Всеволод Авдиев - Военная-история-Египта.-Том-1..docx
и стал в тесном
месте, где некуда своротить, ни направо, ни налево. Ослица, увидевши
ангела господня,
легла под Валаамом. И воспылал гнев Валаама и стал он бить ослицу палкой.
И отверз уста ослицы господь, и она сказала Валааму, «что я тебе
сделала,что ты бьешь
меня вот уже третий раз». Валаам сказал ослице: «За то, что ты поругалась
надо мною;
если бы у меня в руке был меч, то я теперь же убил бы тебя». Ослица же
сказала Валааму:
«не я ли твоя ослица, на которой ты ездил сначала до сего дня? Имела ли я
привычку так
поступать с тобой?» Он сказал: «нет».
И открыл господь глаза Валааму, и увидел он ангела господня, стоящего на
дороге с
обнаженным мечом в руке и преклонился, и пал на лицо свое. И сказал ему
ангел
господен: «За что ты бил ослицу свою вот уже три раза? Я вышел, чтобы
воспрепятствовать тебе, потому что путь твой неправ передо мной. И
ослица, видевши
меня, своротила от меня вот уже три раза. Если бы она не своротила от
меня, то я бы убил
тебя, а ее оставил бы живой». 31)
На пережитки древнего культа осла указывает и перечень жертвенных
животных в книге
Исхода: «Все разверзающее ложесна мне, как и весь скот твой мужеского
пола,
разверзающий ложесна из волов и овец: первородного из ослов заменяй
агнцем, а если не
заменишь, то выкупи его: всех первенцев из сынов твоих выкупай; пусть не
являются
перед лицо мое с пустыми руками».32) Все эти факты [134] указывают, что в
состав
гиксосских племен входили племена семитов. Семитское происхождение
гиксосов
особенно резко подчеркивают Дюссо, Монтэ, Бурхардт и Вольф.33) Но, с
другой стороны, нельзя отрицать некоторого родства между гиксосами и
хуррито-субарейскими
племенами Передней Азии. Так, гиксосское имя Šmkn очень близко к
митаннийскому
имени Šimike.33 Далее египтяне называли гиксосов c3mw, совершенно так же, как и хеттов,
участвовавших в битве при Кадеше.34) Таким образом, остается
предположить, что в
состав гиксосских полчищ, вторгшихся в Египет, входили как семиты, так и
хурриты,
населявшие Сирию.
Некоторые исследователи даже предполагают, что в начале 2-го тысячелетия
до х. э. в
связи с продвижением хеттов в северной Месопотамии и в Сирии образовалось
большое
гиксосско-хурритское государство, которое в XVIII веке в лице гиксосов
завоевало
Египет.35) На это указывает широкое распространение скарабеев гиксосского
типа по всей
Сирии и обнаружение в восточной Дельте и в Сирии особых поселений и
целого ряда
предметов, похожих по своему типу, которые обычно относятся к так
называемой
гиксосской культуре. Типичны в этом отношении медные серьги и булавки, бронзовые
булавки и кинжалы, наконец, совершенно отличная от египетской черная и
красная
керамика, иногда покрытая резным линейным орнаментом. Палеографические
106
особенности начертаний некоторых гиероглифов, своеобразный орнамент и
изображения
грифонов дают возможность выделить особую группу так называемых
«гиксосских
скарабеев», которые в большом количестве были найдены в Сирии, в
частности, в
гробнице № 37 в Мегиддо.36) Мотив грифона роднит гиксосское искусство с
хеттским, указывая на присутствие хурритских племен среди гиксосов.37) Гиксосские поселения и
лагери были найдены около Тель-эль-Иехудиэ, в Бет-Иерах и в Хазоре.38) Ольмстед и
Брэстед предполагают, что последним остатком этой крупной гиксосской
державы в
Сирии был Кадеш, сосредоточивший вокруг себя целый ряд мелких сирийских
государств
и потому оказывавший столь упорное сопротивление египетским завоевателям.
