Гали Еникеев - Великая Орда: друзья, враги и наследники
Надписи арабским письмом имеются и на монетах, которые в Средние века и позднее, вплоть до XVIII в., имели хождение на территории Московии-России. Например, Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко приводят в своей книге фотографию «монеты, которая ходила на Руси в Средние века» – монета снабжена надписями, выполненными арабским письмом (79, с. 256–257). Наряду с надписью арабским письмом, на монетах (которых, как отмечается, очень много) изображена и татарская тамга[62] – то есть, герб клана того или иного Ордынского хана, занимавшего престол державы Монгол или Золотой Орды в период, когда была отчеканена данная монета (там же, с. 259).
Подобные надписи, наряду с русскими, имеются на многих и многих монетах Московии, например, на монетах великого князя Московского Дмитрия Донского: «Султан Токтамыш да продлится правление его» (17, с. 281), на монетах Ивана III также имеется надпись: «Это деньга Московская, Иван» (там же, с. 285), (там же, с. 297), (107), причем арабским письмом на монетах Московии приведенные тексты были написаны именно по-татарски (там же).
Согласно мнению известного русского нумизмата А. Д. Черткова, обоснованному результатами его основательных исследований, «ТАТАРСКИЕ надписи появлялись на Русских деньгах не только при Иване III, но и при Иване IV, то есть В КОНЦЕ XVI ВЕКА» (79, с. 274).
Стоит отметить, что на монетах великого князя московского Ивана частенько изображался Борак – священный конь пророка Мухаммада, на котором Пророк, согласно мусульманскому преданию, путешествовал к подножию трона Аллаха. «Интересно, какой веры был сам князь?» – обоснованно вопрошает А. А. Бычков, приведший этот факт в своей книге (17, с. 298).
Выше, в главе 3, приводились малоизвестные сведения о денежной системе, существовавшей вплоть до окончательного утверждения Романовых во власти в Московии– Татарии. Речь об обращении ордынских монет вплоть до XVIII века на территориях Московии, Предуралья, Верхнего, Среднего и Нижнего Поволжья. На многих тех монетах, как уже нам известно, также имеются надписи на татарском языке, и многие из них выполнены татарской письменностью на основе арабской графики.
Особо стоит сказать об изречениях из Корана – то есть, о религиозных изречениях мусульман, – которые, как было отмечено чуть выше, в массовом порядке наносились на оружие, доспехи, монеты, драгоценности Московских царей, князей, да и на доспехи и оружие простых воинов Московии – будущей России. И «даже на митре епископа, хранящейся в Троицко-Сергиевой лавре, употреблялись арабские изречения, а иногда даже ЦИТАТЫ ИЗ КОРАНА. Это безусловно означает, что история Русской церкви (то есть, религии Московитов. – Г.Е.) до XVII века известна нам плохо и, скорее всего, в очень искаженном виде. Вероятно, Романовы ПОСТАРАЛИСЬ СКРЫТЬ ПРЕЖНЮЮ БЛИЗОСТЬ ИЛИ ДАЖЕ ЕДИНСТВО ПРАВОСЛАВИЯ И МУСУЛЬМАНСТВА В ЭПОХУ XIV–XVII ВЕКОВ (79, с. 129).
Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко также приводят выдержки из работ знаменитого поэта, путешественника и купца Афанасия Никитина[63] (XV век). Суть примеров в том, что Афанасий Никитин использовал как русский, так и «тюркский» (татарский) язык, как при составлении своих путевых записок, так и в своих произведениях. В то же время из содержания его произведений также видно, что Афанасий Никитин использовал как православные, так и мусульманские религиозные выражения (на татарском и арабском языках) – например: «Иса рух Алла» (Иисус – дух Аллаха) (79, с. 130–134). Более того, «тюркский или арабский язык используется Никитиным и для РУССКИХ ПРАВОСЛАВНЫХ МОЛИТВ!» (79, с. 130). Надписи, похожие на религиозные изречения на арабском языке, а также и другие, непрочитанные и поныне письмена, датируемые XVII веком, обнаружены и на одеждах монаха Симеона Ульянова в Угличе (там же, с. 136–147), и даже на Звенигородском колоколе (там же, с. 184).
Подытоживая все изложенное выше, отметим, что, во– первых, татары-христиане и ныне используют тюркский язык (вернее, один из тюркских языков – татарский) для своих православных молитв – так же, как и путешественник XV века Афанасий Никитин.
