Николас Пиледжи - Славные парни. Жизнь в семье мафии
Во время беседы даже Поли понял, что Линда понятия не имеет, кто мы. И что важней, ее это не интересовало. Теперь уже Поли хотел вернуться домой. Ему надоел этот разговор. Прежде чем мы уехали, я сказал Линде, что работаю аудитором. Она верила мне долгое время. Она верила, что я был аудитором, а Поли - толстым, старым и чокнутым уродом.
После этого мы стали встречаться с Линдой каждый день. С ней было весело. Ее радовало каждое мое появление. Отношения без всяких обязательств. Я жил безумной жизнью, и она прожигала ее вместе со мной.
Никакого дерьма, споров и перебранок. Карен уже привыкла к моим частым отлучкам, так что мы с Линдой отлично проводили время. Мы встречались три-четыре дня в неделю. Она начала забивать на работу. Не заявлялась в магазин до одиннадцати утра. Она веселилась вовсю, но ее босс, Пол Стюарт, начал злиться.
Однажды он наорал на нее, и я решил вправить ему мозги. Я слегка намял ему бока. Мне не хотелось его избивать. Но когда в следующий раз я позвонил, Стюарт бросил трубку, вместо того, чтобы передать ее Линде. Я перезвонил.
Он вновь бросил трубку. Теперь я действительно разозлился. Я прихватил Джимми, который был в баре, сказав "Пошли!". На этот раз я собирался не просто угрожать. Я хотел оторвать ему голову.
Когда он заметил нас, то побежал, но мы зажали его в задней части магазина и легонько прессанули. - Бросаешь трубку, урод? Я затянул телефонный шнур вокруг его шеи. Он хныкал и умолял, а покупатели вопили, чтобы я его отпустил.
Я знал, что после этого у нас будут неприятности. Мы отправились на встречу с партнером парня, Винни Алои, и отцом Винни, Бастером. Со мной были Поли и Джимми в качестве свидетелей. Бастер начал с того, что расцеловал меня.
Старик полюбил меня с Джимми, после того как мы отвалили ему кусок от "Эйр Фрэнс" - шестьдесят тысяч долларов. Бастер начал с того, что попросил меня не убивать парня. Он сказал, что парень - подставное лицо его сына. Я заметил, что Винни Алои сидит с ненавидящим взглядом. Старик добавил, что Винни получает деньги с заведения и все его машины зарегистрированы там.
Я притворился, что подумывал об этом, будто правда намеревался пришить парня. Мне было плевать, я все равно не хотел этого делать. Но я подыграл старику и ради Бастера согласился не трогать крысиное дерьмо.
Сразу вслед за этим из кухни выходит Стюарт. Его заставили ждать там до окончания переговоров. Он весь дрожал и сразу же принес мне извинения на глазах у всех. Он начал умолять и хныкать. Клялся, что не знал, с кем я работаю, и добавил, что на все готов, чтобы загладить оскорбление.
Теперь Линде даже не приходилось ходить на работу. Мы стали видеться чаще. Вскоре я уже жил двойной жизнью. Я поселил Линду в квартире за углом от "Сьюита".
Три-четыре дня в неделю я ночевал дома и обычно водил Карен на спектакль или в клуб по субботним вечерам. Карен всегда ждала субботний вечер. Остальную неделю она занималась детьми, а я проводил время с парнями и Линдой. Вскоре все ее знали. Линда стала частью моей жизни.
***
Линда: Я познакомилась с Генри, когда Питер начал встречаться с моей подружкой, Вералин. Мы запали с первой же встречи. Нам обоим нравилось смеяться, мы наслаждались обществом друг друга.
Он оказался очень милым парнем. Добрым. Я видела, как он помогал людям, не требуя ничего взамен и даже не давая им понять, что сделал для них.
Думаю, я была его отдушиной, и это не казалось ужасным. Он всегда находился под страшным давлением. Они с Карен постоянно ссорились. Они даже два слова не могли сказать, чтобы не поцапаться.
Каждый раз, когда он с ней ссорился, он приходил ко мне. Однажды она выбросила ключи от всех машин, и ему пришлось ехать ко мне четыре мили на велосипеде. Карен была очень резким, требовательным человеком.
Она страшно на него давила. Например, заставила при женитьбе сменить веру. Ему тогда двадцать два - двадцать три было, а она заставила его совершить обрезание. Ужас просто. Генри целый месяц ходил в подгузниках.
К тому же он сильно отличался от своего окружения. Он оказывал на них благотворное влияние. Генри мог заставить их вести нормальную жизнь.
Так например, когда мы сняли квартиру возле "Сьюита" мебельный магазин не мог сразу же доставить мебель, поэтому Генри прихватил Джимми с Томми и грузовик, и в субботу они поехали в Хэмпстед и сами привезли мебель.
Они были большими шумными детьми. Вот кого они мне напоминали. Всегда смеялись.
