Говард Фаст - Первые люди
Поиски профессора заняли у меня неделю. Единственное, что я узнал, - в 1944 году он уехал из Кейптауна в Лондон. Очевидно, он им там понадобился. Выезжаю в Лондон.
С любовью Хэрри.
По дипломатическим каналам.
Вашингтон, Дипломатический корпус.
26 декабря 1945 г.
Мистеру Хэрри Фелтону
Лондон, Англия.
Дорогой Хэрри!
Это совершенно серьезно. Ты, наверное, уже нашел профессора. Мы надеемся, что, несмотря на то, что ты иногда называешь себя идиотом, у тебя вполне хватит ума оценить метод профессора Гольдбаума. Разрекламируй ему нашу идею. Продай ему ее! Мы предоставим ему все, что он попросит. Только бы работал с нами. Столько, сколько захочет.
Вот вкратце то, что мы собираемся сделать. Мы приобрели участок земли в восемь тысяч акров в Северной Калифорнии. Мы собираемся создать там особую среду обитания - под военной охраной, гарантирующей полную безопасность. Внешний мир вначале будет полностью отсечен. Таким образом возникнет совершенно замкнутая резервация под строгим контролем извне.
В эту резервацию мы собираемся поместить сорок детей, и особое их воспитание должно привести к появлению новой разновидности человека человека-плюс.
Не буду сейчас останавливаться на деталях внутреннего устройства резервации. С этим можно пока подождать. Первое, что нам сейчас необходимо, - это дети. Десять из сорока детей мы найдем в Соединенных Штатах. Что касается тридцати остальных, мы хотели бы попросить тебя заняться их подбором вместе с профессором Гольдбаумом в других странах.
Мы предполагаем равное количество девочек и мальчиков в возрасте от 6 до 9 месяцев с оптимально высоким коэффициентом IQ, если метод профессора достаточно хорош для его определения в этом возрасте.
Желательно было бы, чтобы дети представляли пять расовых групп кавказскую, индийскую, китайскую, малазийскую и банту. Безусловно, мы понимаем, насколько в наше время расовые границы зыбки. Поэтому предоставляем тебе в этом смысле полную свободу. Попробуй найти шесть так называемых "кавказских" детей в Европе. Кроме этого нас интересуют двое детей северного типа, двое - центральноевропейского типа и двое детей из Средиземноморья. Постарайся следовать тому же принципу и в других местах.
Теперь о том, как это делать. Прошу тебя - никаких краж или насильственных похищений. К сожалению, в мире достаточно сирот. А сколько семей едва сводят концы с концами и в отчаянии готовы продать своих детей! Если тебе и Гольдбауму понравится такой ребенок, покупайте! Цена не имеет значения. Я далека от того, чтобы испытывать из-за этого угрызения совести. Эти дети будут окружены заботой и любовью, независимо от того, как они к нам попали. Им будет обеспечена достойная жизнь и самые многообещающие надежды.
Непременно информируй нас сразу же, как найдешь подходящего ребенка. Авиатранспорт гарантирован. Тебе будут предоставлены все необходимые предметы для ухода за детьми, в том числе непромокаемые люльки. Перевозка будет производиться под медицинским контролем. Однако нам все-таки хотелось бы получить здоровых детей; разумеется, в соответствии с нормами каждого из регионов планеты.
Желаю удачи. Мы рассчитываем на тебя и любим тебя. Счастливого Рождества!
Джин.
По дипломатическим каналам.
Копенгаген, Дания.
4 февраля 1946 г.
Миссис Джин Арбалейд
Вашингтон, Дипломатический корпус.
Дорогая Джин!
Кажется, я понял, что ты имела в виду под "великой тайной", и вполне разобрался в том, что ты мне сообщила. Я ждал свободного дня и дипломатической почты, чтобы описать тебе свои похождения. По моим специальным "каналам" ты уже информирована, что мы с профессором отправились в путешествие с целью покупки детей. Не могу сказать, что мне по душе увеселительные прогулки вроде этой. Однако я дал слово и держу его. Я доведу дело до конца и представлю полный отчет.
Между прочим я, как и предполагалось, продолжаю посылать корреспонденцию в Вашингтон. И это несмотря на то, что твоя резервация, как ты ее называешь, уже функционирует. Я жду от тебя указаний, на какой адрес теперь писать.
