Валерий Шамбаров - Петр и Мазепа. Битва за Украину
Гетман благоразумно умалчивал, что договор с Карлом подписан далеко не равный. Да и с поляками подписан, сам гетман уже отдал Украину в рабство. Но и без того информация оказалась слишком ошеломляющей. Казаки после всего услышанного некоторое время пребывали в шоке. Мазепа вызвал к себе полковников и старшин, силясь добиться их одобрения. Они мялись, жались и не отвечали ничего определенного — озирались на казаков. Что произошло дальше — трудно сказать. Потому что о собрании полков за Десной сообщают только источники из окружения гетмана, а потом шведы. Но результат известен. Мазепа очень резво поскакал дальше, и с ним было уже не 16 тыс., а 4–5 тыс. казаков.
Судя по всему, полки заволновались, забурлили, и гетман предпочел не ждать, когда их реакция проявится в полной мере. Увлек кого смог и подхлестывал коней… Но и 4–5 тыс. с ним не остались. Кто-то привычно выполнил приказ, не осмелился перечить начальникам. А потом отставали, разбегались. 29 октября Мазепа явился в ставку Карла — вместо обещанного могучего 40-тысячного войска или хотя бы 16-тысячного, с ним было 2 тыс. сердюков. Гетман произнес пышную речь на латыни. Но шведы с трудом скрывали разочарование. Они-то ждали встретиться с правителем союзной державы! И вся Украина склонится перед ними, передаст в их распоряжение войска, города, ресурсы. А к ним прибыл всего лишь отряд беженцев! Впрочем, Карл и гетман не унывали. Рассчитывали — через несколько дней дойдут до Батурина, и все надежды исполнятся…
А в это же время на русской стороне раскручивался другой сюжет. Меншиков, как и намеревался, выехал в Борзну. Но не доехал. Встретил посланного к нему полковника Анненкова. Тот рассказал, что гетман вовсе не собирается помирать, и в Борзне его нет, он отправился в Батурин. Тут уж Александр Данилович обрел серьезную почву для подозрений — дело нечисто. Поскакали в Батурин, а по дороге поймали гонца от прилуцкого полковника Горленко. Он извещал сообщников, что уже соединился со шведами! Причем подтверждалось, что изменники действуют по приказу «ясновельможного пана гетмана». 25 октября Меншиков подъехал к Батурину. На стенах стояли пушки, ворота были не только заперты, но и засыпаны землей. Впустить приехавших гарнизон отказался и сообщил, что гетман уехал в Короб.
В Коробе его тоже не нашли, ушел за Десну — 26 октября светлейший князь отправил царю доклад: Мазепа однозначно изменил, перекинулся к шведам. Известие поразило Петра! Это казалось невероятным. Царь даже сейчас не исключал, что Меншиков ошибается, писал о «безвестно пропавшем» гетмане. Но сразу же, 27 октября, разослал повеление казачьей старшине собираться к нему в Глухов. Писал, что необходимо обсудить ситуацию, и если нужно — выбирать нового гетмана. А вскоре прибыл сам Меншиков. Привез сбежавшего из Батурина канцеляриста, тот сообщил еще много интересного о предательстве и о колоссальных складах, устроенных в гетманской резиденции.
Вот тут-то поняли, как важен Батурин. Поняли, куда направляется Карл. Меншиков вызвался опередить врага. 30 октября поднял по тревоге корпус кавалерии. На следующий день прискакали к стенам Батурина, предъявили именной царский указ коменданту Чечелю — впустить русские войска. Мазепинцы отказались. Меншиков отправил к ним парламентера. Извещал, что гетман изменил, и требовал немедленной сдачи. Чечель и Кенигсек ответили, будто не верят в предательство. Правда, попозже прислали своего гонца. Писали, что допускают возможность измены, а сами они верны царю. Ворота замка откроют, но просят на размышления трое суток.
Меншиков без труда догадался, что его водят за нос. В этот же день царь прислал предупреждение — шведы вышли на Батуринский тракт, медлить нельзя. А Чечель как раз и хотел потянуть время. Получив отказ, мазепинцы утром 1 ноября открыли огонь из пушек. Они были уверены, что продержатся. Спасение было совсем близко! Переправы через Десну прикрывал отряд генерал-майора Александра Гордона. Он не был изменником, он был типичным иностранным наемником. Геройствовать и стоять насмерть он не считал нужным. Карл XII развернул 28 орудий, открыв шквальный огонь, пехота ринулась в атаки, и Гордон отступил. Неприятель захватил паромы, шведская армия переправилась через реку.
К Меншикову полетело новое тревожное предостережение царя — враг совсем рядом. Если следующей ночью или утром с замком покончить не получится, то лучше уйти. 2 ноября царь уточнил — в распоряжении осаждающих этот день и ночь. Дольше утра 3 ноября оставаться возле Батурина слишком опасно. Но Александр Данилович успел. Он быстро развернул артиллерию, подготовил штурм. А в Батурине даже из ближайших слуг и воинов Мазепы далеко не все были изменниками. Казаки прилуцкого полка во главе с Иваном Носом драться с братьями не пожелали. Выбрались и рассказали о тайной калитке, ведущей в замок.
