Александр Никишин - Тайны русской водки. Эпоха Иосифа Сталина
«Работу в Ставке (Верховного Главнокомандования. – Прим. А.Н.) отличали простота, большая интеллигентность. Никаких показных речей, повышенного тона, все разговоры – вполголоса. Помнится, когда И.В. Сталину было присвоено звание Маршала Советского Союза, его по-прежнему следовало именовать «товарищ Сталин». Он не любил, чтобы перед ним вытягивались в струнку, не терпел строевых подходов…
Особенно мне запомнился такой случай. Как-то раз нас, нескольких военных задержали в кабинете Верховного дольше положенного. Сидим, решаем свои вопросы. А тут как раз входит Поскребышев и докладывает, что такой-то генерал (не буду называть его фамилию, но скажу, что тогда он командовал на фронте крупным соединением) прибыл.
– Пусть войдет, – сказал Сталин.
И каково же было наше изумление, когда в кабинет вошел… не совсем твердо державшийся на ногах генерал! Он подошел к столу и, вцепившись руками в его край, смертельно бледный, пробормотал, что явился по приказанию. Мы затаили дыхание. Что-то теперь будет с беднягой! Но Верховный молча поднялся, подошел к генералу и мягко спросил:
– Вы как будто сейчас нездоровы?
– Да, – едва выдавил тот пересохшими губами.
– Ну тогда мы встретимся с вами завтра, – сказал Сталин и отпустил генерала.
Когда тот закрыл за собой дверь, И.В. Сталин заметил, ни к кому, собственно, не обращаясь:
– Товарищ сегодня получил орден за успешно проведенную операцию. Что будет вызван в Ставку, он, естественно, не знал. Ну и отметил на радостях свою награду. Так что особой вины в том, что он явился в таком состоянии, считаю, нет…»
Бывшего директора шахты Засядько хотели двинуть в министры угольной промышленности. Когда Сталину сообщили, что Засядько – плохая кандидатура на высокую министерскую должность, так как постоянно злоупотребляет спиртным, Сталин сказал:
– Пригласите его ко мне.
Беседуя с Засядько о том о сем, Сталин предложил ему водки.
– С удовольствием, – ответил тот и, налив из графина полный стакан, поднял тост «за здоровье товарища Сталина».
Выпив, вернулся к разговору.
Сталин тогда предложил по второй.
Засядько и на этот раз не отказался. Выпил еще один стакан.
Тогда Сталин предложил по третьей. Засядько, отодвинув свой стакан в сторону, ответил:
– Нет, не буду. Засядько меру знает.
Поговорили и распрощались. На заседании политбюро вновь встал вопрос о кандидатуре Засядько на пост министра угольной промышленности и вновь прозвучало старое обвинение, что он злоупотребляет алкоголем. На это Сталин сказал:
– Засядько меру знает!
И того назначили на должность. Забавную эту историю о сталинском либерализме поведал писатель Ф. Чуев.
(Не у П. А. Смирнова ли, «короля русской водки», позаимствовал Сталин вот эти хитрости?
«На нашем заводе пьяниц не было, выпивали в меру и только по праздникам, – пишет в эмиграции сын П.А. Смирнова Владимир Петрович. – На Новый год, Рождество, Крещение, на Николу зимнего, на Илью Пророка, Преображение, на Петра и Павла родитель мой Петр Арсеньевич, поздравляя рабочих, всегда угощал их чаркой.
Это было свято.
Но пить на работе было строжайше запрещено. Впрочем, и не пили, так как на работу он брал людей лично и каждого проверял своим методом.
Метод был весьма простой.
Придет к нему, бывало, какой-нибудь Иван Фомич устраиваться, предположим, в конторщики. Посадит его Петр Арсеньевич к столу, а на столе графинчик с водкой.
– Иван Фомич, не желаете?
– Нет, нет, Петр Арсеньевич! Упаси Господь!
– А может, все-таки?
– Увольте, Петр Арсеньевич! Не пью-с!
Отстанет хозяин от кандидата в конторщики минут на 10–15, а потом снова:
– Эх, Иван Фомич, зря отказываетесь: водочка уж больно хороша.
– Ох, Петр Арсеньевич, вы, я вижу, и мертвого уговорите. Наливайте!
Выпьет Иван Фомич, да еще пропустит одну и ждет, когда прикажут на работу выходить.
А Петр Арсеньевич ему с укором:
– Что ж это вы, Иван Фомич, передо мной Ваньку-то валяли: «не пью-с, не пью-с!» Сказали бы уж сразу: «Наливайте». Как я погляжу, дел-то с вами иметь нельзя – слово свое не держите…»
Много в русской истории было похожего в разные времена…)
Кстати, история с Засядько имела грустное продолжение.
