Стивен Кут - Августейший мастер выживания. Жизнь Карла II
Обзор книги Стивен Кут - Августейший мастер выживания. Жизнь Карла II
Стивен Кут
Августейший мастер выживания
Жизнь Карла II
Предисловие
Перед вами — биография властителя, привлекающего к себе особо пристальное внимание. Карл II является одним из трех популярных исторических персонажей (а помимо него, можно назвать королев Елизавету I и Викторию), чьи жизни ярко расцвечены в мифах, ими же и навязанных. Карла II, прозванного современниками «Веселым монархом», обычно представляли этаким длинноногим эпикурейцем, либо вышагивающим рядом со своими собачками, либо тайно проводящим долгие часы досуга с многочисленными любовницами. Мифы изображали его, как правило, обаятельным, но несколько зловещим женолюбом — нечто вроде голландского дядюшки XVII века. Завершающим штрихом к портрету, придающим необходимую пряность, стало тысячекратное тиражирование его изображения на стенах пабов, которое напоминает посетителям о самом знаменитом приключении короля: он прячется от солдат Кромвеля в листве дуба в Боскобеле, а те, подслеповато щурясь, пытаются заставить его спуститься.
Несмотря на схематичность изображения, оно содержит в себе зерно истины, но, как выяснилось, подлинная картина все-таки богаче и интереснее. Карл, которого я попытаюсь правдиво представить на этих страницах, совсем не безалаберный плейбой; скорее всего он битый жизнью политик: хитрый, изобретательный, циничный, сумевший выстоять в окружающем его враждебном мире. Это подтверждается всем удивительным ходом его жизни, и одно из самых замечательных удовольствий при написании этой книги заключалось для меня как автора в том, что я сосредоточивался на крутых и внезапных поворотах судьбы героя, на повествовании и сюжете. При этом первейшим долгом историка я считал пересказ событий; жизнь же Карла — это как раз та удивительная история, в которой причудливо переплелись предначертанность и необходимость, мир и война, интрига, нищета и власть.
Таковы условия, сформировавшие эту личность властителя, но какова же была сама личность, пытавшаяся повлиять на события? Возвратившийся в 1660 году на трон король приучил себя быть человеком-загадкой, одновременно доступным и непроницаемым. А это далеко не всем могло понравиться. «Многие ставили ему в вину, — писал современник, — скрытность, нежелание поделиться своими мыслями». Моя задача биографа как раз и состояла в том, чтобы, приподняв хотя бы частично завесу тайны, попробовать обнажить душу героя. Только приступив к решению этой задачи, я понял одну существенную истину. За живым умом Карла, его любовью к развлечениям, верностью религиозным воззрениям и умением стать выше их скрывалась твердая убежденность политика в том, что самое главное — это английская монархия, которую следует беречь как зеницу ока и, поелику возможно, демонстрировать ее мощь. Представляясь порою праздным гулякой, Карл неизменно все-таки оставался королем.
Именно это свойство объясняет все остальное, оно же привносит некую систему в такое по-человечески непоследовательное поведение Карла. Прежде всего он был бесстрашным мужчиной. Даже в мальчишке, грозившем врагу пистолетом во время сражения при Эджхилле, угадывался юноша, поднявший шотландскую армию в тщетной надежде отвоевать трон. Мужество, проявленное Карлом под конец этой кампании, бесспорно, хотя само по себе не является еще нравственным достоинством. Бесстрашными бывают и люди высокой чести, и настоящие мерзавцы, а поведение Карла по отношению к своим шотландским союзникам свидетельствовало скорее всего о том, что ради завоевания власти он был готов буквально на все.
В свою очередь, любитель макиавеллиевского толка, каким Карл показал себя во время пребывания в Шотландии, обнаруживается в короле, вернувшемся на трон в 1660 году. Дальние цели и текущие раздоры, возникшие сразу после возвращения Карла, сохранятся на протяжении всего его царствования. При малейшей возможности король будет уходить от влияния тех, кто вернул ему власть, не превратится в марионетку английского дворянства, не станет королем всего лишь церковного прихода и сквайров. Карл был преисполнен решимости возвысить монархию, и вместе с Реставрацией возвратилось старинное право английских королей созывать и распускать парламент, приостанавливать его работу, назначать пэров, епископов и судей, определять церковную политику, объявлять войну и заключать мир.
