Джесси Байок - Исландия эпохи викингов
Весенний тинг делился на две части — на судебный тинг (дисл. sóknarþing), где разбирались тяжбы, и долговой тинг (skuldaþing), где должники гасили долги. Каждый весенний тинг начинался как судебный — шли разбирательства и выносились решения. Спустя четыре дня открывался долговой тинг, где люди гасили долги (выплачивали недоимки) и устанавливали цены на товары, какие обычно продавали в этой местности. Годи назначали судей — по двенадцать бондов каждый, и те исполняли роль, аналогичную современным коллегиям присяжных. Годи не принимали никакого официального участия в судах помимо назначения судей и поэтому имели право выступать сторонами в разбираемых делах как в суде, так и вне его. Также весенний тинг определял, какой сумме денег либо других товаров равняется главная экономическая единица — стандартная унция или эйрир (дисл. þinglagseyrir, букв, «законный тинговый эйрир»). Весенний тинг имел, кроме того, право вводить отдельные дополнительные законы для своей местности, но как это происходило и о каких именно законах шла речь, остается неизвестным.[272]
Трое годи, отвечавших за организацию весеннего тинга, обязаны были проводить также и осенние тинги. На осеннем тинге — собрании, аналогичном весеннему, но проводившемся, как правило, в конце августа, — дела в судах не разбирались, и каждый годи мог собирать свой собственный осенний тинг; в этом случае присутствовали обычно лишь тинговые этого годи. Функция осеннего тинга заключалась в том, чтобы рассказать тем, кто остался дома, что произошло летом на альтинге, а также оповестить всех о вновь введенных законах. В плане политической экономии у осеннего тинга была и другая функция — здесь публично заявлялось о том, кто по завершении очередного сезона тяжб остался или, напротив, стал тинговым данного годи. Собравшиеся проводили нечто вроде переклички, отмечая, кто летом решил, что ему по тем или иным причинам выгодно покинуть стан тинговых данного годи, и каков теперь состав тинговых.
Альтинг представлял собой ежегодное собрание всех годи, и каждый годи отправлялся на альтинг со своими тинговыми. Это важнейшее для жизни страны собрание проводилось в течение двух июньских недель — то есть в период фактически полярного дня и наилучшей для Исландии погоды — на Полях тинга (дисл. Þingvǫllr, ед. ч., или Þingvellir, мн. ч.) в юго-западной части острова. Альтинг выполнял функции управления страной, но не только. В это время года путешествовать по острову было легче всего, и на берега Секирной реки (дисл. Ǫxará), протекающей через самую середину Полей тинга, съезжались сотни людей со всей Исландии, не одни лишь годи и тинговые, а самый разнообразный люд: торговцы различными товарами и снедью, пивовары, да и просто молодежь в поисках жениха или невесты. Поля тинга — широкое лавовое поле, изборожденное трещинами и расположенное между горами на берегу большого озера, — одно из самых красивых мест Исландии, и каждое лето оно на две недели превращалось в столицу острова. Здесь завязывалась и прерывалась дружба, заключались, поддерживались и распадались политические союзы, здесь обменивались новостями, рассказывали саги и вели дела.
Одним из центральных событий на каждом альтинге являлась встреча членов законодательного совета, так называемой лёгретты (дисл. lǫgrétta).[273] Лёгретта пересматривала старые законы и вводила новые. Голосовать в лёгретте могли только годи, но каждого должны были сопровождать два советника, которые, как и годи, участвовали в дебатах. Если годордом владели совместно двое или больше людей, то в любой момент времени только один из них имел право участвовать в лёгретте и отправлять иные официальные функции годи на альтинге. Лёгретта могла отменять действия тех или иных законов в отношении конкретных лиц[274] и действовала от имени страны в международных делах. Так, именно она заключала договор с норвежским конунгом Олавом (впоследствии святым) сыном Харальда (правил в 1015–1030 гг.) об определении правового положения исландцев в Норвегии и норвежцев в Исландии.
Все государственные дела на альтинге вершились публично, лёгретта и суды заседали под открытым небом. Для лёгретты ставились скамьи — в три круга, один внутри другого; годи сидели на средней скамье, а советники каждого — на внутренней и на внешней, один за спиной у своего годи, другой — перед ним. Постоянных построек на альтинге не было, за исключением небольшой церкви, возведенной после обращения страны в христианство, и небольшого хутора. Около 1118 года возвели еще одну небольшую церковь. Большинство участников альтинга ставили палатки, но у годи и других важных людей, как правило, имелись землянки, подновляемые каждый год, и на время альтинга они покрывались шерстяным сукном.
