Трафальгар. Люди, сражение, шторм (ЛП) - Клейтон Тим
Приглашенные на обед в Мертон гости — юрист и бывший губернатор Корсики лорд Минто и издатель газеты «Морнинг Кроникл» Джеймс Перри — терпеливо ожидали возвращения хозяина. Сначала Минто не узнал Перри, который был соседом Нельсона, но в ходе светской беседы выяснилось, что они уже встречались. Минто засадил издателя вигов в тюрьму за диффамацию Питта, когда тот обрушился на радикалов в 1793 году. Одним из вмененных Перри преступлений была публикация серии карикатур «Эпиграматика Вакханалиа». Серия вышла после того, как премьер-министр явился пьяным в палату общин в день объявления войны. В одной из карикатур было написано: «Каким странным манером мы испиваем чашу несчастья: В то время как Франция бросает перчатку, Питт выбрасывает нутро [24]». Спустя некоторое время появился капеллан Нельсона Александр Скотт, что, вероятно, смягчило возникшее напряжение. Наконец, опоздав на два часа, прибыл Нельсон. Минто с трудом терпел театральную сентиментальность леди Гамильтон. Она была в слезах, "не могла есть, с трудом пила, почти падала в обморок, и все это за столом". Обед выдался не из приятных.
Пятницу 13-го сентября, свой последний день дома, адмирал провел с Эммой, Горацией, племянниками и племянницами, и убыл поздно вечером. Он был в пути всю ночь и рано утром прибыл в гостиницу Джордж-Инн в Портсмуте. На судоверфи он выяснил, что суда Берри, Дарема и Конна не вполне готовы к выходу в море, и проинструктировал их следовать за ним незамедлительно по мере готовности. Он получил экземпляры сигнального кода сэра Хоума Попхема, посланные ему из Лондона. Это была новая, гибкая система сигнализации, и Нельсон заказал достаточное количество экземпляров для всех судов своего флота. Затем он пробился через ликующие толпы к своей шлюпке и имел обед на «Виктори» с друзьями Питта Джорджем Каннингом и Джорджем Роузом. 15-го сентября «Виктори» вышла в море. На следующий день, к расстройству Нельсона, задул противный ветер.
.
Глава 6
А-ля Нельсон
В то время как Нельсон покидал Англию, Наполеон рассылал новые распоряжения. 14 сентября он писал Вильнёву: "Решившись на проведение крупной отвлекающей операции посредством посылки в Средиземное море наших морских сил совместно с флотом Его Католического Величества, доводим до вашего сведения наше желание, чтобы вы, немедленно по получении данного представления, воспользовались первой же возможностью выйти в море всем Объединенным флотом и направились туда".
Вильнёв должен был сыграть свою роль в кампании против австрийцев и русских, проведя отвлекающий десант в Южной Италии. Ему предписывалось снять блокаду с испанской эскадры в Картахене, проследовать в Неаполь и высадить там экспедиционный пехотный корпус для усиления французской армии, находившейся там.
Найдя в Неаполе английские или русские корабли, вы захватите таковые. Флот под вашим командованием будет оставаться у неаполитанских берегов так долго, как вы посчитаете нужным для нанесения врагу наибольшего вреда и перехвата экспедиции, которую он намеревается послать с Мальты. Мы желаем, чтобы вы, встретив врага c меньшими, чем у вас, силами где бы то ни было, атаковали его без колебаний, решительно используя имеющееся преимущество. Вы не можете не заметить, что успех этих операций в значительной степени зависит от того, как быстро вы покинете Кадис.
При написании этого Наполеон был в довольно благодушном настроении, однако на следующий день он получил длинное и страстное письмо от генерала Лористона, своего информатора в лагере Вильнёва, с обвинениями адмирала в трусости и утверждениями, что тот никогда не поддерживал идею вторжения в Британию и не собирался следовать в Брест. Это переполнило чашу. Наполеон нацарапал гневную записку Дени Декре: "Так как чрезмерная робость мешает ему выполнять мои приказы, соблаговолите отправить адмирала Розили принять командование флотом, и вручите ему письма с инструкциями Вильнёву вернуться во Францию и отчитаться передо мной за свое поведение".