39)
Рассказ о завоевании гиксосов сохранился, к сожалению, только в очень
поздней и
потому, очевидно, искаженной версии, в фрагменте исторического труда
Манефона.40)
Манефон рассказывает, что «был у нас царь по имени Тимайос (или
Тутимайос), в чье
царствование случилось, не знаю почему, что бог был нами недоволен и что
пришли
нечаянные люди поганого племени с восточной стороны, обладавшие
достаточной
смелостью, чтобы итти походом на нашу страну и насильно покорившие ее без
единой
битвы. И после того, как они подчинили себе наших правителей, они
варварски сожгли
наши города и разрушили храмы богов и поступили со всеми жителями самым
враждебным образом: некоторых они убили, а у других увели в рабство жен и
детей.
Наконец, они выбрали из своей среды царя по имени Салатис, и он жил в
Мемфисе и
заставил как Верхний, так и Нижний Египет платить дань и поместил [135]
гарнизоны во
всех наиболее подходящих местах. И особенно укрепил он восточную часть, ибо
предвидел, что ассирийцы, обладавшие в то время наибольшим могуществом, прельстятся
их царством и нападут на них. И найдя в Саисском номе город, весьма
подходящий для
его цели (лежавший на восток от Нильского рукава вблизи Бубастиса и
вследствие
известных богословских воззрений называвшийся Аварисом), он его
перестроил и весьма
укрепил посредством стен, которыми он его обнес, и большого гарнизона в
240000
вооруженных людей, которых он поместил в нем для его защиты. Туда Салатис
являлся
каждое лето частью затем, чтобы собирать жатву, а частью затем, чтобы
муштровать
своих воинов и тем устрашать чужеземцев».40a) В этом рассказе Манефона поздние воспоминания о реальных исторических
событиях уже
сильно перемешаны с целым рядом легенд. Все повествование Манефона
пропитано ярко
выраженными тенденциями. Религиозная тенденция жреца Манефона сквозит в
его
указании на то, что основной причиной завоевания Египта гиксосами было
то, что «бог
был недоволен нами» (т. е. египтянами. В. А. ). Великодержавная тенденция
египтянина
Манефона прорывается в презрительной кличке «поганое племя», которое он
дает
гиксосам. Наконец, проегипетская тенденция Манефона видна в его красочном
описании
того жестокого террора, который, по его словам, гиксосы установили в
Египте.
Легендарным анахронизмом является указание на то, что гиксосы боялись
вторжения
ассирийцев, которые в те времена, по словам Манефона, были сильнейшим
народом.
Несомненно легендарно и преувеличение численности гарнизона Авариса. Если
принять
во внимание, что в эпоху большого напряжения военных сил всей страны
египетский
фараон Рамзес II двинул против хеттов 30-тысячную армию, то вряд ли
гиксосы могли
держать в Аварисе 240000 воинов. Однако в рассказе Манефона мы найдем и
целый ряд
правильных указаний. Так, Манефон, продолжая свой рассказ о гиксосах, сообщает и
название иноземцев «гиксосы», причем даже делает любопытную попытку
истолковать
это слово. Он дает две этимологии. Во-первых, он объясняет это слово, как
«пленные
пастухи» (‘Αιχμάλωτοι ποιμένες), а во-вторых, как «цари пастухов»
(Βασιλεις ποιμένες). И в
том и в другом случае этимологии, приводимые Манефоном, вполне
правдоподобны.
Слово «гиксосы» может восходить к египетским словам «цари (или правители) пастухов»
, как указывает Манефон, говоря, что слово ύκ в священном
107
гиероглифическом языке обозначает слово «царь», а слово σώς в народном
демотическом
языке — слово «пастух».41) Однако, возможно, что первая половина слова
«гиксос»
восходит к египетскому слову «пленный»
. Это тем более вероятно, что в надписи
Пианхи смешиваются слова [136] «правитель»
и «пленный»
.42) Но, пожалуй,
вернее всего, слово «гиксосы» является греческим искажением египетских
слов «вожди
пустынных стран»
,43) которые встречаются в надписи Уны времени Древнего Царства, в
рассказе Синухета, в Бенихассанской надписи, наконец, в титулатуре
гиксосских
царей. 44) Характерно в данном случае, что эти слова «вождь пустынных
стран» служили в
египетских надписях всегда для обозначения «правителя иноземных пустынных
стран».
Таков, например, «начальник пустынных иноземных стран Аму-Ибша», который
является
во главе посольства из 37 типичных азиатов к бенихассанскому номарху.45) Вполне
