Л Бердников - От денежной кладовой до Министерства финансов
Современные исследователи считают, что «Енисейский альманах» — это первый крупный проект, осуществленный за Уралом в начале XIX века.
В это же время Иван Семенович Пестов — председатель Енисейской Казенной палаты — работает над созданием первой краеведческой книги «Записки об Енисейской губернии Восточной Сибири».
Таким образом, чиновники-финансисты Енисейской губернской Казенной палаты стали первыми основателями литературно-краеведческого движения Енисейской губернии. Впоследствии тему финансово-экономической жизни стали развивать врачи. В своем капитальном труде «Енисейский округ и его жизнь» врач Михаил Фомич Кривошапкин советовал Казенной палате производить сбор податей не в сентябре, а уже тогда, когда крестьянин в состоянии будет что-нибудь получить за плоды своих трудов (Кривошапкин, М. Ф. Енисейский округ и его жизнь Т. 1–2 / М. Ф. Кривошапкин. — СПб., 1865. — С. 11).
Нелицеприятные вопросы врач из Енисейска задавал председателю Казенной палаты Петру Матвеевичу Куртукову. «Спросим, — писал Кривошапкин, — на каком основании золотопромышленники вторглись в тайгу, в местность зверопромышленников, на каком основании они разогнали зверей и почти убили звероловство? Почему один промысел получил удивительное право на уничтожение другого без обязательства вознаградить за то?»
В это же время другой выпускник Казанского университета, канский городовой врач Можаров, уроженец Нижегородской губернии, дальний родственник будущего знаменитого русского писателя А. М. Горького (ГАКК, ф. 595, оп. 45, ед. хран. 98, л. 5 об.), на страницах газеты «Енисейские губернские ведомости» показывал убогость и унылость сибирского житья со всеми недостатками и пороками.
Открытие в 1851 году в Иркутске отдела Восточно-Сибирского географического общества (ВСОРГО) явилось заметным событием в научной и культурной жизни этого обширнейшего региона. Многие врачи, чиновники, учителя стали активно сотрудничать с новым научным учреждением. Михаил Фомич Кривошапкин, врач из Енисейска, используя местные этнографические и статистические материалы, сумел в 1865 году объединить их в одну книгу под названием «Енисейский округ и его жизнь» (СПб., 1865. — 617 с.), за что был награжден Русским географическим обществом малой золотой медалью. Опыт сибирской врачебной практики, которую он приобрел в городе Енисейске, помог ему в 1863 году защитить в Казанском университете докторскую диссертацию (Енисейские губернские ведомости. — 1863. — № 14).
Не лишен был исследовательского и литературного дара городовой врач Канска Павел Иванович Можаров. После окончания Казанского университета он навсегда связал свою дальнейшую судьбу с Сибирью. Его медико-статистическое описание Канского округа было опубликовано в 1862 году в газете «Енисейские губернские ведомости» (№ 20, 21, 22, 23, 27, 40).
Этот своеобразный отчет о повседневной обычной жизни сибиряков резко отличался от других материалов, публикуемых на страницах этого издания. Даже сами журналисты официальной губернской газеты вынуждены были признать, что описания Можарова не похожи на другие статьи, очерки и отчеты, где «официальные деятели наши до сих пор не могут расстаться с привычкой более или менее похваливать себя» (Енисейские губернские ведомости. — 1862. — № 24).
Особенно удалось Можарову описать будничную, бытовую жизнь наших земляков. «В образе жизни крестьян и поселенцев Канского округа, — подмечает он, — заметна смесь роскоши с грязным неряшеством, неопрятностью, какие бывают только при крайней бедности. Чай утром и вечером, мясо за столом скотское (говядина) или дичь, в праздники водка — здесь можно встретить у немногих. Пища приготавливается в такой грязной посуде и подается с такой неопрятностью, что непривыкшему к местной кухне трудно проглотить кусок здешней стряпни».
Как Кривошапкин, так и Можаров приходят к одному выводу, что в Сибири набирают силу два зла, которые нарушают общественное здравие оседлых жителей, — это пьянство и венерические болезни. В связи с развивающейся золотопромышленностью они с каждым годом все усиливаются.
Интересны его замечания и об экономической жизни округа. «В 1851 году, — отмечает Павел Иванович, — в Канске работали два завода: мыловаренный, он же свечной, и кожевенный, принадлежащие купцу Шепелевичу. Издельная промышленность совершенно не развита. В округе, кроме Троицкого солеваренного и железоделательного завода купца Яковлева, никаких больше фабрик нет. Торговля весьма незначительная. Главное занятие жителей — хлебопашество, но пашут весьма дурно и неглубоко. Развлекаются тем, что в деревнях женщины вместо лошадей за деньги возят по улице своих пьяных мужей».
