Стивен Кут - Августейший мастер выживания. Жизнь Карла II
— Мне кажется, я узнаю вас, сэр, — сказал он.
В этой драматической обстановке Карл избрал окольный путь. Он, в свою очередь, спросил, из каких конюх краев, и вытянул из него, что когда-то он работал в Эксетере, на некоего мистера Поттера.
— Тогда все ясно, приятель. Вы видели меня у него в доме, я и сам там работал больше года.
— Точно, — обрадовался конюх, — теперь вспоминаю, я видел вас там еще мальчиком.
Вопрос был исчерпан, и конюх, удовлетворив свое любопытство, «предложил, — вспоминает далее Карл, — распить по кружке пива, но я отказался, пояснив, что меня ждет к обеду хозяин».
Уиндэм и впрямь заказал на всех обед. Едва его принесли, как в номер влетел слуга Уилмота. Каким-то образом лорд умудрился попасть не в ту гостиницу и теперь разыскивал короля, чтобы срочно встретиться с ним за городом. Карл немедленно отправился в путь, не подозревая, что Уилмот, естественно, сам того не желая, поставил ему чрезвычайно опасную ловушку.
Едва проводив Карла и Уиндэма в Чармут, Уилмот обнаружил, что его лошадь потеряла подкову. Как ни в чем не бывало он вызвал конюха и велел ему отвести лошадь в ближайшую кузню. Конюх же оказался на самом деле солдатом парламентской армии, просто ищущим случай подработать пенни-другой на стороне; как человек, от природы подозрительный и не лишенный воображения, он успел вбить себе в голову, что гость, остановившийся в номерах предыдущей ночью, был не кто иной, как Карл Стюарт. Ему все казалось очевидным, а впереди сверкало настоящее богатство. «Сын покойного тирана» — именно так он именовался в указе — переоделся женщиной, беглянка-невеста — это он и есть. Услышанное «конюхом» от кузнеца лишь укрепило его подозрения. А услышал он вот что: каждая из трех остальных подков — а кузнец осмотрел все — была изготовлена в различных графствах. Одна, вне всяких сомнений, в Вустершире. Это решило дело. Карл Стюарт, переодетый женщиной, пытается бежать из страны. Сейчас он здесь, совсем неподалеку! «Конюх» решительно направился к своему командиру.
Капитан Мейси не колебался ни минуты, и пока Карл, Уилмот и полковник Уиндэм совещались за городом, решая, возвращаться ли им в Трент, он уже мчался, пришпоривая коня, в Бридпорт. Мейси опоздал буквально на несколько минут, но к тому времени небольшая королевская кавалькада уже скакала по сельской местности и вскоре как бы растворилась в воздухе. На самом-то деле король со спутниками остановились в деревне Бродвиндзор. В поисках ночлега полковник Уиндэм направился к местному трактирщику. Случайно выяснилось, что оба шапочно знакомы, и Уиндэм, объяснив, что он, оказавшись с друзьями более чем за пять миль от дома, наверняка привлечет к себе внимание властей, получил в свое распоряжение мансарду и чердак, куда вряд ли кому придет в голову заглядывать.
Спокойной ночи, столь желанной и нужной, не предвиделось. По дороге на Джерси толпы солдат разыскивали ночлег. Комнаты в бродвиндзорском трактире были разобраны мгновенно, и, пока солдаты, хрипло ругаясь, устраивались на постой, одна маркитантка родила. Вся деревушка пришла в чрезвычайное возбуждение, старики поспешили в трактир выразить роженице свои возмущенные чувства: никогда, мол, твое отродье не примут в нашу общину! Разговоры на эту тему продолжались до рассвета, когда солдатам было приказано построиться и выступить к побережью.
Постояльцы наверху, не смыкая глаз, думали, что делать дальше. Когда вокруг столько солдат, направляющихся на Джерси, глупо надеяться найти здесь морской транспорт для короля. Придется, ничего не поделаешь, возвращаться в относительно безопасный Трент. Тут можно переждать, пока Уилмот со своим человеком съездит в Солсбери, где у Уиндэма есть надежный друг, Джон Ковентри. Там они, помимо всего прочего, выяснят, не отплывают ли суда откуда-нибудь из Хэмпшира или Суссекса. Солсбери находится всего в тридцати милях от Трента, сообщение хорошее. На следующее утро, дождавшись, пока солдаты уйдут, Карл с Уиндэмом отбыли назад в Трент ожидать дальнейшего развития событий.
