Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич
Тем временем где-то в середине декабря 1982 года по прямому указанию Ю. В. Андропова три отраслевых секретаря ЦК — М. С. Горбачев, В. И. Долгих и Н. И. Рыжков — приступили к работе над проектом новой экономической реформы. Эта рабочая группа, где главную роль играл М. С. Горбачев, имела неофициальный характер, поэтому их встречи никак не протоколировались, а принимаемые решения не оформлялись в письменной форме [1343]. К подготовке их проекта были привлечены несколько десятков самых разных организаций и коллективов, в том числе Институты экономики АН СССР и Институт экономики мировой системы социализма АН СССР, НИИ финансов и НИИ экономики при Госплане СССР, а также ряд закрытых структур, где работали чекисты, в частности один из секторов Института социологии АН СССР [1344]. Причем, по свидетельству М. С. Горбачева, на сей раз они не гнушались идей и наработок «диссидентов» от экономической науки, таких как В. А. Тихонов, А. И. Анчишкин, А. Г. Аганбегян, О. Т. Богомолов, С. А. Ситарян, Т. И. Заславская, Л. И. Абалкин, Н. Я. Петраков, Р. А. Белоусов и др., которые были убеждены, что главная причина кризисных явлений в советской экономике связана с тем, что мы, по существу, «проглядели» новый этап научно-технической революции.
При этом надо признать, что разные мемуаристы по-разному трактуют сам замысел очередной экономической реформы. Так, Н. И. Рыжков считает, что поначалу речь шла о подготовке проекта «долгосрочной программы кардинальной перестройки управления народным хозяйством», которая подразумевала решение следующих ключевых проблем: децентрализации управления, существенного укрепления всей исполнительской дисциплины и повышения роли экономических стимулов в народном хозяйстве страны [1345]. Правда, уже позднее в беседе с профессором А. В. Островским он указал на то, что «нам было предложено подготовить проект перехода к многоукладной рыночной экономике», предполагавшей «создание рядом с государственным и частного сектора» [1346]. Правда, Николай Иванович тогда, увы, не уточнил, когда такая задача была поставлена генсеком — то ли сразу в декабре 1982 года, то ли позже — только весной 1983 года. Хотя в своих мемуарах он писал, что уже «в начале 1983 года эти крамольные мысли стали обретать плоть, оказавшись в основе долгосрочной программы кардинальной перестройки управления народным хозяйством» [1347]. При этом другие мемуаристы — Л. И. Абалкин, Т. И. Корягина, А. И. Вольский и М. Л. Бронштейн — уверяют, что изначально речь шла именно об идеях конвергенции, возрождения нэповских начал многоукладной экономики, создания концессий и кооперативов [1348]. Более того, как утверждал бывший американский посол в Москве Джек Мэтлок, на момент смерти Ю. В. Андропова под его прямым патронажем было подготовлено «около 120 исследований», которые «и составили основу программы ограниченных реформ, явленную миру на апрельском Пленуме в 1985 году» [1349].
Тем временем в конце марта 1983 года в главном партийном журнале «Коммунист» была опубликована статья Ю. В. Андропова «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР», где генсек, преломляя современные проблемы строительства социализма через марксистское учение, откровенно заявил, что объективный характер экономических законов «требует избавиться от всякого рода попыток управлять экономикой чуждыми ее природе методами», о чем уже не раз предостерегал сам В. И. Ленин, говоривший «об опасности, которая кроется в наивной вере иных работников, будто все задачи социалистического строительства можно махом решить коммунистическим декретированием». Более того, он, по сути, дезавуировал прежнюю идею непосредственного перехода к коммунизму, заменив ее идеей «совершенствования развитого социализма», подчеркнув при этом, что «наша страна находится в начале этого длительного исторического этапа, который, естественно, будет знать свои периоды и свои ступени роста». А чуть позже, уже на июньском Пленуме ЦК [1350], ряд положений этой статьи найдут свое развитие в выступлении Ю. В. Андропова, где он буквально заявил о том, что, «если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли его закономерности, особенно экономические. Поэтому порой мы вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок». Для многих слова генсека стали откровением, но «посвященные» люди ничуть не удивились этому пассажу, поскольку знали, что новый генсек не считал советское общество социалистическим. Так, тот же первый зам. министра иностранных дел СССР Г. М. Корниенко, уже давно работавший с Ю. В. Андроповым по «разоруженческой тематике», в своих мемуарах привел одно из его высказываний, которое зримо показало реальное отношение генсека к советскому общественному строю: «Какой там, к черту, «развитой социализм», нам до простого социализма еще пахать и пахать» [1351].
Надо сказать, что вопрос об авторстве этой статьи, с которой, по словам Г. А. Арбатова, «идейно и началась перестройка» [1352], до сих пор не прояснен. Так, по заверению В. А. Печенева, бывшего тогда помощником К. У. Черненко, первоначально она готовилась для Л. И. Брежнева. Однако другие авторы отрицают этот факт. Например, академик Л. И. Абалкин говорит о том, что еще до смерти Л. И. Брежнева он был включен в состав рабочей группы, которая писала эту статью именно для Ю. В. Андропова. А тогдашний главный редактор «Коммуниста» Р. И. Косолапов уверяет, что такая рабочая группа была создана уже самим Ю. В. Андроповым, занявшим к тому времени пост генсека [1353].
Надо сказать, что в современной историографии существуют разные оценки и данной статьи, и андроповского выступления на Пленуме ЦК. Так, А. С. Черняев, Р. Г. Пихоя и А. В. Шубин убеждены в том, что они носили сугубо ритуальный, а не программный характер [1354]. Однако их оппоненты И. Я. Фроянов, А. С. Барсенков и А. В. Островский утверждают, что и статья, и выступление Ю. В. Андропова, напротив, носили программный характер и де-факто означали победу «западнического крыла» правящей элиты страны [1355].
Мы уже писали выше, что об андроповском проекте радикальной реформы всей советской системы довольно давно сложены целые легенды, поскольку многие свидетели его истинных замыслов либо уже умерли, либо до сих пор молчат, либо говорят полунамеками. И лишь некоторые из них немного поведали о каких-то отдельных частях его грандиозного плана. В частности, Аркадий Иванович Вольский, который в начале 1983 года стал помощником Ю. В. Андропова по экономическим вопросам, утверждает, что новоиспеченный генсек собирался кардинальным образом перестроить все административно-территориальное устройство Союза ССР, уйти от «национальной федерации» и на месте союзных республик создать иную федерацию по типу американских штатов или западногерманских земель, построенную на базе «численности населения и производственной целесообразности». По рассказам А. И. Вольского, поначалу он пытался решить поставленную задачу в одиночку, но затем привлек на помощь академика Е. П. Велихова, с которым они «сидели почти месяц». Итогом этого «сидения» стали «15 вариантов» нового административного деления страны. Хотя в одном случае А. И. Вольский уверял, что они «нарисовали… 29 округов» [1356], в другом говорил о том, что их «последний вариант предполагал разделение СССР на 41 штат» [1357]. Правда, ни один из этих вариантов не устроил Ю. В. Андропова. Вместе с тем надо заметить, что пока нет никакой достоверной информации по всем этим планам. Хотя в случае их реального наличия в архивах они были бы давным-давно запущены в научный оборот или хотя бы преданы гласности.
