Петр Краснов - Исторические очерки Дона
— Богато!..
— Богато жить! — говорят кругом.
В чистой горнице накрыт стол. Вино налито по чарам. Все становятся кругом, принимают чары. Отец молодого, или, если присутствует почетным гостем станичный атаман, то он, поднимает чару:
— Про здравие Государя Императора!..
Гремит дружное ура.
— Про здравие войскового атамана!
— За все наше великое войско Донское!..
— За молодого князя и княгиню!
Тут тесть и родные одаривают молодых.
Отец передает сыну драгоценную шашку. Тесть подмигивает молодому, и говорит:
— Выйди, Гаврюшенька, на часину, шо я тебе покажу…
Они идут на заднее крыльцо на двор. Гости следуют за ними. На дворе казак держит поседланного черкесским седлом заветного скакуна тестя.
— Владей! — говорит тесть и, обернув полою повод, передает коня зятю. — Владей!.. ездий… Береги!..
Слезы на глазах у обоих.
Невесту одаривают платьями и материями.
Пир идет до утра. Поют свадебные песни. Старый дед поднимается в голове стола. В руках у него серебряный кубок, отбитый у турок еще в Азовские походы. Цимлянское шипучее вино сверкает в нем, розовыми каплями брызгает на скатерть. Все встают.
— Желаю здравствовать, — говорит дед, — князю молодому с княгинею. Княжему отцу, матери, дружкам со свахами и всем любящим гостям на беседе, не всем поименно, но всем поровенно. Что задумали, загадали — определи Господи талан и счастье. Слышанное видеть, желаемое получить, в чести и в радости нерушимо!
Все гости в голос отвечают:
— Определи Господи!
И опять поют свадебные песни.
Глава XXI
Быть может, во всей жизни казака не было и не будет более ярких светлых, радостно волнующих, душу поднимающих дней, как эти свадебные дни. Невеста-девушка в цветении восемнадцатой весны, окруженная милыми, радостно взволнованными подругами. Все принаряжены, счастливы чужим счастьем. На всех жемчуга и ожерелья из монет или камней, блестят уборы, но еще того более блестят глаза девичьи. Чистые поцелуи смущенной девушки. Хмель вина — и счастья хмель… Дорогие подарки. Он — князь!.. Он хозяин!..
Он обладатель всей этой милой, еще застенчивой молодой радости. Поздравления старших… Вчера — малолетка, у всех на побегушках — сегодня — казак, муж покорной жены. Сколько незабвенных часов останется навсегда в памяти казака и украсит его тяжелую жизнь.
Пройдет год. Редко два — разве, что очень молодым оженят казака, а то пройдет всего лишь месяц или, как то было у казака Зимовейской станицы Емельяна Пугачева, — одна неделя пройдет полного счастья, медового месяца, и уже:
— Конь боевой с походным вьюком
У церкви ржет — кого-то ждет.
В ограде бабка плачет с внуком,
Молодка возле слезы льет.
А из дверей святого храма
Казак в доспехах боевых
Идет к коню, из церкви прямо
С отцом, в кругу своих родных.
Жена коня подводит мужу,
Племянник пику подает.
— «Вот», — говорит отец, — «послушай
Моих речей ты наперед.
Мы послужили Государю,
Теперь тебе черед служить.
Ну, поцелуй же женку Варю,
И Бог тебя благословит…
И да пошлет тебе Он силы
Долг службы свято соблюдать,
Служить, как мы Царю служили,
И славу рода поддержать.
Иди туда, куда укажут
Господь, начальство и черед,
Когда же в бой лететь прикажут,
Благословясь, ступай вперед…
Но ни в бою, ни перед боем
Ты не бранися, не ругай;
Будь христианин, и перед боем
Крестом себя ты осеняй…
Коня тебе даю лихого,
Он добровит был у меня,
Он твоего отца седого
Носил в огонь и из огня.
А добрый конь — все наше счастье.
И честь и слава казака.
Он нужен в счастьи и в напасти,
И за врагом, и на врага.
Конь боевой всего дороже,
И ты, мой сын, им дорожи;
И лучше сам ты ешь поплоше,
А лошадь в холе содержи.