«Весьма немногие здесь жители занимаются ремеслами, сапожным, портным и плотничьим делом. Сработанные ими изделия большею частью грубы, делаются небрежно, лишь бы сбыть с рук и взять деньги. Немногие в Канске живут в достатке, большая часть из них — в крайней бедности. Несмотря на это, каждое воскресенье кабаки полны народом, не говоря уже о больших праздниках». Здесь же Можаров приводит много цифр. Например, в 1859 году в Канске проживало 7947 человек ссыльнопоселенцев (Енисейские губернские ведомости. — 1862. — № 27).
Надо признать, что и в губернской администрации, да и в Казенной палате, большинство высокопоставленных чиновников на статистико-экономические описания и обследования смотрели не как на серьезную важную работу, без которой невозможно обходиться и результатами ее должны пользоваться все остальные отрасли управления региона, а как на не имеющее никакого значения собирание различных сведений, никому не нужных и неинтересных. В зависимости от этого взгляда председателя палаты и определялся уровень выполнения статистических работ в губернии. Поэтому неудивительно, что почти все статистические работы в губернии, проведенные до 1865 года, выполнялись по личной инициативе местных ученых-подвижников.
Следует отметить, что чиновники Казенной палаты всегда чутко реагировали на малейшие изменения в экономической жизни губернии. Чаще всего они характеризовали ее словами: «Зажиточность населения непрочная, шаткая» (ГАКК, ф. 333, оп. 1, д. 4, л. 25 об.).
Объяснить и описать повседневные бытовые явления крестьянской жизни пытались многие: и журналисты, и чиновники, и купцы, и духовенство. Но на фоне этого разнообразного документального материала особо выделяются наблюдения священника Николая Путилова из села Усть-Абаканское Минусинского уезда. Рукопись этого священнослужителя хранится в краевом архиве, в фонде Г. В. Юдина. Перелистаем некоторые ее страницы.
«Я сначала опишу здесь экономическое положение здешних жителей, их нравы, обычаи, их быт и степень просвещения. Я здесь не скрою ничего, ибо не следует отрицать зла, а нужно излечить его и для этого нужно обращаться за внушениями нравственной справедливости и христианскому милосердию.
Несмотря на изобилие естественных произведений, несмотря на свободу в добывании их, несмотря, наконец, на неограниченные изобилия земель, народ в Минусинском округе, несомненно, беднеет. В каждом селении есть непременно два-три кулака, на которых жители постоянно работают и не могут никогда выйти из долга им. Эти кулаки высасывают из народа все соки. Поэтому-то некоторая часть жителей бросают земледелие и идут на золотые прииски, где окончательно разоряются и становятся пролетариями. Золотые прииски, равно и здешние заводы, нисколько не приносят пользы народу. Это доказывается тем, что близлежащие к ним селения сильно беднеют. Причиной обеднения жителей вообще надобно считать невежество их, вследствие которого земледелие ведется по-прежнему без всякого улучшения и потому из года в год все более падает, ибо земля истощается и ничем не удобряется. Кроме того, обеднению здешних жителей способствуют большие поборы, заставляющие продавать хлеб на корню за бесценок, роскошь, проникшая и к крестьянам, и к инородцам, пьянство и стремление к легкой наживе, заставляющие бросать полезный труд.
С того времени, как я живу в Минусинском округе, нравы жителей чрезвычайно изменились к худшему. Я помню, лет тридцать назад тому во многих деревнях не знали употребления замка. Редко можно было слышать о каком-либо воровстве, крестьяне были народ честный. Теперь все переменилось. Воров везде появилось неимоверно много, и там, где вовсе об них не слыхать было, ныне их считают десятками. Прежде неслыханное дело было, чтобы инородцы участвовали в убийстве с корыстной целью, ныне и между ними появляются убийцы. Пьянство сильно развилось. Теперь пьют все: женщины, мужчины и дети. И это пьянство проявляется наиболее между бедным народом, который в оправдание свое говорит, что все уже равно у него ничего не будет, так лучше пропить деньги и повеселиться. Часто видишь, особенно на помочах, как девицы и парни 12–13 лет пьют простое вино стаканами, к этому их принуждают сами родители… Чрез это их молодой организм заражается винным ядом, и из них выходят горькие пьяницы, преждевременно сходящие в могилу. Матери, кормящие своим молоком детей, также часто допьяна напиваются, и эти несчастные дети с молоком матери всасывают в себя винный яд. Не эта ли причина тому, что у матери-пьяницы всегда бывают пьяницы дети?
