В Розанов - Русский Нил
С наслаждением купил ее фотографию. Ступил дальше по сходням. Смотрю: великолепный букет цветов у булочницы.
- Продай, тетенька.
- Не продам.
- Да мне надо, а тебе зачем? Я тридцать лет назад тут жил, и мне дорого, с родины.
- Самой нужно.
- А сколько вы дадите? - послышался сзади голос. Обернулся. Vis-a-vis с ларем парень, должно быть, возлюбленный булочницы. Не видно, чтобы муж. У мужей другая повадка.
- Двадцать пять копеек дам.
- Отдай, Матрена,- распорядился он.
Она передала мне букет. И розы, и все. Прекрасный. Я вошел с ними на пароход. И все дивился; как попал букет к булочнице?
- Да ведь завтра Троица,- сказали мне на пароходе.- Букет она приготовила себе, чтобы идти с ним в церковь, и оттого не продавала.
Так и вышло, что "возлюбленный" и надежда завтра "выпить" принесли мне цветы с родины.
***
На волжском пароходе мне встретилась молодая парочка. Он - светлый блондин хорошего роста, с открытым веселым лицом, она - темная брюнетка, молчаливая и несколько угрюмая. Я все примеривал мысленно, какую службу он занимает, и решил, что служит или в банке, или по министерству народного просвещения. Любопытство взяло верх над нерешительностью, и я спросил его.
- Рабинович. Учитель Р-ской гимназии, по математике и физике.
- Но ведь это еврейская фамилия? "Рабби", "Рабинович"?
- Я еврей. А вы и не узнали?
- Но у вас из русских русское лицо! И вся повадка, манеры, речь. И жена ваша еврейка? Эту-то видно, такая темная!
- Из русских русская.- Он назвал фамилию в девичестве.- И она учительница, преподавала новые языки в В-ской гимназии.
- Значит, вы православный? Браки с евреями запрещены.
- Я евангелического вероисповедания. Да вы, может быть, слышали: наш род старинный ученый еврейский род, но отец мой принял христианство, однако, не православное, а евангелическое. Он, впрочем, был и не лютеранин. Он принял только христианство в его общей форме, не церковной. И основал особую общину "Израиль Нового Завета".
Я тотчас вспомнил статью Владимира Соловьева43, написанную с большим энтузиазмом, об этом новом движении в еврействе, какое тогда только что произошло. Влад. Соловьев указывал, что "доктор Рабинович своею "общиною Новозаветного Израиля" дает радикальное разрешение еврейского вопроса, перекинув мост между племенами . и культурами, доселе непримиримо враждебными". Он писал с энтузиазмом и о самой личности Рабиновича, высоко идеальной и чистой.
- Это о вашем отце писал Владимир Соловьев?
- Да. У отца моего хранилось много писем Владимира Сергеевича. По его смерти их взял, для разбора и издания, мой старший брат, занимающийся историек". Без сомнения, в них много есть любопытного. В лютеранском крае, у нас, о моем отце и возбужденном им религиозном движении читают лекции, и оно вообще вошло в круг протестантского богословского изложения.
- Неудивительно. Но я не думаю, чтобы под этим лежала глубокая точка зрения. Ваш отец все-таки принял христианство если и не в протестантских формах, то в протестантском духе, и это не может не льстить пасторам, которые самолюбивы, как и все мы, грешные.
