Проспер Оливье Лиссагарэ - История Парижской Коммуны 1871 года
4‑го мая. Мы получаем разрывные ядра ударного действия. Повозки не прибывают. Продовольствия мало, снаряды калибра в семь сантиметров, наши лучшие снаряды, скоро закончатся. Обещаемые каждый день подкрепления не приходят. У Росселя побывали два командира батальонов. Он встретил их неприветливо и сказал, что имеет право расстрелять их за оставление позиций. Те объяснили обстановку на фронте. Россель ответил, что форт должен защищаться штыками и процитировал труд Карно. Тем не менее, он пообещал подкрепления. Масоны водрузили на наших брустверах знамена. Версальцы мгновенно их посбивали. Наши полевые госпитали переполнены. Тюрьма и коридор, ведущий к ней, забиты трупами. Вечером прибывает санитарный омнибус. Мы поместим в него раненых столько, сколько возможно. Во время продвижения омнибуса от форта до Исси версальцы обстреливали его ядрами.
5‑го мая. Огонь противника не прекращается ни на минуту. У нас больше нет амбразур, пушки на передовой еще стреляют в ответ. В 2 часа мы получаем десять повозок с ядрами калибра в семь сантиметров. Прибыл Россель. Он долго осматривал укрепления версальцев. Бойцы, обслуживающие орудия бастиона 5, теряют много людей. Они держатся стойко. В темницах сейчас трупы почти на два метра. Все наши траншеи, разбитые артиллерией, брошены. Траншея версальцев в шестидесяти ярдах от контрэскарпа. Они продвигаются вперед все больше и больше. Приняты необходимые меры на случай ночной атаки. Все фланговые орудия заряжены картечью. У нас есть два пулемета на платформе для обстрела рва и переднего ската бруствера.
6‑го мая. Батарея Флери регулярно выпускает по нам шесть снарядов каждые пять минут. В полевой госпиталь доставили маркитантку, раненую в левое бедро. В течение четырех дней сквозь завесу огня прошли три женщины, чтобы помочь раненым. Раненая умирает и просит нас не забывать двух ее маленьких детей. Продовольствия больше нет. Мы едим одну конину. Вечер: вал непригоден для обороны.
7‑го мая. По нам стреляют десять снарядов в минуту. Бастионы полностью разбиты. Все орудия, кроме двух–трех, демонтированы. Версальцы приблизились на минимальное расстояние. Тридцать убитых. Мы вот–вот попадем в окружение.
XXI. Бомбардировка Парижа: бегство Росселя
«Величайший позор на памяти живущих состоялся. Париж подвергается бомбардировке. (Заявление правительства национальной обороны в связи с бомбардировкой пруссаков.) Мы разгромили целый район Парижа.
(Выступление Тьера в Национальной Ассамблее, на сессии от 5‑го августа 1871 года)Необходимо перейти от героических страниц к спорам в Совете и ЦК. Почему они не проводили свои заседания в Муэйе или публично (152)? Снаряды из Монтретура, который только что задействовал свою мощную батарею, а также суровое отношение народа заставили их, без сомнения, объединиться против общего врага. Он начал пробивать брешь в их рядах.
Утром 8‑го мая 70 морских орудий начали бомбардировку крепостной стены от бастиона 60 до Пуэнт–дю–Жур. Снаряды из Кламара уже достигали Ки–де–Жавэ, а батарея из Бретейля накрывала снарядами квартал Греней. Через несколько часов половина Пасси стала необитаемой.
Тьер сопроводил обстрелы воззванием: «Парижане, правительство не подвергает бомбардировке Париж, как не устают утверждать люди из Коммуны. Это Коммуна стреляет из своих пушек…. Она знает, она должна была понять, даже если вы не говорили этого, что, как только солдаты преодолеют крепостную стену, вы объединитесь вокруг национального флага. — И Тьер пригласил парижан открыть ворота его войскам. Каковы были действия Совета в ответ на этот призыв к измене?
8‑го мая он затеял беспорядочную дискуссию по протоколам своих заседаний (153) и их открытости, которую один представитель большинства хотел все равно запретить. Меньшинство жаловалось на ЦК, который вмешивался во все сферы, вопреки Военной комиссии. ЦК выдворил из комиссариата Варлена, который полностью реорганизовал свое учреждение. Представители меньшинства спрашивали, считает ли себя правительство ЦК или Коммуной. Феликс Пиа оправдывался обвинениями в адрес Росселя. — Комитет общественной безопасности не виноват, если у Росселя нет ни сил, ни интеллекта заставить ЦК держаться в рамках своих полномочий. — Сторонники Росселя отвечали обвинениями Пиа в постоянном вмешательстве в чисто военные вопросы. Если редут Мулен—Саке был удивлен, то из–за Вроблевски, который командовал в той стороне и получил официальный приказ Феликса Пиа восстановить Исси. — Это ложь, — сказал Пиа. — Я никогда не отдавал такого приказа. — Они дали ему возможность целиком запутаться, затем представили приказ, написанный полностью его собственной рукой. Тот подержал документ, повертел им, выразил удивление и, наконец, был вынужден сознаться (154). Дебаты обратились к ЦК — распустить ли его, арестовать его членов или передать ему администрацию военного ведомства? Совет, как обычно, не осмелился решать и после невнятных дебатов, подтвердил резолюцию 3‑го мая — ЦК подчиняется Военной комиссии.
