Ларри Коллинз - О, Иерусалим!
Хусейни не был вспыльчивым человеком, но, услышав слова Сафуата Паши, он побагровел от злости. Схватив со стола тяжёлое пресс-папье, он запустил его в голову иракского генерала и заревел:
— Ты предатель!
— Зубами держитесь за Иерусалим! — сказал Бен-Гурион прибывшему к нему Дову Йосефу.
Бен-Гурион в Тель-Авиве лучше держал себя в руках, чем Кадер Хусейни в Дамаске, но за его спокойным тоном скрывались ничуть не менее бурные чувства. Дов Йосеф прилетел в Тель-Авив по приказу Бен-Гуриона на хрупком «кукурузнике» — эти самолётики были теперь единственным средством сообщения между Иерусалимом и прибрежной равниной. Бен-Гурион понимал, что успех операции «Нахшон» будет во многом зависеть от того, сколько провизии удастся переправить в Иерусалим за то время, пока дорога будет открыта для еврейских автоколонн.
Ответственным за обеспечение Иерусалима продовольствием стал Дов Йосеф. Он облекался неограниченной властью. Бен-Гурион дал указание Элиезеру Каплану, казначею Еврейского агентства, предоставить в распоряжение Дова Йосефа любые суммы денег, какие тот потребует.
— Когда вы начнёте работу? — спросил Бен-Гурион.
— А когда нужно начать? — в свою очередь, спросил Дов Йосеф.
— Сейчас! — сказал Бен-Гурион.
Было уже за полночь. Дов Йосеф занял конторское помещение в соседнем здании и вызвал к себе нескольких командиров Ҳаганы. Они работали всю ночь. Дов Йосеф подсчитал, что в Иерусалим необходимо доставить три тысячи тонн продовольствия. Он составил приблизительный список того, в чем нуждается город. Командование Ҳаганы, в свою очередь, вручило ему список всех тель-авивских оптовиков, торгующих продуктами питания. На рассвете, выполняя приказ Йосефа, бойцы Ҳаганы опечатали все продовольственные склады в Тель-Авиве. Отныне оттуда нельзя было вы нести даже банки бобов, пока Дов Йосеф не закончит делать закупки для Иерусалима.
Задача по комплектованию и загрузке автоколонн которым предстояло доставить в Иерусалим закупки Дова Йосефа, была возложена на двух членов Ҳаганы ветеранов британской армии, — Гарри Яффе и Бронислава Бар-Шемера. Дов Йосеф сказал им, что потребуется минимум триста грузовиков. Бар-Шемер два дня объезжал все автотранспортные конторы Тель-Авива но ему удалось нанять всего лишь шестьдесят грузовиков. Необходимо было добыть машины. Бар-Шемер нашёл выход: он решил конфисковать грузовики.
— Я набрал бойцов Ҳаганы в тренировочных лагерях, — рассказывал Бар-Шемер впоследствии, — и послал их на наиболее оживлённые перекрёстки. Они начали останавливать все проходившие грузовики. Не знаю кто был больше напуган: водители или солдаты, которые, угрожая винтовками, приказывали гнать грузовики на большой пустырь под Кирьят-Меиром.
Оттуда водителей вместе с машинами отправляли в покинутый англичанами военный лагерь около Кфар Билу, где формировались автоколонны для прорыва. В жизни своей Бар-Шемер не видел таких разъярённых людей. Они ругали и проклинали Ҳагану на чем свет стоит; никто из них понятия не имел, что происходит. У кого-то как раз жена собиралась рожать, а тут его взяли да умыкнули средь бела дня. К счастью для Бар-Шемера, конфискованный грузовик чаще всего оказывался собственностью водителя и был для него единственным кормильцем; такой водитель не согласился бы оставить свою машину в руках Бар-Шемера даже ради рожающей жены.
Вскоре возникла новая проблема — чем кормить всю эту ораву пленных шофёров. Любитель простых решений, Бар-Шемер пошёл в один из наиболее популярных тель-авивских ресторанов «Йехезкель» и сказал его владельцу Йехезкелю Вайнштейну:
— Еврейский народ нуждается в вас.
За три минуты Бар-Шемер объяснил Вайнштейну, что от него требуется, и предоставил в его распоряжение грузовик и взвод солдат. Было одиннадцать часов утра. В пять часов дня Вайнштейн уже подавал четырёмстам водителям в Кфар-Билу горячие блюда.
20. Надпись на бампере
Восточное ущелья Баб-эль-Вад, в нескольких километрах от Иерусалима, на высокой горе, названной Кастелем по имени стоявшего здесь некогда замка крестоносцев, приютилась маленькая арабская деревушка. В тёмную дождливую ночь со второго на третье апреля 1948 года на эту гору под покровом мрака взобралось сто восемьдесят бойцов бригады Пальмаха «Ҳарель». Согласно плану, операция «Нахшон» должна была начаться одновременно в двух пунктах: атака Рамлы призвана была отвлечь туда как можно больше арабов с Иерусалимской дороги, из района Баб-эль-Вада; вторым звеном операции был захват деревни на горе Кастель.