На всем протяжении эпохи народовластия единственным формальным государственным постом был пост законоговорителя (дисл. lǫgsǫgumaðr), который председательствовал на лёгретте и избирался сроком на три года. Каждый год со Скалы Закона (дисл. Lǫgberg) законоговоритель оглашал треть законов страны. (Говорил он, разумеется, по памяти.) Годи были обязаны присутствовать на этой церемонии, а если годи не мог присутствовать, ему надлежало послать вместо себя двух советников — тех, что заседали с ним в лёгретте.[275] Скала Закона представляет собой склон на восточной стороне Всенародной расселины (дисл. Almannagjá) — большой трещины в лавовом поле, служащей западной границей Полей тинга; законоговоритель стоял на вершине склона, а годи, их советники и просто любопытные сидели ниже по склону на траве и слушали (а может быть, даже и поправляли) законоговорителя и принимали участие в обсуждении правовых вопросов. Кроме прочего, законоговоритель был обязан оглашать со Скалы Закона новые законы, введенные лёгреттой. При необходимости лёгретта могла обращаться к законоговорителю за консультацией по тем или иным вопросам права, если этого требовало обсуждение, законоговоритель же в трудной ситуации — или в случае, если он что-то забыл — должен был спросить совета у пятерых людей, известных всем как знатоки закона.[276] Такие люди по-исландски назывались lǫgmenn (ед. ч. lǫgmaðr); позднее, после потери независимости, это слово — лагманн — стало обозначать государственную должность, но в эпоху саг оно обозначало просто любого человека, хорошо разбирающегося в исландском праве.[277]
Тот, кого выбирали законоговорителем, пользовался большим уважением, но никакой реальной власти у этого человека не было. Законоговоритель, как и любой исландец, имел право выступать стороной в судах и распрях, он ничем не отличался от обычных граждан. Источники не говорят ни слова о том, мог ли законоговоритель выбирать, какие законы оглашать и в каком порядке; если у него было право выбора, это, вероятно, давало ему возможность как-то влиять на ход тех или иных дел. Кроме того, законоговоритель сообщал, что сказано в законах по тому или иному поводу, только тогда, когда его об этом спрашивали, поэтому важно было умение формулировать вопросы. Как люди учились этому? В значительной мере знания передавались из поколения в поколение через рассказы о распрях, ссорах, тех или иных делах и о том, на каких условиях тяжущиеся мирились в суде или до суда; те рассказы, что дошли до нас, известны под названием саг. Имена законоговорителей и обязанности, связанные с этим постом, сообщаются в ряде источников, а Ари Мудрый датирует события, называя имя законоговорителя, при котором они произошли.[278] Список законоговорителей приводится в Приложении 1.
Имелась и еще одна должность, почти исключительно церемониальная, так называемого «всенародного годи» (дисл. allsherjargoði). «Всенародный годи» обязан был освящать альтинг и определять границы тех или иных выделенных мест на Полях тинга — судов, лёгретты и так далее. Церемония освящения официально открывала альтинг. «Всенародным годи» был человек, владеющий наследственным годордом Торстейна сына Ингольва сына Эрна, первопоселенца. Возможно, Торстейн и его потомки получили звание «всенародного годи» в качестве компенсации за услуги, оказанные стране в момент учреждения альтинга.
Рис. 9. Схема устройства государственной власти в Исландии эпохи народовластия Рис. 10. Альтернативная схема устройства государственной власти в Исландии эпохи народовластия
Исландцы хорошо ориентировались по сторонам света и знали разные регионы острова, но едва ли видели свою страну такой, какой ее показывают современные карты. Поэтому блок-схема на рис. 9 — анахронизм, результат систематического прочтения исландских законов людьми XXI века. Диаграмма же на рис. 10, думается, более органична и отражает взгляд средневекового исландца. Кружочки разного размера означают уровни власти: самый большой — главный тинг страны, альтинг; кружочки поменьше — местные тинги в четвертях; те, что еще меньше, — годи, окруженные точками-тинговыми. Число кружочков равно числу годордов: годордом могли владеть несколько человек, и каждый назывался годи, поэтому годи было больше, чем годордов. Власть и география связаны на этой схеме условно, но зато линии на ней отражают не абстрактные каналы принятия решений, как на рис. 9, а связи, существовавшие в действительности. Именно по ним тяжбы передавались с местного уровня на общенациональный; по ним же решения, принятые на альтинге, доносились до жителей всей страны, спускаясь по концентрическим кругам власти. Данная схема выигрышна, поскольку основана не на современных представлениях о делении власти на ветви, а на саговых сведениях об устройстве древнеисландской политэкономии, в рамках которой годи возглавляли группы интересов, предлагали клиентам политико-юридические услуги и добивались консенсуса среди своих сторонников. Единство же политической системы достигалось тем, что годи собирались на 13 местных тингов в четвертях, а затем представляли четверти и округи на альтинге.