Тот колет пикою ловчее
И в деле тот и молодец,
Кому коня добыл добрее
Дед, прадед, дядя иль отец…
А вот и пика родовая,
Подруга славы и побед,
И наша шашка боевая —
С ней бился я, и бился дед…
Исправен будь. И старших слушай,
Найди товарища себе,
Живите с ним душа вы в душу,
Клянитесь выручать в беде.
Куда придешь ты, первым делом,
Разведай все до пустяка,
Где тракт какой, кто есть, примером,
Где лес, где села, где река.
Тогда ты свой в чужой сторонке
И командирам ты рука…
Ведь ловкость, сметка да сноровка —
Весь капитал у казака»[6].
Проводит мужа казачка, вернется в пустой и опостылый курень и зальется слезами. Все, часто очень сложное, казачье хозяйство ляжет на ее молодые неопытные плечи. И не справилась бы она, если бы не было в казачьем обычае помогать всею семьею, а когда нужно — всем хутором, оставленной мужем казачке.
Она ждет…
Нет казакам «побывки» домой. Нет отпусков. Никто не приедет с чужой дальней сторонки. Разве вернется тяжело раненый, изувеченный в бою с горцами или турками казак — однополчанин. Побежит к нему Варвара Миронова, послушает короткий рассказ.
— Ну, как мой-то?
— Ничего.
— Сражается, поди?
— Как надо-ть.
— Жив?.. Здоров?..
— Пока Бог милует.
Писем нет. Какая тогда почта была. И надо ждать. Казачка ждет три долгих, долгих года. И вот:
Всем-то полкам
С Дона смена идет,
А мому-то дружку
Перемены нет…
Еще на три года остались… Так нужно.
И часто, часто:
Как и все полки с моря домой идут,
А мово-то друга милого — коня ведут…
А на коне-то лежит седельце черкесское,
На седельце лежит подушка козловая.
Во подушечке лежит рубашечка белая…
Не чистым-то чисто она вымыта
Да в крови-то вся она измазана…
Умирал молодец, друзьям приказывал:
«Как лучит Господь вас на тихий Дон,
Отнесите вы моей жене поклон…
Скажите, чтобы не мыла рубашечку в речной воде.
А чтоб выбанила ее горючей слезой,
Да чтоб не сушила ее на солнышке.
А чтоб высушила ее — на своей груди».
Каждый поход приносил славу Донскому казачьему войску. Приходили станичники с похода, привозили в храм дорогие хоругви, иконы и паникадила, привозили жемчуг к родной иконе Аксайской Божией Матери. Этот жемчуг был, как слезы казачек по своим убитым мужьям.
Жизнь казака проходила в походах и боях. Там она и кончалась. Вернулся казак с третьей перемены, а в четвертую уже и сына повел.
Стариками возвращались в родные станицы. Соберутся старые служаки теплым весенним вечером у станичной избы на рундуке, вспомянут былые годы, старые походы, пропоют полковые песни. Помолчат в раздумьи о прожитой жизни, и скажет кто-нибудь из них с глубоким проникновением:
— Да… Заслужили наши казаки Богу, Государю и великому войску Донскому!..
Глава XXII
— Хвалим Платова героя: —
Победитель бил врагам,
Победитель был врагам,
Слава донским казакам…
Украшен Дон славой Русской,
Дон собою доказал,
Что не терпит Дон французов,
Казакам приказ отдал: —
— «Вы злодеев не щадите,
Мои верные Донцы,
Царю честно послужите,
Как деды ваши, отцы».
— «Нет, мы сделаем получше,
Чтоб прелестней было нам;
Мы по Польше, мы по Пруссии
Мы докажем всем врагам;
Мы докажем всем врагам
Славу донским казакам».
Хвалим Платова героя: —
Победитель был врагам…
Звенит, переливается, жаворонком-подголоском к самому небу летит бодрая казачья песня в лад спорому, степному ходу казачьих коней. Все дальше и дальше сверкают копья заброшенных «за плечо» алых пик. Поднялись на бугор; перевалили через него. Скрылись. Не стало слышно и песни. Поднятая на широком шляхе пыль улегается. Стоявшие на окраине станицы провожавшие казаков старики, женщины и дети расходятся по куреням. Ушли кормильцы… Куда?.. Зачем?.. Кто знает?..