Из дальнейших расспросов открылась глубоко трогательная вещь. В самом начале 80-х годов сперва на юге России, а потом и в Москве прошло сильное движение против евреев. Совершились первые погромы с убийствами и разорением имущества, и страх этих погромов перенесся и в Москву. Я кончал там курс в университете и живо помню это время, когда евреи упрашивали христиан взять на временное сохранение драгоценные свои вещи. Именно тогда в нашей прессе прошел и впервые был поставлен вопрос о том, "что такое Израиль", какова его историческая судьба, была ли она хоть где-нибудь положительна и плодотворна для коренного окружающего населения, и, словом, возник впервые теоретический "антисемитизм", как оправдание фактической ненависти и гонений. Еврейство заметалось. Невозможно представить себе ничего ужаснее, как то, что вот я, Борух такой-то, торговавший до сих пор папиросами и часами, оказываюсь обвиненным не за личные свои преступления, ненавидимым не за личные свои пороки или приносимый лично мною вред, а за то, что "когда-то" и "где-то" сделали люди, л и ч н о мне вовсе не ведомые, лично со мною никак не связанные,- люди, которые уже давно умерли и на которых я никак не мог повлиять, сколько бы ни желал этого! Есть родовой, фамильный аристократизм, и едва ли он симпатичен кому-нибудь: человек кичится "заслугами предков", сам не имея никаких заслуг или даже будучи отрицательною величиною. Насколько же ужаснее родовое, историческое ненавидение, бросающее камень в голову не того, кто виновен, но кто "черен и курчав", кто "еврей",- хотя бы лично он был уже нам и дружелюбен и полезен. Вспомнишь вековечное предречение Исаии, где так удивительно и до подробностей точно описана грядущая судьба Израиля между другими окружающими народами: "Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни,-и мы отвращали от него лицо свое; он был презираем,- и мы ни во что ставили его. Но он взял на себя наши немощи и понес наши болезни, а мы думали, что он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего на нем, и раною его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу,- и Господь возложил на него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст своих; как овца, веден он был на заклание и, как агнец, перед стригущим его безгласен, так он не отверзал уст своих. От уз и суда он был изъят, но род его кто изъяснит? Ибо он отторгнут был от земли живых, за преступление народа моего потерпел казнь. Ему назначали гроб со злодеями, но он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах его. Но Господу угодно было поразить его, и Он предал его мучению; когда же душа его принесет жертву умилостивления,- он узрит потомство долговечное"44.
Знаменитое место это из 52-й главы пророка Исаии зачислено богословами в состав так называемых мессианских мест45, будто бы предсказывающих крестную смерть Иисуса Христа, но откуда же толкователи взяли, что у Иисуса Христа было "потомство долговечное" (конец текста), что Он был "изведавший болезни" (начало текста) или что окружающие "отвращали от него лицо свое"? Все было обратное этому) Между тем как к еврейскому народу, никогда не умевшему защититься даже при избиении его, в средние века и до сих пор народно именуемому "порхатый", болезненному, не храброму, не воинственному, робкому, слабому и вместе давшему человечеству Библию, ну, и уж, конечно, имеющему "потомство долговечное", и безродному международному скитальцу все это относится с разительною буквальностью! Даже "от уз и суда он был взят" (что совершенно не относится к Иисусу Христу, Который был "в узах" и "судим"),- как это очерчивает поразительную особенность евреев, что они почти не встречаются под судом и в темницах, "изъяты" от них. Но оставим в покое богословов, которые вечно тасуют какие-то чужие карты и вечно садятся за какую-то не свою игру.
В эту-то пору начавшегося нового гонения еврейскому националисту случилось быть в Иерусалиме. Затем я передаю почти буквально рассказ его сына: "С ним что-то произошло в храме Гроба Господня. Произошло чудо. Когда он стоял там, без молитвы, конечно, как еврей, и думал о народе своем - а о нем он постоянно думал,- его как будто что-то толкнуло и озарило. Озарила мысль, но точно пришедшая свыше. "Вот здесь, в этом самом месте, лежит ключ ко спасению Израиля, в Гробе Иисуса Христа. Израиль должен уверовать в Иисуса Христа, и как он уверует в Иисуса Христа,- он будет спасен, вражда и ненависть к нему прекратятся". Эта мысль моего отца, точнее - потрясение его, волнение его, сделалась поворотным пунктом всей его жизни. Больше он ничего не делал и ни о чем не думал, как чтобы привести свой народ к Иисусу Христу. Он основал общину - Израиль Нового Завета. Он обратился к единоверцам с вопросом: почему в то время, как немец не непременно протестант, француз не непременно католик, славянин не непременно православный, но есть славяне и немцы католики, а из французов многие - протестанты,- одни евреи связывают свое племя с Ветхим заветом? Религия - одно, а племя - другое, и между ними нет тожества и никакой вечной связи".
Я его перебил:
- Ну, знаете, точка зрения вашего отца не была весьма глубокомысленна. Правда, православие или католичество и лютеранство не связаны непременно с племенем, но ведь в христианстве и вообще ничто не связано с кровью и семенем. Религия духа... чего же вы хотите? "Не здесь и не на сем месте будут поклоняться Богу, но везде - в духе и истине". Как только это сказал Христос, так для последователей Его и разорвалась связь между народом и религией, между племенным началом и религиозным. Христианские церкви суть исповедания, и для вступления в них так же мало надо быть русским или немцем, как и для выдержания экзамена по алгебре. Но Ветхий завет... вы понимаете, с чего он начался?
