От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Никонов Вячеслав
Особенно стремительным было наступление Забайкальского фронта, в состав которого входили бронетанковые и моторизованные соединения, прошедшие войну с Германией, и кавалерийские соединения Монгольской народно-революционной армии.
Как началась операция на Забайкальском фронте, можно прочесть в описании Плиева, который в пустыне о муссонных дождях мог только мечтать: «Наша оперативная группа выдвинулась на передовой командно-наблюдательный пункт. В полночь через границу ушли сильные разведывательные и передовые отряды. Они должны были уничтожить проводную связь на японских пограничных заставах, а затем внезапным налетом разгромить их…
И в тот же миг далеко впереди на черном фоне неба возникает яркий сноп света, мгновенно, как бы зажженные от него, вспыхнули сотни подобных световых сигналов вдоль государственной границы. Тишину ночи тут же разорвал резкий гул моторов – двинулись танки, самоходные орудия, бронемашины, автомобили, мотоциклы, тьму прорезали тысячи лучей света.
Казалось, вспыхнула пламенем вся степь, и огненная река, вырвавшаяся из берегов, с грохотом и ревом устремилась в глубь Внутренней Монголии.
Первый эшелон главных сил конно-механизированной группы перешел государственную границу в 3 часа, второй – в 4 часа утра. Разведгруппы и усиленные передовые части 25-й механизированной и 43-й танковой отдельных бригад к этому времени были уже далеко впереди.
Вскоре появились первые партии пленных.
– Ничего не понимаю, – сокрушенно говорил на допросе молодой японский офицер, крайне подавленный случившимся, – все произошло так внезапно…
Первый удар был осуществлен точно по плану. Уничтоженными оказались все пограничные заставы и японские разведывательные пункты.
С первыми лучами солнца через главную линию пограничных холмов в предбоевых порядках перевалили на рысях дивизии монгольской конницы, составлявшие резерв конно-механизированной группы».
Главная ударная группировка фронта в составе трех армий 9 августа двинулась вперед с Тамсаг-Булакского выступа на Чанчунь, где дислоцировался штаб Квантунской армии. Наступление оказалось стремительным и неожиданным для врага. Соединения 6-й гвардейской танковой армии генерал-полковника Кравченко уже в первый день достигли предгорий Большого Хингана…
Войска 1-го Дальневосточного фронта пересекли государственную границу в час ночи. В полосе 35-й армии, действовавшей на правом фланге, атаке предшествовал 15-минутный артиллерийский налет. На главном же направлении 1-я Краснознаменная и 5-я армии начали наступление без артподготовки. Мерецков объяснял почему: «Произошло неожиданное: разразилась гроза, хлынул тропический ливень. Перед нашими войсками находились мощные железобетонные укрепления, насыщенные большим количеством огневых средств, а тут разверзлись хляби небесные… Наша артиллерия молчит. Замысел был такой: используя боевой опыт Берлинской операции, мы наметили атаковать противника глухой ночью при свете слепящих его прожекторов. Однако потоки воды испортили все дело.
А время идет. Вот наступил час ночи. Больше ждать нельзя. Я находился в это время на командном пункте генерала Белобородова… Несколько секунд на размышление – последовал сигнал. Советские воины бросились вперед без артподготовки. Передовые отряды оседлали узлы дорог, ворвались в населенные пункты, навели панику в обороне врага. Внезапность сыграла свою роль. Ливень позволил советским воинам в кромешной тьме ворваться в укрепленные районы и застать противника врасплох». К исходу дня войска 1-го Дальневосточного фронта углубились на территорию противника до 10 километров.
На 2-м Дальневосточном фронте Пуркаева наступление началось тоже 9 августа в час ночи. «Через Амур двинулись передовые отряды 15-й армии и пограничники. Их задачей являлся захват островов и участков противоположного берега реки. Выполнили они ее блестяще, а вслед за тем приступили к форсированию Амура и основные части армии… Корабли Краснознаменной Амурской флотилии вошли в устье Сунгари и завязали бой в укрепленном районе японцев… Авиация в свою очередь наносила удары по японским войcкам и другим военным объектам. Начало войны везде было успешным».
