Ильма Ракуза - С трех языков. Стихи

Вспыхнув, небо две вещи высказало:
вот и ноченька душная близко
вот и час долгожданной воды
Пересохла земля уже
в жерле жуткой жары
Жадно влагу везде
ищет племя цикад
изможденно обвисла листва
только вечером облачко вроде
да по ночам свысока на балконе
надежда: сияет огнями

Второй уже день молчит
телефон. Жду я или не
жду? Солнце крадется вокруг
дома, бел как снег куст
на склоне. Упадок? Нет. Это
жуки сверкают и свет ложится
в тени. Все зеленеет. Ветер
холодно щиплет траву. Я
садовник себе. Так вперед же
в благодать моей кожи. Бережно.
Нежно. Но без опаски.

Затхлое воскресенье. Телефон
молчит. Снежный воздух в саду.
Холод. Месяц девятый отныне
стареет фатально, бесцветно. Уже
поздно. Слишком, наверное. И
сыро. Ягоды на рябине птиц не
пугают нисколько. Ствол березы
от дятлов не скрыть. Повсюду
лишайники. Грабли. Стулья в саду
вялы и белы. Больше не нужен
стол. Пустота наступает. Приказ.

Пока еще здесь лента дороги
пока еще белым сияют стволы берез
пока еще стадо пасется пятнистых коров
и шерстистых овец
но надолго ли
пара клубы поднимаются
вверх бесцветность видна их
бурлящее море нас
прямо сейчас
сейчас
наперерез поглощает

Свет листьям клена
китайского
нежно привержен
а в зелени сочной вокруг
он безучастно
играет
в одиннадцать
карты сданы
идет все путями своими
гребень собака
свет солнца

Лежат они или стоят. Качаются тоже
нередко. Словно нехотя, с протянутой
рукой. Мелочиненайдется, бормочет
высохший рот. Каждой копейке рады,
когда борода вся в клочьях. А кожа,
как шкура. Колени с трудом управляются
вверх по ступенькам метро. Подайте.
Право на право. Молвит их больной беспокойный
взгляд. Пока не подломятся ноги. Опять
новый день. Мы не тонем. Мы рвемся вверх.
Легко говорить. Когда наверху смерть.

Если бы стало меньше

пустынь и бойцов
армий и жадных дельцов
фанатиков и подлецов
эпидемий и ложных побед
клоак и бараков
изгнанников и голодных
мерзнущих и бездомных
сирот и продажных девиц
слепцов и изношенных лиц
мусорных свалок и ядов
страстей и неверных взглядов
страхов и катастроф
убийц и воров
ростовщиков и лжецов
брошенных и одиноких

Если бы стало больше

дельфинов и китов
оленей и языков
детских игр и ледников
глетчеров и заповедников
песен и диких лесов
урожаев и почек здоровых
водохранилищ и прерий
отважных и аборигенов
мудрецов и спортсменов
добрых и миролюбивых
любящих и любимых
крепких семей и врачей без границ
космополитов и мастериц
хранителей и обычаев
и надежды неограниченно.

Лист приголубь
поцелуй пса
уста храни
жалей леса
гребень смири
рифмуй с собой
сон наряди
выглади боль
книгу качай
рюмку склони
воздух люби
шаль оттени
в море вглядись
чувствуй траву
чаду не лги
не ешь жратву
учись во сне
пиши как есть
пекись о дне
срок назначь здесь
выправь рукой
стой и спеши
не проморгай
снегом кружи
дверь отвори
зови войти
себя дари
чуткость расти
сердце пытай
в поля пустись
но отдыхай
мира коснись

О июль расцветающий в венах
я желаю всего на свете
В алой памяти крови моей
скопление ила движение плоти
жажда жажда
жажда дымится
пена ложится
И только ты моя радость
ты будешь дана мне ночью как лес
кто в нем услышит биение сердца?
полночный призыв твоего сердца?
о тишина
этот голос поющий во тьме.

Едва ты склонишься ко мне
руки мои обретут красоту
едва прильнешь ты к моей груди
станешь во мне как поющий источник
как пение вод
о нежность рождающая волну
о изобилие этих волн
Я знаю что ты похожа на землю
и тоже приносишь простые дары
что тело твое наливается солнцем до той поры
когда настает ему час
превратиться в хлеб
ты вся в дарах которые мы осязаем
ты покрываешь нас урожаем
ты схожа с плодами
у каждого солнце свое и сладость своя
и я назову тебя мед молоко виноград.

Приходит радость
на смену стихиям и непогоде
все ей подвластно
все сходится в слове «чудо»
Женщина сколь ты прекрасна
в тебе великая сущность
ты скользишь в объятья любви
и если солнце иссякло
и если царит одно безмолвие ночи
то в сердце твоем еще остается лето
еще остается все
И нет у меня иного желания
только сказать это слово — «чудо»
кто выскажет ночь? кто расскажет лето?

Женщина-ночь
влажная и прохладная
как заливные луга
ты нежнее чем кончики листьев
ничто тебя не прядет и не ткет
как пеньку этих сумерек
единственную твою накидку
Женщина-ночь
подруга моя постоянная
ты крадешься шагами ребенка
дочь пещер и ручьев
о прозрачная темная ночь
ночь где пышность и мудрость
таинственны
как богини Египта.

Все исчезло
но творение вновь начинается
с крошева звезд
Как я хочу это все обрести
вместе с тобой
мы будем лежать друг подле друга
и тогда незнакомый покой освежит
полную образов плоть
дозревающую как вино
Властелины надменные тело душа
вы покоитесь возле меня
вы вмурованы в ночь велики и прекрасны
и я начинаю вас познавать
рядом с женщиной рядом с ее наготой
обремененною свежей весной.

Соловьи расцветающие во тьме
поют:
о солнце
наша слава и наш супруг
ты оживаешь днем
ты оперяешься медом и злаком
суровое зрелое солнце
бриллиант в нашем горле
хлеб бедняка
тайное золото
испивающее соки из мощных дубов
о солнце мы восхваляем
траву деревья летнее небо
ирисы гроз
и наших братьев
мужчину и женщину
мир который они создают
их любовь и их одиночество
в ночи подобной спящему городу.

О женщина ты рождаешься в иле
держательница глины
ты сотворяешь мужчин и реки
ты наделяешь их волей Бога
ты сотворяешь свое хозяйство
ферму и повседневный труд
равнину и небо
и Ханаанскую землю с ее садами
О женщина все в тебе тяжело и прекрасно
ты как гроздь винограда
в тебе сочленяется вся природа
среди деревьев с высокими кронами
среди животных напуганных шумом
ты идешь на лице твоем нет ни тени
и шаги твои воспевают твое величие.

Юная
ты в морской волне
ты трава на лесной тропе
ты единственная из всех
для мужчины подле тебя
Юная
ты сама отдаешь свое сильное тело
оно прекрасней всех новых стран
куда порою стремится кровь
ты знаешь сердцем
что солнце моя затмевает печаль
дарующая сверканье и зелень.

Но теперь мы едины и наши лица
скрыты под нашими волосами
мной овладело чувство
мне прежде неведомое
Твое лицо рассекает ночь
и глаза твои во время любви
словно падающие звезды
словно паруса
словно бескрайний рассвет уступающий дню.