Александр Никишин - Тайны русской водки. Эпоха Иосифа Сталина
Пьяные матросы, захватив конный завод В.П. Смирнова, сперва перевешали всех собак, охранявших конюшни, а потом перерезали сухожилия его элитным скакунам. Об этом В.П. Смирнов случайно узнал от казака в Константинополе, где попытался возродить водочную марку отца.
Уж лучше бы – на колбасу.
…Итак, лошадей московских чугункины съели. А дальше-то им «чем харчеваться»? Сказать, что еды пока нет, но есть Продовольственная программа? Что на это ответит Клим? «Отлезь, гнида»?
Вот и думай теперь: дать Климу водку заместо еды или не дать?
Взаимоотношения К. Чугункина (он же Шариков) с водкой:
«Шариков выплеснул водку в глотку, сморщился, кусочек хлеба поднес к носу, понюхал, а затем проглотил, причем глаза его налились слезами.
– Стаж, – вдруг отрывисто и как бы в забытьи проговорил Филипп Филиппович.
Борменталь удивленно покосился:
– Виноват?..
– Стаж, – повторил Филипп Филиппович и горько качнул головой, – тут уж ничего не поделаешь! Клим!..
…Борменталь налил Филиппу Филипповичу красного вина и предложил Шарикову.
– Я не хочу, я лучше водочки выпью. – Лицо его замаслилось, на лбу проступил пот, он повеселел…
…Борменталь только повертел головой.
– Вы бы почитали что-нибудь, – предложил он, – а то, знаете ли…
– Я уж и так читаю, читаю… – ответил Шариков и вдруг хищно и быстро налил себе полстакана водки.
– Зина! – тревожно закричал Филипп Филиппович, – убирай, детка, водку, больше не нужна! Что же вы читаете?..
– Эту… как ее… переписку Энгельса с этим… как его, дьявола… с Каутским.
Борменталь остановил на полдороге вилку с куском белого мяса, а Филипп Филиппович расплескал вино. Шариков в это время изловчился и проглотил водку…»
«Убирай, детка, водку!» – так пролетариату не скажешь. Попробуй, убери ее, если ничего другого на замену нет. Но если дать Климу водку, по швам поползет весь марксизм заодно с ленинизмом. Это ведь его классики вбивали всем этим Климам в головы, что водка появляется там, где нет нормальной, калорийной еды. Значит, нет ее, еды? И не будет? А что скажет прогрессивное человечество? И как этот милейший Клим себя поведет?
Крикнет какой-нибудь другой Клим – Ворошилов, к примеру: «По коням! В шашки!» – и прости-прощай, советская власть, плюс электрификация всей страны! Сколько на этой почве бунтов по России, только успевай гасить. Будущий маршал Тухачевский разрывается на части – там саблями порубает недовольных, там – газом потравит, где-нибудь в Тамбове.
Но на всех Тухачевского не хватит! Всей стране рот не заткнешь. Нелегкая дилемма перед большевиками встала после революции.
Страшно даже думать о последствиях.
Кстати, о любимом народом наркоме Ворошилове нашел в журнале «Власть» интересные сведения.
В 1926 году члену Политбюро В. Молотову пришло письмо (под грифом «секретно», само собой) от члена ВКП(б) В. Быстрова из Калуги, в котором тот уличал сразу трех наркомов в беспробудном пьянстве на территории вверенной ему губернии (орфография сохранена. – Прим. А.К):
«Довожу до Вашего сведения, что 20 февраля 1926 года на разъезде Кошняки проехали в Москву Наркомвоенмор т. Ворошилов, Наркомзем тов. Смирнов, Наркомпочтель тов. Смирнов и др. Означенные т.т. были сильно пьяны, но это еще не беда, если бы они уехали так, но они очень хорошо распрощались с вощиками по заявлению целовались, вообще привлекали для себя внимание всех граждан бывших при отправлении, в частности члена ВКП тов. Дмитриева, который думал едут с поездом инвалиды т. е. без ног или хромые, но по словам крестьян это Ворошилов через чур пьян и прощается с Марусей Почачевой на всю глотку кричит Маруся прощай и т. д. На другой день было у нас собрание беспартактива нашего района, то до открытия собрания гвоздь толков среди актива это было только о поведении Наркомов…».
«Маруся, прощай!» – это еще ничего. А вот некто Бадаев, избранный в 1938 году председателем Президиума Верховного Совета РСФСР и чьим именем назван известный в стране пивзавод, напившись крепко, не просто «неоднократно приставал к женщинам», как сообщалось в ЦК, а громко требовал, чтобы «доставили ему баб для разврата».
Было это в Монгольской и Тувинской народных республиках, где «всероссийский староста» пьянствовал беспробудно.
Кстати, пьяницу Бадаева на должность начальника Главного управления пивоваренной промышленности назначил сам Сталин. Вот интересно: что он этим хотел сказать? Что пора Бадаеву опохмелиться?