В этом месте Карлу придется провести девятнадцать долгих и тоскливых дней, но в первый же по возвращении вечер к нему на ужин пришел человек, которому предстояло сыграть в его ближайшем будущем немалую роль. Это был один из многочисленных кузенов Хайда (его тоже звали Эдвардом). Выяснилось, что недавно он был в Солсбери, где случайно познакомился с полковником Робертом Фелипсом, известным роялистом из старинного, но ныне обедневшего рода. Уиндэм тоже знал этого человека, причем с самой лучшей стороны, и считал, что вместе со своим другом Джоном Ковентри он способен на многое. 25 сентября эти новые рекруты королевской компании встретились с Уилмотом и сразу же принялись за дело. Быстро нашлось судно, капитану был уплачен задаток, и Карлу предлагалось, учитывая все обстоятельства, перебраться из Трента поближе к Солсбери, в Хил-Хаус, в дом вдовы еще одного кузена Хайда, миссис Эмфиллис Хайд.
Нельзя сказать, что Карл был в восторге от этого плана. За последние несколько дней он стал испытывать тяжесть от медленно текущего времени — возможно, это была естественная реакция на напряжение, в котором он жил все эти годы. Ведь при всей своей юношеской энергии Карл не мог не испытывать постоянного страха. В любой момент его местонахождение могло обнаружиться. Случайно брошенное слово либо удача какого-нибудь офицера парламентской армии — и он выдан, а немедленно вслед за этим — неизбежное унижение и смерть. Волей-неволей Карл вынужден был входить в тесные отношения с незнакомыми людьми, готовыми пожертвовать ради него всем, а потом эти отношения внезапно, в одночасье, прерывались. Он бывал голоден, постоянно измучен, и ему все время приходилось изворачиваться. А главное — король потерпел поражение. Он видел жалкое отступление своих солдат — свидетелей того, как прахом пошли его лучшие надежды. И вот теперь, механически занимаясь просверливанием дырок в монетах, Карл дал себе слово, что не позволит слишком легко убедить себя принять первый же план бегства. Надо, чтобы его помощники знали это. Надо, чтобы Ковентри, Фелипс и Уилмот поняли, что, хотя найти судно чрезвычайно важно и к этому надо приложить все усилия, «перед тем, как переехать на новое место, следует быть уверенным, что связанный с этим риск не превышает меру разумности».
Изобретательный Фелипс предложил предпринять еще одну попытку убедить Карла переехать, а затем связаться с одним из самых видных в этих краях роялистов — полковником Джорджем Гюнтером из Рэктона, близ Чичестера. Фелипс отправился в Трент, а Уилмот под именем мистера Барлоу (что не обмануло практически никого из тех, с кем ему случилось на пути встретиться) — к Гюнтеру. И его тоже ни на минуту не сбил с толку маскарад лорда, но в любом случае состоявшийся разговор подтвердил, что монархическая идея способна вдохновить своих сторонников даже в самые мрачные времена.
— Король Англии, — заговорил со вздохом Уилмот, — мой повелитель, ваш повелитель, повелитель всех добропорядочных англичан, в большой беде. Можете помочь нам с судном?
И хотя в сражениях за дело короля Гюнтер потерял все свое состояние и теперь не знал, как расплатиться с долгами, печаль его была искренняя.
— Он здоров? В безопасности?
— Да.
— Слава Богу.
Гюнтер был человеком дела, а сейчас требовалось найти судно. Он признался, что с морской профессией почти не знаком, однако же пообещал сделать все от него зависящее, чтобы подобрать надежного капитана. Уилмот испытал великое облегчение — это было видно невооруженным глазом. Более чем удовлетворенный услышанным, он заключил Гюнтера в объятия и долго не выпускал его.
Гюнтер слов на ветер не бросал. Он развил бешеную деятельность, мотался по всей округе и в конце концов разыскал в Чичестере некоего Фрэнсиса Мэнселла, который, похоже, мог помочь с судном. «Двое моих близких друзей, — начал Гюнтер, — стрелялись, дело плохо, мне хотелось бы по возможности отправить их отсюда как можно быстрее». Мэнселл ненадолго задумался и сказал, что в Брайтелмстоуне (ныне Брайтон) у него есть друг, который может оказаться полезным.
Оба сразу двинулись в путь. Нужный им человек — его звали Николас Теттерселл — оказался в Шорэме, совсем недалеко от Чичестера. Деликатные переговоры взял на себя Мэнселл — это, мол, «по его части». Разговор затянулся, ибо подозрительный Теттерселл сразу начал выдвигать разные условия. Для начала ему нужно было знать, кого он повезет. «Беглых дуэлянтов», — сказал Мэнселл, который и сам поверил в эту версию. Казалось, капитана это объяснение удовлетворило. Он запросил за услуги 60 фунтов, при условии, что якорь будет поднят через час. Гюнтер понятия не имел, сколько времени понадобится, чтобы доставить короля в Брайтелмстоун, но в любом случае надо было уговорить Теттерселла ждать, сколько понадобится. За пятьдесят лишних фунтов тот согласился «сделать вид, будто находится под погрузкой».
