Мусса КУНДУХОВ - МЕМУАРЫ
Человек гордый и ранимый, он привносит в свой рассказ пристрастную тональность, порожденную обидой за беспочвенные подозрения к нему российского командования и, быть может, за недостаточно оцененные заслуги.16 И все же есть прямой смысл взглянуть на многие вещи глазами М. Кундухова. Чтобы понять то, над чем задумываться не полагалось. Отрадно, что спустя более столетия после смерти Кундухова у нас, его соотечественников, появилась возможность услышать из той далекой, беспокойной эпохи сильный голос колоритной личности.
У воспоминаний Кундухова сложная судьба. Чудом уцелевшие от пожаров, войн и революций, они увидели свет в 1936-1937 гг., почти через полвека после кончины автора. Не в Турции и не в России, а во Франции в русскоязычном эмигрантском журнале “Кавказ”, куда их передал внук М. Кундухова Шевкет Кундух. В 1938 г. первые три главы из них в переводе на английский публикует лондонский ежеквартальник “The Caucasian Quarterly”. Об издании мемуаров в СССР, по понятным причинам, нельзя было и помыслить. Впрочем, тогда мало кто в нашей стране вообще знал об их существовании. “Кавказ” не числился ни в одном из “спецхранов” Москвы и Ленинграда. Что касается указанного англоязычного журнала, то в Ленинской библиотеке он был. Разумеется – в особом отделе с ограниченным доступом.
Именно в этом журнале автор настоящей статьи совершенно случайно обнаружил мемуары Кундухова. Однако радость открытия омрачалась пониманием невозможности опубликовать эту вещь или даже хотя бы как-то ее использовать. Ведь дело было в 1972 г. С тех пор я периодически делал попытки найти оригинальную, русскую (то есть полную) версию воспоминаний. Посылал запросы в библиотеки Европы и США. Тщетно. (Как теперь известно, причина неудачи заключалась в том, что я искал отдельное издание, которого не существует.)
Минули годы, а с ними и время спецхранов, идеологических отделов, цензурного надзора за всем и вся. Тут я и решил перевести с английского те три главы, чтобы хотя бы в таком виде этот памятник попал к читателю. Все же это лучше, чем ничего. Идея понравилась Руслану Тотрову – главному редактору журнала “Дарьял”, где в 1993 г. и были помещены эти главы. Мы с Русланом испытали определенное удовлетворение и сошлись на осторожном предположении, что рано или поздно найдется весь текст мемуаров. Мы и не подозревали, что это произойдет так скоро. В том же 1993 г. меня пригласили прочитать курс лекций в Стэнфордском университете (США), на территории которого расположен знаменитый Гуверовский Институт Войны, Революции и Мира. В библиотеке института я и обнаружил подшивку “Кавказа”, а в ней – предмет моих многолетних безуспешных поисков. Вот так – просто, быстро, неожиданно. Воистину неисповедимы извивы судьбы. Мемуары осетина Кундухова, воспитанного в Петербурге, служившего России на Кавказе, затем переселившегося в Турцию, напечатаны в Париже, а хранятся в Калифорнии.
В 1995 г. “Дарьял” опубликовал их. Впервые в нашей стране воспоминания Кундухова увидели свет в полном объеме. Нельзя не порадоваться тому, что почти через 60 лет они наконец вернулись из “эмиграции”. В каком-то смысле это – возвращение и самого автора. В нашу историю и в нашу память.
Особую роль в судьбе Кундухова сыграла публикация основных глав его воспоминаний в журнале “Звезда”. Предоставив свои страницы мемуарам М. Кундухова, “Звезда” тем самым открыла этот уникальный политический типаж широкой читательской публике во всероссийском масштабе, приглашая задуматься над повторяемостью и неповторимостью истории с ее поучительными намеками, недвусмысленными предостережениями и мятущимися “героями”.
В 1998 г. исполнилось 180 лет со дня рождения Мусы Кундухова. Дата – не очень круглая и, вероятно, поэтому оставшаяся незамеченной. А между тем она заслуживала внимания хотя бы потому, что впервые появилась возможность “юбилейно” вспомнить о некогда табуированном имени, не боясь официального наказания. В бесконечно запоздалом послесловии к этому отнюдь не эпохальному событию хочется выразить надежду, что уже не вернется то время, когда мемуары Кундухова были “не ко времени”. И сожаление о том, что сегодня они слишком актуальны.
1 Как известно, приблизительно с XVI в. высшие сословия и правящая “номенклатура” в России пополняется нерусскими элементами высокородного происхождения. Это – либо выходцы из земель, присоединенных к Московскому, а затем Российскому государству, либо принятые на службу иностранцы. В XIX в. такая “интернационализация” продолжается и за счет представителей кавказских народов. Наличие “космополитических” черт и веротерпимости в господствующем классе России помогло быстрому территориальному росту империи, смягчив типичные причины для напряженности между метрополией и колонией.
2 Нет места углубляться в очень заманчивую для исследования сферу – вопрос о том, как взаимодействовали факторы притяжения и отталкивания в ходе соприкосновения двух столь разных культурных массивов – русского и кавказского. Заметим лишь, что сама природа подобных процессов исключает однозначное толкование, если, конечно, рассматривать их в русле науки, а не идеологии. Строго говоря, здесь мало чем полезны и такие привычные оценочные категории, как “прогрессивный” или “реакционный”, которые трудно отнести к научному понятийному аппарату.
3 Государственный архив Северо-Осетинской ССР. Ф. 12. Оп. 6. Д. 275. Л. 22.
4 Там же.
5 Там же. Л. 23.
6 Там же.
7 См. там же. Л. 24-26 об. 28. Высказывая презрение к идолопоклонству, как атрибуту варварства, М. Кундухов замечает, что в осетинском быту под языческими напластованиями хорошо сохранились начала христианской религии. (Там же. Л. 28 об.)
8 Там же. Л. 23 об.
9 Дневник полковника Руновского, состоявшего приставом при Шамиле во время пребывания его в гор. Калуге, с 1859 по 1862 год. // Акты Кавказской археографической комиссии. Т.12. Тифлис. 1904. С. 1465.
10 Кавказ, 1937, №8 (44). С. 13.
11 Не случаен интерес многих современных антропологов, историков, философов и психологов к реликтовым обществам: последние позволяют понять человека и социально-культурные формы его существования не хуже, а подчас и лучше, чем высокоорганизованные цивилизации, воплощенные в развитых государственно-национальных и экономических системах.
12 Здесь и далее цитаты без отсылок взяты из текста мемуаров.
13 Командующий войсками Терской области М.Т. Лорис-Меликов писал, что М. Кундухов прямо высказал ему мотивы, побудившие его возглавить переселение горцев – “спасти туземное население от бедствий, которые неминуемо постигнут эти племена в случае (их. – В. Д.) восстания”. А в неизбежности такого восстания он был убежден (Дзагуров Г. А. Переселение горцев в Турцию. Материалы по истории горских народов. Ростов-на-Дону, 1925. С.18).
14 Здесь Кундухов не ошибся. В правящем классе Турции было немало выходцев с Кавказа. Этот привилегированный слой охотно вбирал в себя талантливых представителей разных народов и вероисповеданий, в чем исследователи усматривают причины высокой жизнеспособности Оттоманской империи.
15 Кавказ, 1937, № 8 (44). С. 11.
16 Современники указывали на “крайне самолюбивый и щекотливый нрав” Кундухова, а также на “множество” его недоброжелателей “и в среде туземцев, и между служащими русскими” (Дзагуров Г. А. Указ. соч. С. 67).
This file was created with BookDesigner program [email protected] 04.01.2009