Исторический загул с ним случился 16 июня 1955 года, уже после смерти Сталина. Почему такая точность? Потому что есть милицейский протокол от этого числа: «В 0.20 в гор. Москве, близ Крымского моста, работниками 2-го отделения милиции подобран… тов. ЗАСЯДЬКО А.Ф. Тов. ЗАСЯДЬКО спал один на траве, стоять и разговаривать не мог. При нем были документы: партийный билет, пропуск в Кремль и удостоверение члена ЦК КПСС.
Работниками милиции т. Засядько был доставлен на его квартиру по улице Горького, дом № 11, где был передан вместе с документами его сестре…»
Надо сказать, что подобного рода случаи с высокопоставленными чиновниками происходили с завидным постоянством. Бывший управляющий делами Совмина СССР М. Смиртюков: «В 30-е годы пьянства в Кремле не было. Чтобы кто-то к кому-то зашел в кабинет и предложил выпить – ни-ни. А вот в выходные дни на дачах совместные распития, правда, случались… Тогда было проще. Начальство не чинилось своими регалиями, и руководитель к подчиненному мог зайти на ужин или позвать к себе, если жили рядом. Ну и ели, как положено, с водочкой…»
Далее М. Смиртюков рассказывает, что Засядько пытались лечить от алкоголизма, но «все равно из этого ничего не получалось. Родные, подчиненные тащили врачам коньяк, чтобы они качественно лечили. Так, говорят, доктора этот коньяк вместе с больными и употребляли. Выглядели эти товарищи после лечения, конечно, гораздо лучше… Но проходило несколько дней после выписки, и человек снова начинал выпивать…»
Однажды, напившись, Засядько уснул на скамейке, замерз и умер. Вот вам и «меру знает»…
«Погиб в пьяной драке…»
Что роднит Сталина с Петром-реформатором, так это умение пить, не пьянея. Сталин «мог выпить до двадцати рюмок водки, и у него даже не начинал заплетаться язык. Американские дипломаты подтверждают, что никогда не видели Сталина пьяным даже после весьма многочисленных тостов», – пишет немец А. Ноймайр.
Личный охранник Сталина А.Т. Рыбин утверждает, что за 23 года видел хозяина пьяным («по-настоящему») только два раза. На дне рождения С.М. Штеменко и на поминках А.А. Жданова.
«Я никогда не замечал в нем никаких признаков опьянения, чего не мог бы сказать о Молотове и особенно о Берии, который был практически пьяницей…» (М Джилас. Беседы со Сталиным).
(Между прочим, с петровских застолий идет обычай обмениваться тостами за столом и пить из своей посуды. До него по кругу ходила заздравная чаша. – Прим. А.К).
Сталин пил много и часто. Может быть, даже каждый день. Почему это не повлияло на его здоровье, непонятно, тут что-то не так с генетикой, ведь отец его, сапожник Виссарион Иванович Джугашвили по прозвищу Бесо (по одной из версий и не сапожник, а владелец сапожной мастерской, в которой работало 10 человек), был пьяницей законченным и, будучи в подпитии, как пишет внучка Сталина, «побивал крепко и сына, и жену»…
О том, что отец Сталина был пьяницей, известно от грузинского меньшевика И. Иремашвили. Можно ли ему верить? Не знаю. Во всяком случае, именно он писал, что причиной нужды в семье Бесо было его пьянство.
Смерть в младенчестве братьев Сталина – Михаила и Георгия на совести Бесо. Ослабленные постоянным недоеданием, они часто болели. Кстати, в раннем возрасте (ему было пять лет) заболел черной оспой и его сын Иосиф. Чудом выжил. Отсюда и особые приметы из полицейского досье: «Лицо рябое, с оспенными знаками».
«Что Вас толкнуло на оппозиционность? – задали Сталину вопрос. – Быть может, плохое обращение со стороны родителей?» Ответ: «Нет. Мои родители были необразованные люди, но обращались они со мной совсем не плохо».
Насчет «совсем не плохо» – это сильно сказано. Разные есть высказывания на этот счет людей, близко знавших Сталина. Вот, например, Н.С. Хрущев: «Сталин рассказывал о своем отце, что тот был сапожником и сильно пил. Так пил, что порою пояс пропивал. А для грузина пропить пояс – это самое последнее дело. «Он, – рассказывает Сталин, – когда я еще в люльке лежал маленьким, бывало, подходил, обмакивал палец в стакан вина и давал мне пососать. Приучал меня, когда я еще в люльке лежал…»
Американский политолог Р. Такер про отца И.В. Сталина: «Достоверно известно, что Бесо был суровым, вспыльчивым человеком и большим любителем выпить. В конце концов, он умер после драки в трактире…» Дочь Сталина Светлана уточняет, что Бесо «погиб в пьяной драке – кто-то ударил его ножом…»
Есть версия, что Бесо «устранили» родичи его жены, избавив от мужа-тирана. Но есть и версия, что Иосиф – сын русского путешественника Пржевальского (портретное сходство!), с которым мать Сталина изменила отцу-пьянице, когда Пржевальский лечился в Грузии после перенесенной в Центральной Азии болезни.
