Ингеборг Фляйшхауэр - Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939
Сверх того сохранились оригиналы относящихся к переговорам Риббентропа документов германского посольства в Москве, которые не вызывающим никакого сомнения образом подтверждают факт существования дополнительного секретного протокола. Так, посол Шуленбург вечером 25 августа 1939 г. в телеграмме № 217 сообщал в министерство иностранных дел, что Молотов в этот вечер пригласил его к себе и заявил, «что из-за большой поспешности, с которой составлялся секретный дополнительный протокол, в его текст вкралась одна неясность. В конце первого абзаца пункта 2 (два) в соответствии с проведенными... (переговорами. — И.Ф.) должно быть сказано: «разграниченной линией по рекам Писса, Нарев, Висла и Сан». Неточность использовавшейся во время переговоров карты породила у всех участников неверное впечатление, будто Нарев в своем верхнем течении достигает восточнопрусской границы, что на самом деле [не. — И.Ф. ] так. Хотя смысл достигнутой договоренности исключает всякие сомнения, он ради порядка попросил [дополнить. — И.Ф. ] спорную фразу упоминанием в перечне рек также Писсы, что можно было бы осуществить путем обмена письмами между им и мною». Шуленбург просил полномочий на то, чтобы согласовать с Молотовым вопрос о внесении такого дополнения (ADAP, D, VII, Nr. 284, S. 247)). Сделанная от руки Вайцзеккером пометка на полях указывала: «Засекретить кассеты». Дополнение к тексту было зафиксировано в специальном протоколе, который 28 августа 1939 г. был подписан Шуленбургом и Молотовым и текст которого был передан в телеграфном докладе германского посольства за № 229 (Kordt Wahn, S. 179, Anm. 2. Поскольку Кордт в это время был руководителем канцелярии Риббентропа, его свидетельство имеет особое значение).
Вдобавок Риббентроп 25 августа продиктовал сопровожденную пометкой «срочно» телеграмму №213, которая на следующий день поступила в посольство и в которой забывчивый визитер еще раз указал «на то, что подписанный 23 августа (sic!) секретный дополнительный протокол вместе со всеми имеющимися черновиками должен держаться в строжайшем секрете. Все тамошние чиновники и служащие, которые уже осведомлены о его существовании, должны дать и скрепить личными подписями обещание соблюдения тайны. Прочие сотрудники не должны получать решительно никаких сведений о существовании документа и его содержании...» (ADAP, D, VII, Nr. 309, S. 264f.). В политическом архиве министерства иностранных дел под № 644/254850 имеется документ, который содержит датированные 27 августа 1939 г. письменные обязательства сотрудников посольства соблюдать строжайшую тайну в отношении этого документа (ADAP, D, VII, Nr. 309, Anm. 2).
1244
Высказывания Вайцзеккера (Prozeß, XI, S. 317). Попытки оправдать Риббентропа, как они предпринимаются, например, Филиппом Фабри, заявляющим, что «более чем сомнительно, что Риббентроп, подписывая дополнительный протокол, подозревал обо всем этом» (Fabry. Pakt, S. 68), в свете изложенного здесь впредь не должны приниматься во внимание.
1245
Schmidt Statist, S. 445.
1246
См.: GerdR. Ueberschär. Hitlerund Finnland 1939-1941. Die deutsch-finnischen Beziehungen während des Hitler-Stalin-Paktes (Frankfurter Historische Abhandlungen, Bd. 16), Wiesbaden, 1978, S. 61ff.; H. Peter Krossby. Finland, Germany and the Soviet Union, 1940-41. The Petsamo Dispute, Madison, Milwaukee. London, 1968, p. 73ff.; a также точка зрения бывшего германского посланника в Хельсинки: Wipert von Blücher. Gesandter zwischen Diktatur und Demokratie. Erinnerungen aus den Jahren 1935-1944. Wiesbaden, 1951, S. 146ff. По последнему аспекту см.: Gerd R. Ueberschär. Die Einbeziehung Skandinaviens in die Planung «Barbarossa». In: Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg, Bd. 4. Der Angriff auf die Sowjetunion. Stuttgart, 1983, S.365-412.
1247
Так, Сталин обосновывал минимальные советские требования (Карелия, острова Финского залива и Ханко) словами: «Мы не можем передвинуть Ленинград, поэтому передвинуть следует границу» (К Tanner. The Winter War. Finland against Russia 1939-1940. Stanford, California, 1957, p. 28). И.М. Морозова, Г.Л. Тахненко. Зимняя война. Документы о советско-финляндских отношениях 1939-1940 годов. — «Международная жизнь», 1989, № 8; М.И. Семиряга. «Незнаменитая война». Размышления историка о советско-финляндской войне 1939-1940 годов. — «Огонек», № 22, май 1989 г., с. 28-30.