Во-вторых, татары-мусульмане ныне, как было уже рассказано в (41) и (42), пользуются при отправлении культа в основном арабским языком, называя Бога «Алла». Довольно широкое применение татарами-мусульманами при молитвах арабского языка (особенно в «официальном» Исламе), и религиозной литературы на арабском языке началось, видимо, примерно с XIII–XIV веков, с распространением среди татар суннитского толка Ислама. Но и поныне татары-мусульмане широко используют также и свой родной язык при молитвах (обращениях к Богу). При этом татары называют Бога в основном по-татарски: «Ходай», так же молился еще и Чынгыз– хан, и другие татары, исповедовавшие ранний Ислам, самостоятельно принятый и исповедуемый татарами «домонгольской эпохи»[64] (33, с. 245), (41, с. 219–243), (42).
Сохранению в Исламе татарского языка способствовало еще и то, что Ислам – религия не столь «централизованная», как христианство. Это обусловлено тем, что принципы Священной книги мусульман, Корана, не предполагают наличия «посредника» (в виде священника или Церкви) между верующим и Богом. Также положения Ислама не предполагают наличие «священной силы» в том или ином обряде (типа «отпущения грехов» или «освящения» и т. п.). Основной критерий веры в Исламе – личное верование и признание Единства Бога, и, соответственно, единоличная ответственность человека за свои грехи, возможность и стремление убавлять их творением богоугодных добрых дел и избегать новых грехов.
Но вернемся к теме. Религиозная, научная и художественная литература, написанная письменностью на основе арабского алфавита на татарском, арабском и персидском языках, была широко распространена среди татар как в Средневековье, так и позднее, вплоть до XX века. Как уже отмечалось, арабский язык широко применяется примерно с XIV века и поныне и в отправлении религиозного культа среди татар-мусульман. И многие татары-мусульмане владели арабским и персидским языками в те времена – например, так же, как владеют ныне многие и многие английским языком в западноевропейских странах.
Обратим внимание, что «посещение Оружейной палаты показало, что такого «русско-арабского» оружия там выставлено довольно много. Интересно было бы выяснить, что хранится в запасниках?» (79, с. 114). Надписи арабским письмом были обнаружены не только на царских и княжеских доспехах и вооружении, но и на тех, которые, скорее всего, принадлежали простым воинам – то есть, были они в массовом распространении (79, с. 118–119).
«Итак, оказывается, что оружие с арабскими надписями ковали не только, а может быть, не столько в Турции» (там же, с. 112).
«В эпоху XVI и даже XVII веков большое количество такого русско-ордынского оружия изготавливалось, по-видимому, именно на Руси-Орде. Которая в XV–XVI веках составляла единое целое с Османией-Атаманией (Турцией. – Г.Е.). Потом значительная часть московского, тульского, уральского и вообще русского оружия была лукаво объявлена «дамасским», «восточным» либо «западным» (там же, с. 114–115). Как видим, и Г. В. Носовский с А. Т. Фоменко также пришли к выводу о том, что достижения наших предков были историками-западниками объявлены принадлежащими либо «восточной», либо «западной» цивилизациям. От них только, мол, предки русских, татар и других народов России и «стран СНГ» и перенимали достижения материальной и духовной культуры.
Основываясь на изложенном в данной главе, сделаем пару промежуточных выводов. Приведенные факты распространения надписей на арабском и татарском языках, изречений из Корана, примеры имевшейся совместимости Православия и Ислама в Московии-России XIV–XVII веков еще раз подтверждают предположение о том, что, во-первых, татары-мусульмане занимали в жизни Московии указанного периода весьма значительную роль.
Во-вторых, исходя из изложенного выше, можно сделать уверенный вывод о том, что в Московии между исповедующими Православие и Ислам – как русскими, так и татарами – в рассматриваемое время не было противостояния и вражды. «Религиозная вражда между христианами и мусульманами» на территории Московии и Великой Татарии в указанный период была измышлена сочинителями истории уже в более поздние, романовские времена. Скорее всего, как и было замечено выше, в Московии в XIV—XVI веках, как и на всей территории Великой Татарии, преобладал принцип единства религий – основанное именно на идеологии Чынгыз-хана о единстве веры и единстве Бога. Притом никто из верующих не обвинял представителя иной религии в том, что он «неправильно молится», и в другой т. п. «ереси»[65]. Вспомним, как определяли вероисповедание своего предка и соплеменника Чынгыз-хана татары-мусульмане еще и в XVII веке: «Основные установления Бога он принял (соблюдал), и мы считаем его мусульманином» (117).
