Л Бердников - От денежной кладовой до Министерства финансов
30 апреля 1885 года в губерниях Европейской России учреждается податная инспекция. В Енисейской губернии она начала действовать с октября 1893 года (Податная инспекция России (1885–1910 гг.). — СПб., 1910. — С. 71).
Должность податного инспектора в один миг стала среди финансистов России чрезвычайно престижной. Только поступив на службу, он сразу же причислялся к чину VII класса (надворному советнику) и к IV разряду по пенсии. Определение на должность податного инспектора представлялось министру финансов по согласованию с Казенной палатой. По сути, создавалась новая финансовая элита страны. На 500 мест, а именно столько в 1885 году открывалось вакансий, могли претендовать только те, кто имел высшее образование или сумел, находясь на службе в финансовых органах, проявить свои незаурядные способности. Содержание податным инспекторам определялось в 1500 рублей в год, причем министру финансов предоставлялось право увеличивать это содержание до 1800 рублей тем податным инспекторам, «деятельность которых будет им признана заслуживающей усиленного вознаграждения. По истечении пяти лет добросовестной службы им увеличивалось жалованье в размере 1/5 части от получаемого оклада». Податные инспекторы должны были состоять в распоряжении управляющих палатами по делам о взимании сборов в казну. На них возлагались обязанности по наблюдению за поступлением сборов в казну, приведению в известность имуществ и доходов. В прессе отмечали, что главной и ближайшей задачей органов податного надзора будет наблюдение за деятельностью должностных лиц и учреждений, на которые возложено по закону взимание казенных сборов, и содействие им в исполнении этой обязанности.
В 1885 году Юрборский в Симбирской Казенной палате начинает курировать работу первых податных инспекторов. Весь 1886 год он находится в постоянных командировках, открывая податные участки во всех уездных городах губернии. Он консультирует своих коллег-финансистов по переложению оброчной подати с бывших крепостных крестьян в выкупные платежи. Его посылают определить причины растраты в 38 тысяч рублей в Сызранском казначействе, а он убедительно доказывает, что никакой растраты там нет, и находит эту вопиющую ошибку в отчетных документах.
В его формулярный список постоянно заносятся и благодарности признательного начальства, и знаки отличия. Карьера Василия Юрборского явно на подъеме. Несколько дней он даже возглавляет Симбирскую Казенную палату.
В 1889 году его командируют в Алатырское уездное казначейство для расследования беспорядков, произведенных в его помещениях. Он находит виновных — своих коллег, которые с большой поспешностью описали за долги имущество крестьян.
В министерстве понимают, что Юрборский явно перерастает свою должность, и готовят ему новое место службы — Красноярск, где через год он будет готовить податных инспекторов для городов и сел Енисейской губернии.
В конце века литературный талант красноярских финансистов по сравнению с первыми яркими годами начала работы Казенной палаты значительно потускнел. Доля младших финансовых работников — счетоводов, бухгалтеров, кассиров — стала более прозаической, менее почетной и высокооплачиваемой. Эту тенденцию чутко уловили и самодеятельные поэты-финансисты. В своих виршах они писали:
Попадешь ли в контору за счеты,
Будешь деньги сутки считать
И от трудной сидячей работы
Боль в груди и спине ощущать.
Загоняют тебя, как ищейку,
А попробуй ослушаться раз –
Оштрафуют на рубль за копейку
Иль прогонят и с места как раз.
Не старайся попасть на дорогу*
И местечка ты там не проси.
(* Имеется в виду работа на железной дороге)
В это же время в среде финансистов появилась поговорка: «Орден — в петлицу, геморрой — в поясницу».
В связи с бурным развитием промышленности и частного предпринимательства в России с 1 января 1899 года вводился новый закон — «Положение о государственном промысловом налоге». Это был основательный, хорошо продуманный документ. Объектом промыслового налога служил чистый доход от предприятия, а также доходы от профессий.
В России до времен Екатерины II не было самостоятельной системы промыслового обложения.
С 1775 года купечество освободили от подушной подати, и взамен ее оно стало платить процентный сбор с объявленных по совести капиталов.
Затем вместо процентного сбора установили гильдейскую подать, взимаемую за свидетельство на право торговли. За лишние лавки, установленные выше положенного числа, купцы обязаны были уплатить билетный сбор. Для мещан и приказчиков, освобожденных ранее от промыслового обложения, ввели специальные особые свидетельства.