Всегда искали веселья. Особенно Джимми. Тогда я знала его, как Бёрки. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь называл его "Джимми Джентльменом". Он больше остальных был ребенком. Ему нравилось обливать всех водой.
В баре "Робертс" или в "Сьюите" он ставил на дверью ведро с водой, и стоило кому зайти, как на голову ему опрокидывалось ведро. "Робертс" был потрясающим местом. Как клубом для старшеклассников, только часть пола в подвале у них была выложена мозаикой, а на заднем дворе стояло огромное барбекю.
Стены украшали купидоны и канделябры. На втором этаже жил Томми. Поли нравилось готовить, все постоянно пробовали то одно, то другое блюдо и жаловались, что или соли слишком много, или чеснока не хватает.
Мы с Генри встречались долгое время, и вскоре я поняла, что стала частью его жизни и сблизилась с его друзьями и их семьями. Я понимала, что у него дети. Знала, что ему будет тяжело с ними расстаться.
Но мне так нравилось находиться вместе с ним, что я на все закрывала глаза. Так продолжалось неделю за неделей, месяц за месяцем, и меня никогда не покидала мысль, что, может, в этот раз он останется и не уйдет.
Самой худшей порой становились праздники. Рождество. Новый Год. Они были просто ужасны. Я всегда оставалась одна. Ждала, когда он выберется из дома и побудет со мной несколько часов. Он всегда опаздывал, а множество раз даже не приходил.
Он звонил мне украдкой, и это еще больше злило. Пару раз он отослал меня подальше до начала праздников. Он заказывал мне билет на самолет до Вегаса или Карибов, прибавляя, что встретит на Рождество или после того, как позаботится о детях.
В основном я ездила с другими девушками. С сестрой Томми, которая тоже встречалась с женатым парнем. Когда он не приезжал, я так злилась, что оставалась на неделю дольше, чтобы заставить его раскошелиться.
А так я обычно проводила время вместе с ним и его друзьями, и мы все были очень близки. Спустя некоторое время все устаканилось.
***
Карен: Впервые я начала подозревать, что Генри мне изменяет, незадолго до того, как он отправился в Рикерс из-за сигаретного дела.
Тогда я была беременна Рут и подозревала что дело нечисто. Полагаю, что уже тогда были сотни признаков, но в моем положении мало кто обратил бы на них внимание.
Мне пришлось с этим столкнуться даже помимо своей воли. В то лето мне позвонила подружка, сказав, что вместе с мужем проезжала мимо "Сьюита" и видела нас в доме рядом с рестораном.
Она сказала, что собиралась остановиться, но ее муж заявил, что мы, похоже, ссоримся, и они просто проехали мимо. Я ничего не ответила подруге, но знала, что я не ссорилась с мужем. Я поняла, что это другая.
Еще пару раз я позвонила в "Сьюит" и спросила Генри, не назвавшись. Дважды мне ответили словами: "Я позову его, Лин" или "Подожди, Лин". Лин? Кто такая Лин?
Стоило мне спросить об этом Генри, как он начинал ругаться. Он приходил в ярость и принимался вопить, что я ведьма, а иногда просто уходил и не заявлялся по два дня. Меня это сильно расстраивало.
Я кричала и обвиняла его, а он вел себя так, словно не слышит, или просто собирал вещи. Он заявлял, что мне все мерещится и что ему и без моих выходок проблем хватает. Но он ничего не отрицал, он просто злился.
Поэтому я заставила его переехать с Айленд-парка в Куинс. После того, как люди окружного прокурора Нассау ворвались в пиццерию и арестовали Рэймонда Монтемурро, я заметила, как двое мужчин из машины фотографируют меня и детей.
Именно такого предлога я и искала. В ту же ночь я рассказала Генри о фотографах. Добавила, что Нассау - слишком беспокойное место. Он согласился. Спустя несколько недель мы уже перебрались в дом с тремя спальнями и террасой в Рего-Парке в трех милях от "Сьюита".
"Сьюит" служил Генри офисом, и я начала заглядывать туда на часок раз в пару дней. Я сказала, что хочу приглядеть за бухгалтерскими книгами, но на самом деле подмечала все.
В ресторане постоянно крутилось множество людей. Там была одна девушка, Линда, которая работала в свадебном магазине неподалеку. Она часто приходила на ланч и оставалась.
Она была такой неприметной уродиной, что я и подумать на нее не могла. Я никогда ее не подозревала. Помню, в первый раз увидела ее, когда мы собрались на Хэллоуин в квартире друга.
Я пришла туда с Генри, а она притворилась, что пришла с братом хозяина. И опять она выплакала все глаза. На вечеринке она пошла за мной в ванную, и я тогда ей еще сказала, что если кто-то доставляет ей столько горя, то ей следует бросить этого человека. Она продолжала плакать. Я была такой простофилей, то даже дала ей носовой платок.