Мне удалось разыскать профессора Гольдбаума без особых трудностей. Будучи в военной форме - а я приобрел прекрасное обмундирование Британской армии - и имея все мыслимые рекомендательные письма, присланные тобой так любезно, я отправился в Военное министерство. Там, как они говорили сами, майору Хэрри Фелтону было оказано особое внимание. Тем не менее в гражданской одежде я чувствую себя лучше. Как бы то ни было, я нашел профессора Гольдбаума в развалинах Ист-Энда, занятого работой над программой по воспитанию детей. Это совершенно удивительный, небольшого роста человек, и я очень полюбил его. А он, в свою очередь, учится терпеть меня.
Я пригласил его поужинать, и причиной того, что он согласился, была ты, дорогая сестра. Оказывается, я совершенно не имел представления, как ты известна в кругу медиков. Только потому, что у нас общие мать и отец, профессор смотрел на меня с благоговением.
Я все рассказал ему, ничего не утаив. Я боялся, что после моего рассказа твоя репутация рухнет у меня на глазах. Но ничего подобного не произошло. Гольдбаум слушал, открыв рот и затаив дыхание. Он прервал меня только один раз, задав несколько метких вопросов о девочке из Ассама и мальчике-банту. Когда я закончил свой рассказ, профессор покачал головой. Но в выражении его лица не было ничего неодобрительного. Наоборот, оно скорее говорило о явном интересе и восхищении. Я спросил профессора, что он обо всем этом думает.
- Мне нужно время, - сказал он. - Я должен поразмыслить над этим. Но концепция удивительно смела и прекрасна. Дело не в самой идее - она не нова. Я и сам думал об этом, как, впрочем, и многие антропологи. Но воплотить это на практике! Ах, молодой человек, ваша сестра замечательная женщина!
Вот ты какая, сестра моя! Я почувствовал, что момент благоприятный, и бросился в наступление. Я объяснил Гольдбауму, что тебе необходима его помощь. Во-первых, в подборе детей и, во-вторых, в создании резервации.
- Резервация, - ответил он, - вы понимаете, это все, все. Но как ваша сестра может изменить среду? Среда - фактор решающий. Это целая фабрика человеческого общества, самозаблуждающегося, суеверного, иррационального и больного, цепляющегося за фантазии, мифы и призраки. Кто может изменить все это?
Наша беседа продолжалась в том же духе. Ты понимаешь, что мои познания в антропологии оставляют желать лучшего. Но я прочитал все твои книги. Возможно, мои ответы были слабы, но в любом случае профессор получил более или менее полную информацию о твоей с Марком работе. Затем он сказал, что должен подумать. Мы условились переговорить на следующий день. Он пообещал объяснить мне свой метод определения умственного развития детей.
На следующий день мы встретились, как и договорились, и профессор рассказал мне о своем методе. Он подчеркнул, что не столько тестирует умственные способности детей, сколько определяет их, что не исключает вероятность ошибок. В свое время в Германии он разработал таблицу из 50 характеристик, которые, по его мнению, наиболее свойственны детям. По мере роста детей их систематически проверяли обычными методами, и результаты сравнивались с первоначальными. На основе этого эксперимента Гольдбаум пришел к некоторым выводам, которые снова и снова проверял в течение последующих пятнадцати лет. Я прилагаю к письму неопубликованную статью профессора, в которой он описывает свой эксперимент более подробно. Добавлю только, что меня профессор убедил в обоснованности своих методов. Позже я наблюдал, как он проверяет более ста английских детей, чтобы сделать наш первый выбор. Это замечательный и блестящий ученый, Джин.
На третий день нашего знакомства Гольдбаум согласился присоединиться к твоему проекту. Он объявил мне о своем решении очень серьезно. Позже я почти дословно записал то, что он мне при этом сказал.
- Передайте вашей сестре, что я не так легко пришел к этому решению. Мы будем иметь дело с человеческими душами и даже, вероятно, в большей степени с человеческими судьбами. Эксперимент может не получиться. Но в случае успеха он наверняка станет наиболее важным событием нашего времени - возможно, более важным и выдающимся, чем только что закончившаяся война. И передайте вашей сестре еще кое-что. У меня была жена и трое детей, но их лишили жизни, потому что одна человеческая нация превратилась в зверей. Я был свидетелем всего этого и просто не мог жить, пока не поверил, что если существует нечто, что делает человека зверем, должно быть и то, что может превратить его в человека. Однако, собираясь создать человека, мы должны стать предельно скромными и покорными. Мы - только орудие, а не мастера, и если наша работа окажется успешной, мы будем меньше ее результата.
Это наш человек, Джин. И как я уже говорил, замечательный человек. Я привел его слова полностью. Мы говорили также о резервации и создании в ней атмосферы мудрости, справедливости и любви, необходимой человеку. Хорошо было бы, если бы ты написала мне хотя бы несколько слов об основных идеях создания замкнутой среды обитания.