С 1 января 1863 года в России был принят закон, который, кроме патентного сбора за право производства торговли и промысла, установил еще и билетный сбор в виде дополнительного сбора с лавок и других торговых и промышленных заведений. Служа дополнением к патентному, билетный сбор, взимаемый в различных окладах, смотря по роду патента и по разряду местности должен был удовлетворять требованиям справедливого налога без необходимости прибегать к крайним фискальным мерам.
Новое «Положение о государственном промысловом налоге» 1899 года разделяло его на основной и дополнительный. Основной уплачивался за год вперед путем выборки промысловых свидетельств, которые были установлены 5 разрядов для торговых предприятий, 8 разрядов — для промышленных предприятий и 6 разрядов (II–VII разряды) — для личных промысловых занятий, так как по I разряду личных промысловых занятий промысловых свидетельств не выбиралось, а налог уплачивался по истечении операционного года в размере 2 % с полученного вознаграждения. Дополнительный промысловый налог взимался с предприятий, обязанных публичной отчетностью, в виде: 1) налога с основного капитала, в уплату которого зачитывалась сумма основного промыслового налога; 2) процентного сбора с чистой прибыли по прогрессивной шкале. С предприятий, не обязанных публичной отчетностью, а также промысловых занятий II и III разрядов дополнительный промысловый налог взимался в виде: 1) раскладочного сбора, сумма которого на каждые три года назначалась для территории всего государства в законодательном порядке, и 2) процентного сбора с прибыли, взимавшегося с той части, исчисленной для обложения раскладочным сбором, которая превышала увеличенный в 30 раз (а затем в 20 раз) оклад основного промыслового налога, уплаченного предприятием; означенный процентный сбор взимался в размере 1 рубля с каждых 30 рублей указанной выше части прибыли. При этом если предприятие представило правильно веденные торговые книги, то дополнительный промысловый налог взыскивался по прибыли, исчисленной по этим книгам, в противном случае — по нормальной прибыли, установленной в указанном законом порядке.
Все спорные вопросы, связанные с уплатой нового налога, решало Губернское по государственному налогу присутствие. В него входили: вице-губернатор, председатель окружного суда, управляющий Казенной палатой, управляющий акцизными сборами и городской голова Красноярска. Во главе присутствия стоял губернатор. Кроме того, в Губернское присутствие выбирались и купцы. В частности, В. В. Юрборский рекомендовал ввести в него двух купцов — Ивана Трофимовича Савельева и Геннадия Васильевича Юдина (ГАКК, ф. 595, оп. 56, д. 168, л. 2).
Для установления раскладочного сбора в каждом податном участке, а их было в губернии пять (Минусинский, Ачинский, Красноярский, Канский, Енисейский), образовывались свои раскладочные присутствия по промысловому налогу, в которые тайным голосованием выбирались купцы. Так, в общее присутствие Енисейской Казенной палаты по промысловому налогу были выбраны: красноярский купец 2-й гильдии Арсений Иванович Лукьянов (54 года), красноярский купец 2-й гильдии Иннокентий Иоакимович Синявин (34 года), 2-й гильдии купец Иван Иванович Ларионов (58 лет) и купец 1-й гильдии Николай Николаевич Гадалов (36 лет).
Все не состоящие на государственной или общественной службе члены присутствий по промысловому налогу, их заместители и сведущие лица при вступлении в отправление своих обязанностей приводились к присяге. Присяга означенными лицами приносилась каждым по обрядам своего вероисповедания в присутствии председателя. Они давали клятвенное обещание хранить в тайне все предъявляемые им в означенных присутствиях сведения, касающиеся имущественного положения, долговых обязательств, оборотов и прибылей плательщиков.
Члены присутствия, их заместители и сведущие лица не могли участвовать в заседаниях присутствия при обсуждении и решении вопросов, относящихся до торговых и промышленных предприятий, принадлежащих: а) лично им самим, их женам, родственникам в прямой линии без ограничения, родным братьям и сестрам, а также усыновленным ими детям; б) лицам, находящимся у них в опеке, и в) обществам, товариществам и частным лицам, в управлении делами коих участвуют или состоят поверенными они лично или кто-либо из указанных выше родственников их.
