечере двенадцати апостолов во главе с Иисусом Христом;
– в средневековых романах о короле эльфов Обероне сохранилась любопытная информация о том, что Юлий Цезарь был внуком Иуды Маккавея. Соответственно, можно предположить, что автор основывался на более древних мифах, связывающих род Юлия Цезаря с царским иудейским родом. Для чего выставлялась эта связь? Вероятно, чтобы обосновать, что «божественный младенец» должен появиться именно в этом роду;
– начиная с Августа, постоянным для правителей Рима стал титул императора, предопределяющий полную власть правителя;
– должность великого понтифика, т. е. главного жреца, стала неотъемлемой частью императорской власти, начиная с Августа, что является несомненным сходством с этрусской традицией царя-жреца Лукумона. Аналогичная система была при правлении в Риме царей, что также указывает на связь с этрусской традицией;
