Самые громкие мистификации от Рамзеса до Трампа - Келер Петер
Борьба в воздухе развертывалась между немецкими истребителями и сопровождавшей бомбардировщики эскадрой, этот факт подтверждают сводки о потерях авиации. Однако нет ни одного отчета, ни одного официального протокола немецких военных, ни даже личного письма, где говорилось бы о нападениях низколетящих самолетов на мирных жителей. Возможно, истребители в ходе воздушных боев снижались и, стреляя из пулеметов, случайно попадали в землю. По просьбе исторической комиссии на берегах Эльбы служба по обезвреживанию боевых припасов провела поиск бортовых снарядов, но ничего не нашла.
Невероятная история про фосфорный дождь тоже оказалась ложью. Ее придумали нацисты, и эта история пережила все политические кризисы. Только вот союзники не использовали фосфор со времен ковровых бомбардировок Гамбурга в 1943 году. В феврале 1945-го в Дрездене очевидцы видели белые трассирующие снаряды, освещавшие цели, и зажигательные бомбы.
Согласно другой легенде, с военной точки зрения бомбардировка Дрездена не имела смысла. Это противоречит тому факту, что 1 января 1945 года город объявили крепостью и на пути Красной армии, находившейся в 100 километрах от Дрездена, стали сооружать противотанковые заграждения и рвы, артиллерийские позиции и минные поля. Даже без этих оборонных мер Дрезден представлял собой стратегически важный железнодорожный узел, а также командный центр немецкого вермахта, отвечавший за юго-восточный фронт. Уж и говорить нечего о заводах в Дрездене и его окрестностях. В 1944 году почти все предприятия Флоренции-на-Эльбе работали на армию.
Неправда и то, что жителей Дрездена бомбардировка застигла врасплох, поскольку прежде их долгое время не бомбили. Да, до середины 1944 года Дрезден был вне зоны досягаемости авиации союзников. Однако с августа 1944-го начались атаки с воздуха: 24 августа — Фрайталь, город на юго-западе от Дрездена; 7 октября — грузовая железнодорожная станция в дрезденском районе Фридрихштадт. До 13 февраля 1945 года в Дрездене и его окрестностях в результате бомбежек погибли 845 человек.
Откуда же взялись сведения о жертвах бомбардировки 13–15 февраля, которые впоследствии легли в основу легенд, окутывающих Дрезден?
Месяц спустя дрезденские СС передали в Берлин сообщение о 20 000 погибших и добавили, что в общей сложности количество жертв насчитывает 25 000.
«18 375 убитых, 2212 тяжело раненых, 13 718 легко раненых» — такие цифры 22 марта 1945 года представила полиция Берлина, опираясь на данные, присланные из Дрездена. Общее число погибших — 25 000 человек. Эта же цифра — 20 000 опознанных погибших и 5000 неопознанных — приводилась в приказе от 22 марта 1945 года № 47.
Точное количество жертв стало известно уже в марте 1945 года. Министерство иностранных дел Германии, однако, проинструктировало немецкие посольства в нейтральных странах распространить информацию о двухстах и более тысячах погибших, то есть просто приписать к реальной цифре ноль. И это не в первый раз. В 1939 году, когда Германия вторглась в Польшу, в ходе беспорядков погибли этнические немцы и подозреваемые в шпионаже поляки. Согласно статистике МИД Германии, в общей сложности пострадали 5437 человек, и это число, возможно, завышено. В феврале предписание Имперского министерства внутренних дел превратило 5437 в 58 000 пострадавших.
Маневр не удался, поскольку газета «Свенска Моргенбладет» уже 17 февраля 1945 года сообщила о 100 000, а «Свенска Дагбладет» 26 февраля — о 250 000 погибших. Не имея корреспондента в Дрездене, газеты полагались лишь на слухи, которых нахватались от нацистских властей в Берлине.
Немецкая пропаганда имела успех. В 1948 году Международный комитет Красного Креста определил количество жертв в 275 000, не подкрепив это заявление документом и опираясь лишь на устное сообщение. В 1951 году Аксель Роденберг в книге Der Tod von Dresden («Гибель Дрездена»), название которой случайно повторяло заголовок статьи нациста Рудольфа Шпаринга, заявил, что количество жертв колеблется от 350 000 до 400 000. Англичанин Фредерик Вейл предложил еще больше. Бывший сподвижник фашистов Освальд Мосли в труде Der Barbarei entgegen («Против варварства»), опубликованном в 1954 году, привел цифру в полмиллиона.