Узи Наркис — один из тех двух лётчиков, которые недавно «бомбили» позиции арабов, осаждавших Неби-Даниэль, — установил по обоим концам деревни по пулемёту. Сразу же после полуночи началась атака. Пятидесяти плохо вооружённым арабским ополченцам было не под силу тягаться с отрядом Наркиса. Бросив деревню на произвол судьбы, они бежали куда глаза глядят. Впервые после того, как в ООН был принят план раздела Палестины, евреи захватили арабскую деревню.
На следующий день на смену Наркису и его людям пришёл отряд иерусалимского гарнизона Ҳаганы в составе семидесяти человек под командованием Мордехая Газита, который позднее стал одним из первых израильских дипломатов. Покидая Кастель, Наркис приказал Газиту взять на себя оборону района и разрушить деревню, чтобы арабы впредь не могли использовать её как базу для нападений на Иерусалимскую дорогу.
Когда Абдул Кадер, находившийся в это время в Дамаске, узнал, что евреи захватили Кастель, он послал приказ своему иерусалимскому штабу немедленно вернуть деревню. С первыми лучами утренней зари Камал Иркат пошёл в атаку на Кастель.
Ему удалось выбить евреев из окопов вокруг деревни, но те укрылись в домах, которые ещё не успели разрушить, и Иркат всю ночь безуспешно пытался заставить их отступить. На рассвете к Иркату подоспели подкрепления, и он вытеснил евреев из некоторых домов на окраине деревни. Но евреи держались стойко, а арабы были измотаны (многие из нападающих уже целые сутки ничего не ели); атака захлебнулась. Снова по окрестным деревням помчались гонцы, созывая народ на помощь. С закатом солнца, когда подошли подкрепления и подвезли боеприпасы, арабы возобновили наступление на Кастель. Вскоре после полуночи Иркат был ранен. Единственный медик среди нападающих — санитар вифлеемской больницы перевязал рану командира бинтом из единственного на отряд из пятисот человек пакета первой помощи. Затем Ирката, невзирая на его протесты, погрузили на мула и увезли в Иерусалим.
Иркат хорошо знал психологию своих деревенских вояк.
Привыкшие к иерархическому порядку, арабы во всем следовали своему предводителю, боготворили его и беспрекословно ему подчинялись. Под руководством способного военачальника они могли показать чудеса храбрости. Однако, лишившись вождя, они тут же терялись и превращались в нестройную, неуправляемую массу. Именно так и случилось, когда Иркат был ранен. Газит и его бойцы, готовившиеся к новым атакам арабов, вдруг увидели, что те оставляют поле сражения.
Феллахи возвращались домой, в свои деревни. К утру 5 апреля в лагере осаждающих было не больше ста человек. Евреи удерживали Кастель.
Между тем иерусалимский гарнизон Ҳаганы не мог выделить достаточно людей, чтобы послать их в подкрепление Газиту (лучшие бойцы покинули Иерусалим, чтобы принять участие в операции «Нахшон»). Давид Шалтиэль попытался договориться с командирами Эцеля и Лехи о том, чтобы предпринять совместную атаку на каменоломни в селении Цуба: такая атака могла бы ослабить арабское давление на Кастель и Моцу — еврейское поселение, расположенное ниже Кастеля.
Сначала командиры Эцеля и Лехи и слышать не хотели о том, чтобы помогать Шалтиэлю. Но в конце концов они согласились обсудить положение Ҳаганы при условии, что Ҳагана обеспечит их достаточным количеством винтовок и гранат. Ни Эцель, ни Лехи отнюдь не горели желанием принять участие в атаке на Цубу. Йеҳошуа Зетлеру, командиру Лехи, и Мордехаю Раанану, командиру Эцеля в Иерусалиме, оружие Шалтиэля нужно было для того, чтобы обеспечить себе эффективную победу, которая могла бы продемонстрировать еврейскому Иерусалиму их военный потенциал. Объектом атаки, которая, по их мнению, должна была принести им такую победу, Эцель и Лехи выбрали поселение каменотёсов на западной окраине Иерусалима — деревню Дейр-Ясин.
Операция «Нахшон» началась в девять часов вечера 5 апреля.
Первые отряды атакующих быстро заняли покинутую англичанами военную базу и две арабские деревни в зоне, прилегающей к тому месту, откуда должны были отправиться автоколонны на Иерусалим. Отряды второй линии двинулись к ущелью Баб-эль-Вад и завладели холмами, возвышающимися над дорогой.
