Валерий Шамбаров - Петр и Мазепа. Битва за Украину
Для Петра поступок Фермора стал еще одним толчком пересмотреть свое отношение к иностранцам. В общем-то неблаговидных примеров накапливалось все больше. Поведение Кроа де Круи под Нарвой, ошибки Огильви под Гродно, измена Мюленфельса, отступление Гордона от переправ на Десне. Еще свежи были впечатления, насколько жалко показали себя в боях саксонские, польские войска. Для царя настала пора отрезвения от западнических увлечений. В его приказах и распоряжениях все чаще встречались указания подбирать кандидатов на те или иные важные должности «из русских», «из природных русских». А после сдачи Веприка Петр издал указ всем комендантам городов — удерживать вверенные им крепости до последней возможности, отбиваться до последнего солдата.
Сам Петр в этом году встречал Рождество Христово и Новый Год в штабе армии, в Сумах… Но прежнее напряжение ослабело. Уже чувствовалось, что Карл завяз на Украине, постепенно теряет силы. Царь мог позволить себе заниматься не только военными делами. В конце 1708 г. он разработал губернскую реформу. Изначально губернии были гораздо больше, чем в последующие времена. Царь разделил всю страну на шесть частей — Московскую, Ингермандандскую (Петербургскую), Смоленскую, Архангелогородскую, Сибирскую, Азовскую и Киевскую губернии. И вот здесь-то произошло немаловажное преобразование в истории будущей Украины. В состав Киевской губернии царь включил и «Гетманщину», и Запорожье. Но в подчинении киевского губернатора осталась и Слободская Украйна. Таким образом впервые объединились в одну административную единицу области, освобожденные от польского ига — и территории Харьковской и Сумской областей, принадлежавшие России. Хотя в 1708 г. еще никто не мог предполагать будущего отделения этих областей. Наоборот, они объединялись под властью русского губернатора, и «гетманщина» прочнее привязывалась к России…
А в начале февраля царь счел возможным отлучиться из армии. Оставил инструкцию действовать по-прежнему — изматывать и ослаблять врага, не вступая в генеральное сражение. Петр поехал в Воронеж. Здесь опять сходили со стапелей новые корабли. Царь самолично проводил их в Азов и Таганрог, утроил маневры всего флота…. Что ж, нынешней весной они были особенно важными. Может быть, даже более важными, чем то или иное выигранное сражение! Потому что царь знал — в Стамбуле и Бахчисарае разгорались жаркие дипломатические схватки. Послы Швеции, Франции, Лещинского, правдами и неправдами склоняли султана вмешаться в войну, дать команду крымскому хану. Сторонники войны подняли головы в самой Турции и в Крыму. Шутка ли, на Украине стояла шведская армия! Какой редкий шанс ударить вместе с ней!
Русский посол в Стамбуле Толстой с огромным трудом силился противодействовать этим настроениям. Подключил всех сторонников мира с Россией, активизировал собственную многочисленную агентуру. Щедро раздавал взятки визирям, придворным, военачальникам, султанским советникам. И как раз в этом споре решающей гирей на чашу весов стали эскадры в Азовском море. Взметнулись паруса фрегатов, грохотали залпы. Стало известно — там появился сам царь. По берегам и портам Черного моря перепуганными чайками разлетались слухи, будто русский флот уже вышел для боевых операций. На бортах турецких и греческих кораблей эти слухи достигли Стамбула, вызвали взрыв дикой паники. Кто-то первым закричал, что русские уже подходят к Босфору, по базарам и порту заметались перепуганные толпы.
Османское правительство выразило возмущение. Кому? Конечно же, русским. Толстому уже не в первый раз предъявили ультиматум — уничтожить или продать азовский флот, в противном случае грозили войной. Но… результат-то был противоположным! Не война, а мир. Выступать против России Турция не осмелилась. Правда, крымскому хану очень хотелось повоевать! Для него дело казалось беспроигрышным. Победит Карл или нет — но для татар поход на Украину сулил сказочную добычу, десятки тысяч невольников. Но и ему султан строго запретил вмешиваться. А ну как русские ответят? Набегом с моря?
Серьезные споры разыгрывались в это же время и в шведском лагере. Правда, здесь они носили иной характер. Вопроса о том, выступать в поход или не выступать, не стояло. Потому что сидеть дальше в Гадяче было невозможно. Городишко был маленьким, а при осаде третья часть его выгорела. Шведская армия не помещалась, по избам и сараям люди набивались вповалку. Мало того, основная часть запасов, которые наскребли благодаря Мазепе, осталась в Ромнах и попала в руки к русским! Армия опять начала голодать. Но возникли разногласия — куда идти? Большинство шведских генералов стояло за то, чтобы уходить за Днепр. Там было удобно дожидаться подкреплений от Лещинского. Соединиться с корпусом Крассау, оставленным в Польше.