До недавнего времени газеты и научно-популярные издания распространяли ложные цифры. В выпуске от 15 февраля 1990 года шпрингеровская газета «Вельт» на первой странице процитировала Дэвида Ирвинга, британского журналиста, сочувствующего нацистам. Он говорил о 135 000 погибших, а на политической полосе газеты закончил «более чем 100 000». Только в подзаголовке к фотографии он приблизился к истине, определив количество жертв в 35 000.
На этой цифре сошлась и комиссия, созванная Вальтером Вейдауэром, обер-бургомистром Дрездена. Ее работа не отличалась научной точностью, а вывод получился скорее в результате эмоциональной оценки, чем точных подсчетов, — очевидно, что такое огромное количество жертв не может быть правдой.
В 2010 году научно доказали, что при бомбардировке в феврале 1945 года погибли максимум 25 000 человек. Решен спор о количестве жертв, который в случае с Дрезденом бушевал так яростно, как не бывало ни с каким другим городом. Ясно, кто виноват в путанице: нацисты и их лживая пропаганда. А мифы о Дрездене появились в ГДР, которая во время холодной войны против империалистического Запада использовала Дрезден как синоним англо-американского террора. Неонацисты этот террор тоже бичуют: в 2000 году правый экстремист Манфред Рёдер разглагольствовал о 480 000 погибших.
Кстати, из виду всегда упускают, что Дрезден пострадал от бомбежек не больше других немецких городов. В результате ковровых бомбардировок Гамбурга погибли 35 000 человек. Кто хладнокровно возразит, мол, в Гамбурге жителей было больше, тот пусть вспомнит маленький Пфорцхайм. В ходе бомбардировки 23 февраля 1945 года в нем погибли 18 000 человек — треть всего населения.
Не забудем и то, что бомбардировки городов нацистской Германии кому-то жизнь спасали: «Семьдесят евреев эта ночь пощадила, — писал в своем дневнике Виктор Клемперер, дрезденский еврей. — Она стала спасением, ибо в общей сумятице они сумели сбежать от гестапо».
«Никто не собирается строить стену»
«Я понимаю ваш вопрос так: в Западной Германии есть люди, которые хотят, чтобы мы мобилизовали рабочих-строителей в столице ГДР для возведения стены, правильно? Э-э-э… Нет сведений о том, что существует такое намерение, строители в столице заняты в основном строительством домов, их рабочая сила используется полностью. Никто не собирается строить стену».
Так Вальтер Ульбрихт, глава ГДР, первый секретарь ЦК СЕПГ 15 июня 1961 года на конференции в Восточной Германии ответил на вопрос Анны Марии Доэр, корреспондентки газеты «Франкфуртер Рундшау». Она уцепилась за требование Ульбрихта создать из трех западных секторов Берлина свободный и независимый город и переспросила: «Господин председатель, хочу задать дополнительный вопрос! По вашему мнению, создание свободного города предполагает, что у Бранденбургских ворот будет проходить государственная граница? Вы полны решимости нести ответственность за этот факт со всеми вытекающими последствиями?»
Ни о какой стене она не говорила, однако Ульбрихт, услышав звон, проболтался. Правда, никто из 300 журналистов, прибывших из 30 стран, ничего не заподозрил. Политики в Бонне и все остальные не придали большого значения предательскому ответу. Но два месяца спустя именно это и произошло. В воскресенье 13 августа 1961 года, в час ночи, граница с Западным Берлином была перекрыта пограничниками и началось строительство стены. ГДР пресекла массовые побеги на Запад. До этого около трех миллионов граждан ГДР перебежали в ФРГ, большинство через Западный Берлин.
Западные державы выступали против строительства стены, США подвели танки к границе с Восточным Берлином. Однако втайне правительства в Вашингтоне, Лондоне и Париже радовались, поскольку таким образом Берлин как горячая точка был нейтрализован. Снизилась опасность вооруженного конфликта во время холодной войны. За неделю до пресс-конференции президент США Джон Ф. Кеннеди во время встречи в Вене уведомил Никиту Хрущева, государственного и партийного руководителя СССР, что США несут полную ответственность за безопасность жителей Западного Берлина, но не за свободу граждан ГДР. За две недели до возведения Берлинской стены американский сенатор Джеймс Уильям Фулбрайт выразился еще яснее: «Я не понимаю, почему жители Восточного Берлина не закрывают границу. Они имеют на то полное право».