Японские укрепленные линии, созданные по Амуру, Уссури и Большому Хинганскому хребту, были повсюду прорваны, а в тех местах, где японцы продолжали сопротивление, они были блокированы и обойдены.
Тихоокеанский флот вышел в открытое море, перерезал морские коммуникации, использовавшиеся Квантунской группировкой для связи с Японией, и силами авиации и торпедных катеров нанес мощные удары по японским кораблям и военно-морским базам в Северной Корее.
В Китае давно этого дня и ждали, и боялись, но не думали, что он наступит так быстро. Чан Кайши направил Сталину телеграмму, в которой подчеркивал: «Объявление Советским Союзом с сегодняшнего дня войны против Японии вызвало у всего китайского народа чувство глубокого воодушевления. От имени Правительства, народа и армии Китая имею честь выразить Вам, а также героическому народу и армии Советского Союза искреннее и радостное восхищение. В самом начале освободительной войны Китая Советский Союз первый оказал нам величайшую моральную и материальную помощь, за которую наш народ преисполнен признательности».
К Скворцову в Чунцине пришел советник американского посольства Бриггс и заявил, что «Хёрли сожалеет, что, будучи занятым неотложными делами, не может прийти и лично выразить свою радость, что народы США и СССР „опять воюют рука об руку против общего врага“. От имени Хёрли Бриггс выразил уверенность, что наши войска встретятся в Токио. Он говорил, что японцы под ударами со всех сторон не смогут держаться долгое время и полная победа может быть достигнута в этом году».
Владимиров описал в дневнике реакцию верхушки компартии: «Вступление Советского Союза в войну вызвало замешательство руководства КПК. Никто здесь не ожидал столь быстрой переброски наших войск из Германии на Дальний Восток и не предполагал от них ударов такой мощи. Красная армия сокрушила японскую оборону. В этом замешательстве особенно проявилась застарелая „болезнь“ руководства КПК – недооценка возможностей Советского Союза».
Мао Цзэдун направил Сталину приветственную телеграмму: «От имени китайского народа мы горячо приветствуем объявление советским правительством войны Японии. Стомиллионное население и вооруженные силы освобожденных районов Китая будут всемерно координировать свои усилия с Красной армией и армиями других союзных государств в деле разгрома ненавистных захватчиков». Сразу же в движение были приведены и вооруженные силы компартии. Мао 9 августа отдал приказ: «8-я армия, Новая 4-я армия и другие народные войска должны, используя свои возможности, развернуть широкое наступление на отказывающиеся капитулировать войска агрессора и его приспешников, уничтожать эти вражеские силы, захватывать их вооружение и имущество, самым энергичным образом расширять освобожденные районы, сокращать районы, оккупированные врагом… Необходимо смело поднимать многомиллионные массы в оккупированных районах и немедленно создавать подпольную армию, готовить вооруженные восстания, во взаимодействии с наступающими с фронта частями уничтожать врага».
После того как советские войска начали наступление, Гарримана вновь пригласили в Кремль. Посол телеграфирует Трумэну: «Сталин сказал, что его передовые части уже пересекли границы Маньчжурии на западе и на востоке, не встретив нигде серьезного сопротивления, и на некоторых участках продвинулись на 10–12 километров. Главные силы уже двинулись через границу. Он сказал, что было три главных удара с запада: один на юг в направлении Хайлара, второй на восток из Внешней Монголии в направлении Солуня (Солона – В.Н.) и третий, кавалерийской колонной, через пустыню Гоби в направлении Южной Маньчжурии. В районе Владивостока была одна дорога на запад в сторону Гродеково. Он объяснил, что целями наступления по всем направлениям обозначены Харбин и Чанчунь. Он сказал, что его войска на севере в районе Хабаровска накапливаются для атаки в ожидании момента, когда противник вынужден будет ослабить свои силы, защищающие этот фронт. Далее он сказал, что они еще не напали на Сахалин, но готовы сделать это позже». Гарриман подчеркнул, что «русские не теряют времени даром, вводя свои войска в бой».