1248
ADAP, D, VIII, Nr. 36, S. 27. Официальное объяснение перманентной заинтересованности германской стороны в так называемом Виленском коридоре (или, как его еще именовали, Мариампольском треугольнике) сводилось в период действия пакта к тому, что данный район должен был служить прикрытием для охотничьего угодья в Роминтернер Хайде. Тем, кто вел переговоры с немецкой стороны, было лишь директивно предписано, что указанная полоса литовской территории «непременно должна остаться в немецких руках». От этого предписания «у нас голова кругом шла, ибо в указанном районе не водилось никаких оленей!» (сообщение д-ра Шнурре автору книги).
1249
Риббентроп передал это литовскому посланнику Скирпе через П. Клейста (ADAP, VIII, I, Nr. 41, S. 31).
1250
Не в пример пакту о ненападении от 23 августа 1939 г. о первом раунде переговоров относительно договора о границе и дружбе от 28 сентября того же года имеется отчет рейхсминистра иностранных дел, доставленный из Москвы в резиденцию Гитлера статс-секретарем германского МИДа. В своем отчете Риббентроп просил фюрера принять решение по вопросу о возможном включении Литвы в сферу интересов Советского Союза. Документ этот дает представление о характере переговоров и потому заслуживает специального рассмотрения. Следует, однако, иметь в виду, что эта вторая встреча Риббентропа со Сталиным и Молотовым проходила уже под знаком успешного «боевого содружества» при разгроме Польши. Главной темой этих переговоров была дальнейшая судьба побежденной Польши. При этом вырисовались две возможности: «1. Все остается (sic!) на согласованных рубежах по рекам Писса, Нарев, Висла, Сан; Литва, согласно московскому протоколу, и далее остается в составе сферы германских интересов. 2. Мы передаем Литву в сферу русских интересов и взамен получаем пространство восточнее Вислы... Далее... Сувалкский выступ... Какой вариант желателен для нас — первый или второй, решить затруднительно. В пользу первою говорит, на мой взгляд, то, что переход Литвы в наши руки позволит расширить зону немецкого заселения в северо-восточном направлении». Это ясное указание на то, что, по немецким представлениям, включение в «сферу влияния или интересов» Германии и применительно к Прибалтике означало аннексию и ломку соответствующих структур. Риббентроп попросил Гитлера сообщить по телефону свое мнение о том, какое предложение он предпочитает, поскольку «отсюда невозможно в полной мере обозреть все подробности, а также военные и прочие подходы» (ADAP, D, VIII, Nr. 152, S. 123ff.).
Как подтверждает последующая дипломатическая переписка между статс-секретарем (по поручению Гейдриха) и Риббентропом (она осуществлялась через германское посольство в Москве), не было ни малейшего сомнения на тот счет, что «в случае вступления русских войск в Эстонию» могли возникнуть ситуации анархистского характера и в высокой степени оказаться поставленными под угрозу человеческие жизни и имущество (ADAP, D, VIII, Nr. 153-156, S. 125-127). То же самое ожидалось в случае передачи Советскому Союзу Литвы, что было закреплено в одном из трех не подлежавших опубликованию дополнительных протоколов к договору от 28 сентября 1939 г. (ADAP, D, VIII, Nr. 159, S. 129). Этот протокол зафиксировал следующее «согласие» полномочных представителей обоих правительств — Риббентропа и Молотова:
«Подписанный 23 августа 1939 г. секретный дополнительный протокол изменяется в своем п. I в том смысле, что территория литовского государства переходит в сферу интересов СССР...» А в конце была записана фраза: «Поскольку Правительство СССР для соблюдения своих интересов будет принимать на литовской территории особые меры, то с целью естественного и простого проведения границы нынешняя германо-литовская граница уточняется в том смысле, что литовская территория, расположенная юго-западнее ... намеченной линии, отходит к Германии». Тем самым немецкая сторона приглашала Советский Союз оккупировать всю Литву, за исключением Виленского коридора.
1251
Германо-советский секретный протокол, Москва, 10 января 1941 г. (ADAP, D, XI.2, Nr. 638, S. 889f.) В статье 1 этого секретного соглашения имперское правительство заявило о своем отказе от «притязания на ту часть литовской территории, которая упомянута в секретном дополнительном протоколе от 28 сентября 1939 г—» В статье 2 Советское правительство заявило о своей готовности «компенсировать германскому имперскому правительству упомянутую в пункте 1 настоящего протокола область путем выплаты Германии 7,5 млн. долларов, то есть 31 млн. 500 тыс. рейхсмарок».
1252
Высказывание Вайцзеккера (Prozeß, IV, S. 318).
