Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич
Более того, уже было решено в середине ноября 1983 года наконец-то провести давным-давно запланированный Пленум по проблемам научно-технической революции, где с большим докладом должен был выступить сам Ю. В. Андропов. Но в историю вновь вмешался «Его величество случай», о котором мы довольно подробно опять же поведали в наших предыдущих книгах [1371]. Летом 1983 года, находясь на отдыхе в Крыму, Ю. В. Андропов заболел, был срочно перевезен в Москву, прооперирован, но неудачно, и последние месяцы своей жизни провел на больничной койке в Кунцевской ЦКБ, где по официальной версии и скончался 9 февраля 1984 года.
Еще до его похорон, 13 февраля, прошел новый внеочередной Пленум ЦК, на котором очередным Генеральным секретарем был избран столь же тяжелобольной Константин Устинович Черненко. Надо сказать, что целый ряд авторов (И. Г. Земцов, Р. Г. Пихоя, Л. М. Млечин) привычно утверждают, что его приход к власти чуть ли не сразу обернулся отказом от всех новаций умершего генсека и возвращением к худшим временам брежневского застоя [1372]. Но их оппоненты отрицают данный вывод. Так, А. В. Шубин полагает, что при К. У. Черненко политика его предшественника не была прекращена, а по мнению В. А. Медведева, она и вовсе стала «эмбриональным периодом» горбачевской перестройки [1373]. И действительно, уже в конце февраля — середине апреля 1984 года прошли три рабочих заседания временной Комиссии Политбюро в составе Н. А. Тихонова, Г. А. Алиева, М. С. Горбачева, Г. В. Романова и Н. И. Рыжкова, которой было дано поручение рассмотреть до ноября «все предложения по совершенствованию управления народным хозяйством страны» [1374]. А уже 26 апреля на Политбюро были одобрены «Основные направления совершенствования управления народным хозяйством» и образована постоянно действующая «Комиссия Политбюро ЦК по совершенствованию управления в составе: тт. Тихонова, Горбачева, Алиева, Романова, Долгих, Капитонова и Рыжкова». По словам Е. Т. Гайдара, «ее формальным руководителем был ветхий председатель Совета Министров Тихонов, но реальным мотором — динамичный, имевший в то время репутацию одного из наиболее энергичных лидеров хозяйственной номенклатуры Николай Рыжков» [1375]. На первом же ее заседании, которое состоялось 15 мая, было принято решение о создании ее новых оперативных органов: Рабочей группы и Научной секции. Рабочую группу возглавил Б. И. Гостев, а Научную секцию — академик Д. М. Гвишиани, где конкретную работу вели три сотрудника его ВНИИСИ — С. С. Шаталин, Б. З. Мильнер и Е. Т. Гайдар, которые вскоре породили на свет 120-страничную «Концепцию совершенствования хозяйственного механизма предприятия», где речь шла об «осторожной экономической реформе». Ее важнейшей предпосылкой должно было стать ужесточение финансовой и денежной политики, а основными элементами — отказ от директивных плановых заданий при сохранении строгого нормативного регулирования зарплаты, постепенный отпуск цен и «осторожные меры по либерализации внешнеэкономической деятельности», а также создание отдельного кооперативного сектора в экономике страны.
Как это ни странно, но Рабочая группа, костяк которой составляли сам Б. И. Гостев, ведущий консультант его отдела Г. Г. Саркисянц и зав. Отделом совершенствования управления народным хозяйством Управделами СМ СССР И. И. Простяков, подготовила более радикальный вариант реформы, которую тот же Н. А. Митрохин именует «неосовнархозовской» или «планом Черненко» [1376]. По его мнению, именно этот вариант реформы, который вновь предусматривал переход всех предприятий на принципы полного хозрасчета, создание «кооперативного движения», отказ от монополии внешней торговли с постепенной интеграцией всей советской экономики в мировой рынок, а также проведение новой административной реформы и сокращение числа отраслевых министерств и ведомств, на первом этапе перестройки и стал основой всей экономической политики М. С. Горбачева.
Как бы то ни было, но вскоре все разъехались по отпускам, а осенью 1984 года из-за обострения болезни генсека начался новый виток борьбы за власть, который разрешился смертью К. У. Черненко и избранием на новом внеочередном Пленуме ЦК 11 марта 1985 года М. С. Горбачева Генеральным секретарем ЦК [1377].