Декре в точности исполнил полученные инструкции. Самосохранение было одной из основных черт его характера, сослужившее ему, как аристократу, хорошую службу во время революции. Да, он пытался сохранить своего друга Вильнёва во главе флота, но, коль скоро смещение Вильнёва неизбежно, Декре собирался проделать это таким образом, чтобы ни император, ни друг не могли упрекнуть его.
16 сентября Декре посылает подписанные Наполеоном инструкции Вильнёву, предписывающие тому выйти из Кадиса и направиться в Средиземное море при первой же возможности. Он не упоминает ни того, что Вильнёв находится на грани увольнения с должности, ни того, что Розили в ближайшее время выезжает из Франции для занятия его поста. Однако он намекает о близящихся событиях в сопровождающей записке: "Я настоятельно рекомендую вам, господин адмирал, воспользоваться первой же благоприятной возможностью для выхода в море, и посылаю вам самые искренние пожелания успехов".
Затем, 18 сентября, Декре оповещает адмирала Розили о его новом назначении и предписывает ему спешно следовать в Кадис. В то время, как Вильнёву просто приказали немедленно следовать в Средиземное море, Розили было сказано, что он может остаться в Кадисе, буде "непреодолимые препятствия" помешают немедленному выходу, и "принять все меры для выхода флота или отдельных соединений в море, как только позволят погодные условия". Наконец, 20 сентября, Декре пишет Вильнёву о том, что Розили назначен командующим силами в Кадисе, а самому Вильнёву надлежит явиться в Париж и дать отчет в своих действиях. В соответствии с распоряжением Наполеона, Декре передал это письмо Розили для вручения его Вильнёву. Розили покинул Париж 24 сентября.
Судя по всему, Декре специально тянул время для того, чтобы дать возможность Вильнёву выполнить приказ о переходе в Средиземное море самому, до прибытия Розили и передачи ему командования. Его записка в завуалированной манере предлагает Вильнёву как можно скорее выйти в море. Это была осторожная попытка дать своему другу последний шанс для оправдания.
С вершины кадисской сторожевой башни Тавира дозорный мог следить за основной частью сил Коллингвуда на расстоянии до двадцати миль, так что попытки спрятать часть сил и спровоцировать Вильнёва на атаку казавшейся слабой передовой эскадры не увенчались успехом. Во всяком случае, Вильнёву было известно, что британцам посланы подкрепления. К тому же испанские шпионы добыли новые сведения. 16 сентября генерал Лористон отправил Наполеону важную информацию, присланную адмиралу Гравине доверенным информатором из Танжера: "Доклады из Танжера, которые адмирал Гравина считает весьма надежными, утверждают, что вскоре должен прибыть адмирал Нельсон с шестью линейными кораблями и принять командование". В этот же день Гравина доложил Декре, что состояние его эскадры исправилось. Часть кораблей, пришедших с ним, заменена на более мореходные из числа тех, что базировались в Кадисе. Но "чего нам не достает, так это матросов". Вильнёв послал пессимистический рапорт о состоянии своих судов и экипажей, но обещал, что выйдет в море тотчас, как будут готовы последние два из испанских кораблей.
Испанцы энергично занимались организацией и тренировками экипажей, привлекая солдат к выполнению морских обязанностей во время парусных и артиллерийских учений. Они были озабочены укреплением обороны Кадиса, и с этой целью Гравина собрал "значительное количество канонерских лодок, бомбардирских судов и кечей, фелюк, шлюпок и катеров, способных сражаться в плохую погоду, для оказания поддержки обороне города и находившейся там эскадры".