Меншиков бросил спешенных драгун на приступ. Они лезли на стены, защитники стянулись на одной стороне, а в это время отряд солдат проскочил через калитку. Мазепинцы дрались упорно, остервенело, и тем не менее, через два часа крепость пала. Победители быстро отсортировали, что можно вывезти — знаки гетманского достоинства, казну, орудия. Остальное подожгли. Рванули запасы пороха. 3 ноября, когда истекал срок, названный царем, корпус уже удалялся от полыхающего Батурина.
Шведская армия и Мазепа опоздали на день. Стояли и смотрели на дымящееся и пышущее углями пожарище. Огромных складов, пороховых погребов, сотен орудий больше не существовало. Потрясенный Мазепа рыдал. Развеялись дымом его богатства! Сгорело и обрушилось все, что он строил и лелеял в течение жизни…
А 5 октября в Глухове в присутствии царя открылась рада — собрание представителей разных полков и городов. На площади соорудили виселицу. Вынесли чучело Мазепы при всех регалиях в гетманском облачении. Священнослужители предали его анафеме. Кавалеры ордена св. Андрея Первозванного сорвали с чучела андреевскую ленту и изодрали патент на орден. После этого манекен вздернули в петле. Рядом повесили Чечеля. 6 ноября рада выбрала нового гетмана. Им стал Иван Скоропадский — полковник Стародубского полка, на деле показавший верность царю и России.
24. Жестокая зима
Известие об измене Мазепы за рубежом восприняли именно в том смысле, как надеялись организаторы этой авантюры. Сочли, что от царя отпала вся Украина. Британский посол в Москве Витворт в своих донесениях начал величать бывшего гетмана очень уважительно, «мистер Мазепа». В Польше подобные слухи вызвали переполох. Отряды Сенявского, кое-как державшиеся против Лещинского, стали таять. Шляхта приходила к выводу, что теперь-то шведы явно победят, и перебегала к королю.
Но население Малороссии и раньше-то не любило своего властителя. А сейчас вообще отшатнулось от него. Грабило и разоряло дома начальников, примкнувших к гетману. Кроме Батурина, он устроил себе резиденцию на Правобережье Днепра, в Белой Церкви. Свои главные богатства, деньги и драгоценности, он предпочитал хранить там, на польской территории. Но гарнизон сердюков, охранявший их, понял, что измена к добру не приведет. Белая Церковь сдалась русским без боя.
Царь попытался образумить и тех казаков, которые все-таки ушли к шведам. Им гарантировалась жизнь, неприкосновенность, сохранение всех чинов и владений, если они вернутся в течение месяца. Это подействовало. Начали перебегать обратно не только рядовые казаки, но и полковники Апостол, Галаган. Даже сам Мазепа начал было прощупывать, нельзя ли дать обратный ход? Передавал через перебежчиков, что он готов заслужить прощение, и для этого захватить в плен Карла XII. Петр не отверг переговоры с хроническим предателем. Вдруг и впрямь поможет завершить войну? Мазепе ответили, что готовы рассмотреть его предложения. Но устных обращений к царю недостаточно. Ведь неизвестно, уполномочены ли посыльные делать такие предложения? Или переврали слова гетмана? Пускай изложит письменно.
Но гетман был слишком опытным интриганом, на удочку не попался. Он-то отлично осознавал, что письмо полностью отдаст его в руки царя. Можно будет запросто устроить, чтобы его казнили сами шведы. Мазепа продолжал выкручиваться. Придумал условие, чтобы его безопасность была взята под международную гарантию. А вскоре стало ясно: никаким раскаянием даже не пахнет. Старый крамольник морочил головы и прорабатывал запасные варианты на всякий случай. Но пока он вовсе не считал свое дело проигранным. Строил расчеты, что шведов поддержат турки и крымцы. В любом случае, должны были помочь поляки. Они-то были кровно заинтересованы в присоединении Украины, у Лещинского остался шведский корпус Крассау.
В декабре удалось перехватить еврея Феско Хлюса, который вез гетманское послание к Лещинскому. Мазепа призывал его поскорее прийти с польской армией, чтобы соединиться со шведами и казаками, вместе обрушиться на русских. Подписался он «вашей королевской милости верный подданный и слуга нижайший Ян Мазепа, гетман». Хлюс пополнил число изменников на виселице, а письмо стало лучшим средством агитации против изменников. Царь размножил его и разослал по всем малороссийским городам вместе со своим манифестом. А возвращения под власть Польши народ не желал ни при каком раскладе. Украинские казаки и крестьяне не только остались на стороне царя, но и развернули партизанскую войну. Вооружались, нападали на мелкие неприятельские партии или на отряды предателей.