Именно здесь следует искать ключ к тайнам поведения Карла на английском троне. В этой книге я пытаюсь показать его как монарха, утверждающего свою власть, чего бы это ни стоило. Политический облик этого властителя отличается совершенно головокружительной рисковостью, что и объясняет его неувядающее обаяние; в то же время силы, стоящие к нему в оппозиции, образуют соединительную линию между его веком и нашим. И последнее. Именно этой борьбе обязана книга своим названием, ибо на протяжении всей незаурядной биографии Карл прежде всего демонстрировал практически неиссякаемые источники силы. Он был поистине августейшим мастером выживания.
Глава 1
Смуглый младенец
Новость настигла короля в молельне. Он и бровью не повел, но когда служба закончилась, едва не рухнул от горя: его фаворит герцог Бэкингем был зверски убит. Покушение совершил некто Джон Фелтон, полубезумный, вечно обиженный на судьбу армейский офицер, считавший, что ему выпала великая миссия избавить Англию от человека, ведущего её к погибели.
Готовясь к покушению, Фелтон направился в район Тауэра, где приобрел нож с длинным лезвием. Улицы Лондона, которыми он пробирался, были насыщены атмосферой озлобленности. С кафедр, сооруженных на открытом воздухе, священники посылали на герцога проклятия, и в сознании Фелтона их слова странным образом смешивались с его недовольством теми, кто упорно отказывал ему в продвижении по службе. Возбужденные парламентарии спешно формулировали резолюцию, провозглашавшую герцога «причиной всех бед, постигших королевство, врагом народа». Именно это выражение вместе со словами короткой молитвы Фелтон нацарапал на листке бумаги и зашил в шляпу. Если в суматохе, которая неизбежно последует за убийством герцога, ему суждено будет пасть от руки кого-нибудь из его слуг, мотивы поступка не должны остаться тайной. Он, Джон Фелтон, воплощает собой переполнившуюся чашу гнева английского народа, гнева на вельможу, который вверг страну в серию разрушительных войн, заставил короля жениться на правоверной католичке — французской принцессе и даже сейчас, в этот самый момент, собирает в Портсмуте еще одну большую армию, чтобы помочь французам, осажденным в Ла-Рошели войсками кардинала Ришелье. Насильственный призыв этого разношерстного воинства вызвал ропот горожан, вынужденных заботиться о солдатах, так что душевйое состояние Фелтона вполне накладывалось на настроения времени.
Фелтон отправился из Лондона пешим ходом. Портсмута он достиг в субботу 22 августа 1628 года, около девяти утра, и сразу же пошел к дому, где остановился герцог. Слуги наводили на Бэкингема последний лоск, прилаживая ему парик, опрыскивая его духами, поправляя жемчужное ожерелье, которое он всегда носил поверх камзола. В герцогских покоях толпились местная знать, офицеры армии и флота, а также без умолку тараторящие французы, упрямо настаивающие на немедленной отправке экспедиционного корпуса. Фелтону предстояло дождаться благоприятного момента.
Герцогский туалет подошел к концу, и всю шумную компанию оповестили, что завтрак готов. Бэкингем поднялся и направился к двери. Раздвинулись пышные портьеры, и Бэкингем, переступая через порог, повернулся к одному из своих приближенных. Тут-то и пробил час Фелтона. В воздухе мелькнуло длинное лезвие. Оно с силой вонзилось в грудь герцога. Этот мощный удар заглушил даже голос Фелтона, взывающего о спасении души своей жертвы. Смертельно раненный Бэкингем сделал еще несколько шагов и бессильно рухнул на обеденный стол. Умер он почти мгновенно.
Убийство задело всех, и пока лондонский люд зажигал на улицах фейерверки, а охваченный отчаянием король беспокойно ворочался в постели, свой шанс постаралась не упустить королева Генриетта Мария. Ее брак с Карлом I с первых же дней был омрачен вспышками ярости с обеих сторон, а через шесть недель фактически распался: супруги встречались только чтобы излить друг на друга очередную порцию яда. Генриетта Мария нашла мужа холодным и замкнутым; к тому же он оказался заикой. Но больше всего ей не нравилось, что супруг практически во всем послушен герцогу. Карл со своей стороны быстро убедился, что его жена — всего лишь избалованная пятнадцатилетняя девчонка, заслуживающая соответствующего отношения. Но усмирить дочь Марии Медичи и Генриха IV было не так-то просто, к тому же от природы она была наделена некоторым хитроумием. Юная королева, живо сообразив, что свалившееся горе может поставить мужа в зависимость от нее, принялась всячески его обихаживать.