Надо признать, что его приход к власти был первоначально встречен в народе с большой надеждой, так как многие люди уже порядком устали от брежневского безвременья, кадрового застоя в верхних эшелонах власти, двурушничества партноменклатуры, двоемыслия партийных демагогов и перманентного дефицита продовольствия и ходовых товаров ширпотреба, что было прямым следствием разгрома сталинской модели экономики. На самом верху все это понимали, поэтому начало горбачевского правления было связано не с пресловутой «перестройкой», а с курсом «на ускорение социально-экономического развития», официально провозглашенного на апрельском 1985 года Пленуме ЦК, где М. С. Горбачев выступил с докладом «О созыве очередного XXVII съезда КПСС и задачах, связанных с его подготовкой и проведением» [1378]. Именно в нем было заявлено, что новое руководство страны исходит из осознания того: 1) что «генеральной линией партии является совершенствование общества развитого социализма»; 2) что «нужно добиться нового качественного состояния общества» через «научно-техническое обновление производства и достижение высшего мирового уровня производительности труда»; и, наконец, 3) что «высший смысл ускорения социально-экономического развития страны КПСС видит в том, чтобы неуклонно, шаг за шагом повышать благосостояние народа», а для этого «важно разработать конкретные, действенные меры по очищению распределительного механизма от уравниловки, нетрудовых доходов, всего того, что противоречит нормам и нравственным идеалам нашего общества».
При этом по «подсказке» рабочей группы во главе с академиком А. Г. Аганбегяном, который в 1985 году стал председателем Комиссии АН СССР по изучению производительных сил и природных ресурсов, на первый план была выдвинута задача перевода производства на рельсы интенсификации и ускорения научно-технического прогресса. Для реализации этой задачи предлагалось: центральное место в «политике ускорения» отвести развитию машиностроения и в ближайшие годы перейти к производству новейшего поколения машинного и технологического оборудования; особое внимание сосредоточить на ускоренном развитии станкостроения, вычислительной техники, приборостроения, электротехники и электроники как главных катализаторов научно-технического прогресса в стране.
Однако, не получив быстрой и очевидной отдачи от объявленного курса «ускорения», в январе — июне 1987 года на двух Пленумах ЦК М. С. Горбачев и его команда «реформаторов» резко поменяли курс и объявили политику «перестройки» [1379]. Многие задаются вопросом, почему это произошло, что сподвигло генсека резко изменить апрельский политический курс. А ларчик открывается на удивление просто: достаточно прочитать всего два документа, вышедшие из-под пера подлинного «архитектора перестройки» А. Н. Яковлева, которые он послал М. С. Горбачеву в 1985–1986 годах: «"Императив политического развития" о необходимости всестороннего реформирования советского общества» и «Тезисы об основных слагаемых перестройки», — сохранившиеся в архиве и частично опубликованные в двух его книгах [1380].
Здесь мы ненадолго прервем наше повествование и расскажем историю появления этих документов. Дело в том, что после разгрома «шелепинской группировки» в мае 1973 года А. Н. Яковлев по указанию Л. И. Брежнева был снят с поста и. о. зав. Агитпропом ЦК и сослан в «политическую ссылку» послом в Канаду, где пробыл ровно 10 лет. Однако сразу после смерти Л. И. Брежнева он стал искать любые способы вернуться в Москву и, по воспоминаниям горбачевского помощника В. И. Болдина, во время отпуска уговорил его убедить М. С. Горбачева приехать в Канаду с визитом, который состоялся во второй половине мая 1983 года. Как уверял сам В. И. Болдин, сопровождавший своего шефа, «это была решающая поездка для понимания будущим автором «Перестройки и нового мышления» процессов, происходящих в западном мире, знакомства с иными точками зрения на развитие нашей страны, вопросами демократизации, свободы и гласности. Именно там, как делился в беседе со мной М. С. Горбачев, А. Н. Яковлев изложил свое видение развития СССР и мира, изложил пути, которые могут привести к оздоровлению нашего общества. Большое значение имела эта поездка и для дальнейшей судьбы А. Н. Яковлева, которого до поездки Горбачева не очень-то спешили вернуть в Россию. А вернуться на Родину он стремился давно и предпринимал для этого немало усилий. Однако поездка Горбачева в Канаду не сразу привела к возвращению Яковлева. Нужно было, чтобы на это согласился Андропов. А Юрий Владимирович почему-то не спешил. И однажды, отвечая на доводы Горбачева о необходимости возвращения Яковлева и похвалы в его адрес, Ю. В. Андропов сказал: «Это верно, голова у него есть, и даже не одна. Поэтому надо все взвешивать и не спешить». Что хотел сказать этим Юрий Владимирович, можно только догадываться. Лишь спустя десятилетие В. А. Крючков, работавший тогда в разведке, раскрыл факты, вызывавшие у Ю. В. Андропова сомнения в необходимости скорого возвращения Александра Николаевича на Родину. Однако Горбачев был настойчив. И Яковлев готовился к переезду в Москву. В этом ему помогали и старые друзья, особенно академик Г. А. Арбатов, хотя отношения с ним складывались у Александра Николаевича на редкость неровно» [1381].