В это самое время в военном ведомстве разыгрывались странные сцены. Командиры легионов, которые настраивались против Росселя все больше и больше, решили потребовать от него отчета обо всех решениях, которые он собирался принять в отношении Национальной гвардии. Россель знал об их проекте. Вечером, когда они прибыли в министерство, то обнаружили во дворе вооруженный взвод и увидели, что Россель наблюдает за ними из своего окна. — Вы дерзки, — сказал он, — знаете ли вы, что этот взвод находится здесь, чтобы стрелять вас? — Они спокойно ответили: — Здесь не нужно дерзости. Мы просто пришли поговорить с вами об организации Национальной гвардии. — Россель расслабился, подошел к окну, и приказал взводу войти в здание. Эта карикатурная демонстрация не осталась без эффекта. Командиры легионов обсуждали проект по полкам пункт за пунктом, демонстрируя невозможность его осуществления. Устав от споров, Россель сказал им: — Я полностью сознаю, что у меня нет сил, но утверждаю, что у вас нет также. Есть, вы говорите? Хорошо, предоставьте доказательства. Завтра в 11 часов, приведите мне 12 000 человек на площадь Согласия, и я попытаюсь что–нибудь сделать. — Он хотел организовать атаку на у станции Кламар. Командиры легионов обязались найти людей и провели всю ночь в поисках их.
Пока происходили эти споры, форт Исси был эвакуирован. С утра его довели до крайности. Любого из защитников, подходившего к орудиям, убивал огонь противника. Вечером собрались офицеры и пришли к заключению, что держаться больше нельзя. Лишь только люди, изгнанные отовсюду снарядами, сосредоточились у входа под сводом, как снаряд из Мулен де Пьер попал прямо в середину толпы, убив шестнадцать из них. Рист, Жульен и несколько других защитников, которые упорно держались среди этих руин, были вынуждены отступить. Около 7 часов началась эвакуация форта. Командир Лисбон, один из членов первого ЦК, человек необыкновенной храбрости, прикрывал отход под градом пуль противника.
Через несколько часов версальцы переправились через Сену, утвердились у Булони перед бастионами Пуэн–дю–Жур и заняли траншею в трехстах ярдах от крепостной стены. Всю эту ночь и утро 9‑го мая военное ведомство и Комитет общественной безопасности ничего не знали об эвакуации форта.
9‑го мая, в полдень, батальоны, о которых спрашивал Россель, выстроились на площади Согласия. Россель прибыл верхом на коне, пробежал взглядом по переднему ряду стрелков и затем обратился к командирам легионов. — Для меня этих людей недостаточно, — сказал он, и немедленно развернувшись, поскакал к военному министерству, где ему сообщили об эвакуации форта Исси. Он взял перо и написал: «Триколор развивается над фортом Исси, который брошен вчера вечером гарнизоном». Без уведомления Совета или Комитета общественной безопасности, приказал расклеить десять тысяч копий этих строк, хотя обычно печатали шесть тысяч строк.
Далее, он подал в отставку. — Граждане, члены Коммуны, я больше не чувствую себя способным нести ответственность за командование, в котором все обсуждают, но никто не подчиняется. Обсуждался вопрос об артиллерии ЦК, и не поступило никаких предписаний. Коммуна обсуждает, но ничего не решает. ЦК обсуждает, но не знает, что делать. В ходе этих проволочек противник подверг форт Исси опрометчивым атакам, за которые я бы его наказал, если бы располагал, хотя бы, малыми силами в своем распоряжении. — Затем он перечислил, в присущей ему манере, и весьма некорректно, сдачу форта, смотр на площади Согласия. Сказал, что вместо обещанных 12 000 человек явилось 7 000 (155) и заключил: — Ничтожность Комитета артиллерии предваряла организацию артиллерии. Колебания ЦК парализовали управление. Мелочная озабоченность командиров легионов воспрепятствовала мобилизации войск. Мой предшественник совершил ошибку, стараясь бороться против этой абсурдной ситуации. Я ухожу, и имею честь просить вас о тюремной камере в Мазасе.