Концовка письма по поводу пьяного Ворошилова и К° очень любопытна: «Я прошу для расследования этих толков запросить ЦК ВКП действительно ли были означенные товарищи или кто-нибудь вместо их, чтобы эти слухи наша ячейка могла рассеять, а то при таких условиях работать приходится очень плохо в связи хотя бы с беспартактивом и организацией бедноты… А то у нас выходит не лицом к деревне, а спиной. О результатах прошу сообщить…»
Завершился 1914 год с его сухим законом революцией 1917-го. (Кстати, его горбачевская калька 1985-го – развалом СССР. – Прим. А.Н.).
А чем завершатся голодные и к тому же «сухие» двадцатые – одному Богу известно?
И тут, надо признать, Сталин действует решительно, разрубая с плеча алкогольный гордиев узел. Декларируя публично: водка – зло, Сталин вполне спокойно мирится и с пьянством Клима Чугункина (народ). Потому что понимает – если с народом не запанибрата, если не понять его чаяний, пиши пропало, советская власть.
«Сталин, держа в руке бокал с шампанским, повернулся к официанту и пригласил его чокнуться. Официанту стало неловко, но, когда Сталин произнес: «Как, вы не хотите выпить за советско-югославскую дружбу?» – он послушно взял бокал и выпил его до дна.
Во всем этом эпизоде было что-то демагогическое, даже гротескное, но все смотрели на него с блаженными улыбками как на демонстрацию уважения Сталина к простым людям и его близости к ним…»
Это из воспоминаний югослава Джиласа о встречах со Сталиным.
А вот еще одна простая и незатейливо-трогательная история, раскопанная в анналах писателем А. Бушковым:
«Письмо Сталину.
«Уважаемый тов. Сталин!
Простите за смелость, но я решила написать Вам письмо. Я обращаюсь к Вам с просьбой, и только Вы, один Вы, можете сделать это, вернее, простить моего мужа. В 1929 году он в пьяном виде сорвал Ваш портрет со стены, за это его привлекли к ответственности сроком на 3 года. Ему еще остается сидеть 1 год и 2 месяца. Но он этого не вынесет, он болен, у него туберкулез. Специальность его – слесарь. Из рабочей семьи. Ни в каких контрреволюционных организациях не состоял. Ему 27 лет, его сгубили молодость, глупость, необдуманность; в этом он раскаивается уже тысячу раз.
Я прошу Вас, сократите ему срок или замените принудительными работами. Он и так жестоко наказан, раньше, до этого, он был 2 года слепым, теперь тюрьма.
Я прошу Вас, поверьте ему, хотя бы ради детей. Не оставьте их без отца, они Вам будут вечно благодарны, умоляю Вас, не оставьте эту просьбу безрезультатной. Может, Вы найдете хоть 5 минут времени сообщить ему что-нибудь утешительное – это наша последняя надежда.
Фамилия его Плескевич Никита Дмитриевич, сидит в г. Омске, вернее, в Омской тюрьме. Не забудьте нас, товарищ Сталин… 10.XII.30 г. Жена и дети Плескевич».
Вслед за чем последовала депеша:
«Новосибирск ПП ОГПУ Заковскому.
По приказанию тов. Ягоды Плескевич Никиту Дмитриевича освободить.
Секретарь коллегии ОГПУ Буланов. 28 декабря 1930 г.»
Приказание, несомненно, исходило не от Ягоды, а от самого Сталина, который наверняка и представления не имел, что за его портрет, по пьянке сорванный со стены, кто-то сидит в тюрьме…»
Немножко, правда, наивно звучит. Мой знакомый метранпаж из рижского Дома печати отсидел 10 лет за то, что «поставил на Сталине крест». На второй полосе газеты крест-накрест легли линейки. На первой полосе был снимок Сталина. Кто-то посмотрел на просвет и упал в обморок – у Сталина на лбу прицел! Придя в чувство – побежал с газетой «куда надо».
Кстати, Сталин, в отличие от Ленина, не делает трагедии из пьянства своих соратников, даже если пьют не под его бдительным присмотром.
Нарком НКВД Ежов был настоящим алкоголиком. «Позвонишь в комиссариат, говорят, что он уехал в Центральный Комитет, – обижался Сталин. – Позвонишь в Центральный Комитет, выясняется, что он уехал в комиссариат. Посылаешь курьера к нему на квартиру, а он там валяется мертвецки пьяный…»
Маршал артиллерии Н.Д. Яковлев в книге «Об артиллерии и немного о себе» (М., 1984) пишет, что Сталин «при всей своей строгости иногда давал нам уроки снисходительного отношения к небольшим человеческим слабостям». Что же это за «небольшие человеческие слабости»?
«Работу в Ставке (Верховного Главнокомандования. – Прим. А.Н.) отличали простота, большая интеллигентность. Никаких показных речей, повышенного тона, все разговоры – вполголоса. Помнится, когда И.В. Сталину было присвоено звание Маршала Советского Союза, его по-прежнему следовало именовать «товарищ Сталин». Он не любил, чтобы перед ним вытягивались в струнку, не терпел строевых подходов…