Резко противился Мазепа. Он понимал — если шведская армия уйдет, Украина будет для него потеряна. А сам он кому был нужен без Украины? Что он значил? Мазепа манил Карла надеждами на целую армию запорожцев, на крымцев, турок. Но и король отвергал советы уходить за Днепр. Ведь до сих пор, по его собственным убеждениям, шведы постоянно побеждали! Они гуляли где хотели по неприятельской стране, русские все время удирали! Король заявил: «Нет, отступление за Днепр походило бы на бегство, неприятель станет упорнее и высокомернее. Мы прежде выгоним из казацкой земли русских, закрепим за собой Полтаву, а между тем настанет лето, и оно покажет нам, куда направиться».
Карл до сих пор не отказался от похода на Москву, и Полтаву назвал не случайно. Это был довольно крупный город, он мог послужить базой для дальнейших предприятий. Там можно было дождаться поляков, запорожцев, крымцев. Но пока об этом думать не приходилось. Срочно требовалось прокормить войска. Едва лишь ослабели морозы, шведская армия выступила на юго-запад, к Харькову.
Поначалу выбор дороги оказался удачным — поскольку он был неожиданным. Это направление было совершенно бесперспективным, не сулило ни стратегического, ни тактического выигрыша. Царское командование просто не предполагало, что шведы пойдут сюда. Неприятели внезапно нагрянули в городок Опошню. Горделиво доносили, что перебили 400 русских и пленили 150, потеряв всего двоих своих солдат. В действительности дело обстояло иначе. В Опошне стоял гарнизон не русских войск, а местных казаков. Они не подозревали о приближении врага, расслабились, и их накрыли врасплох. Но когда армия Карла миновала Опошню и отправилась дальше, столь же внезапно нагрянули русские драгуны и уничтожили оставленный шведский отряд. Порубили 53 человека, освободили и увели 52 своих пленных.
Дальше дорога короля лежала на Ахтырку. Но там располагались царские регулярные части и полк слободских казаков. А у шведов после Веприка не возникало желания штурмовать укрепленные города. Они обошли Ахтырку стороной На Лебедин поворачивать тоже не стали — по аналогичным причинам. Нацелились на Краснокутск. Там гарнизона не было, однако оказали сопротивление местные жители. Неприятели подожгли городок и ворвались в него. Разграбили, перебили всех мужчин, а женщин и детей угнали. Хотя вскоре поняли, что это ненужная обуза. Вереницу пленных бросили на смерть в зимней степи.
Выстрелами встретило захватчиков местечко Олешня. Пыталось отбиваться, хотя против горстки обывателей и крестьян развернулись четыре полка. Враги сломили жиденькую оборону, ворвались в местечко, дотла разорили и сожгли его. Население было при этом полностью перерезано. Таким же образом враги покарали местечко Рашевку. Вообще в этом последнем походе шведы совсем озверели. Разграбив села, попавшиеся на пути, поджигали их. Всех людей, не успевших скрыться, истребляли.
Но русское командование отслеживало перемещения врагов. Как только обозначилось, куда они направляются, сюда стали выдвигаться царские войска. Выступив из Краснокутска к Городне неприятельские авангарды столкнулись с конницей генерала Ренне. Наши драгуны были очень злыми. Они видели пепелища селений, видели валявшиеся повсюду трупы замученных крестьян, баб, детишей. На шведов набросились яростно, изрубили головные отряды. Остальные покатились прочь. Карл увидел своих удирающих кавалеристов, попытался остановить их, но при этом сам чуть не попал в плен.
Правда, отряд Ренне был небольшим. После схватки отошел, и шведы опять заговорили о победе! Русские отступили! Но король остановил армию, выслал разведку. Результаты оказались тревожными. Царские войска опять начали охватывать его кольцом. А кроме того, в середине февраля резко потеплело, снега начали таять. Очутиться в половодье на островках, выжженных самими шведами, ничего хорошего не сулило. 15 февраля Карл резко развернулся в обратную сторону. Все окрестные села и местечки он приказал предать огню — Коломак, Хуры, Лутище, Краснокутск, Городню, Мурахву. Жителей перебили или угоняли. Карл расположился в селе Рублевке, при уходе велел его тоже уничтожить.
