Ингеборг Фляйшхауэр - Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939
Браун фон Штумм — в посольство в Москве, Берлин, 23 августа 1939 г., 12 час. 16 мин. (прибыла в посольство в 17 час. 40 мин.). См.: ADAP, D, VII, Nr. 198, S. 175.
1144
На полях текста телеграммы рукой Риббентропа написано: «Шуленбургу: заявить Молотову о необходимости определиться относительно ложных сообщений. Добиться отъезда военных комиссий» (ADAP, D, VII, Nr. 198, S. 175, Anm. 2).
1145
Согласно информации, сообщенной Герингом ДеВитт Пулу (De Witt Light, p. 142), который на основании изложенного ниже эпизода с Герингом делает — на мой взгляд, безосновательно — вывод, будто именно Геринг подал Гитлеру идею посылки телеграммы лично Сталину. Фабри (Pakt, S. 66) датирует этот эпизод ночью с 23 на 24 августа 1939 г., что представляется менее вероятным, поскольку Гитлер к тому времени уже получил переданную по телефону из Берлина информацию и был в курсе относительно положительного ответа из Москвы.
1146
Domarus. Hitler, II, S. 1232.
1147
См.: ADAP, D, VII, Nr. 159, S. 141, Anm. 3.
1148
Domarus. Hitler, II, S. 1233.
1149
См.: Gaus. Eidesstattliche Versicherung, in: Prozeß, XL, S. 295ff.
1150
Below. Adjutant, S. 180.
1151
Даже Филипп Фабри, склонный к апологетическому, зеркальному изображению этих событий, признает: «Что касается понятия «сфера интересов», то следует, конечно, сказать, что первоначально ввела его в употребление германская дипломатия в диалоге с Москвой». Фабри несправедливо утверждает, что для Риббентропа это понятие было всего лишь «расплывчатым выражением», и только русские в ходе дальнейших переговоров придали ему «фатальное значение», которое Риббентроп вовсе не имел в виду (Fabry. Pakt, S. 67). Но подобное утверждение, не в последнюю очередь, опровергается воспоминаниями Риббентропа, который писал: «Под этим понятием, как известно, подразумевают, что заинтересованное государство ведет его одного касающиеся переговоры с входящими в его сферу интересов странами, а другое государство проявляет при этом очевидную незаинтересованность» (Ribbentrop. London, S. 181). В Москве Риббентроп, по его собственному признанию, исходил из того, что в вопросе разграничения «сфер интересов» речь между двумя странами шла «о территориях, которые были утрачены обеими странами в результате неудачной войны, и... что, несомненно, это служило Адольфу Гитлеру основанием для того, чтобы снова вернуть эти области, уже другим путем (!), в состав Германского рейха» (показания Риббентропа в: Prozeß, X, S. 303f.).
1152
Kleist. Tragödie, S. 71; ders., Hitler, S. 58; Gaus. Versicherung, S. 296.
1153
При занятии Советским Союзом в июне 1940 г. Бессарабии Гитлер просил Риббентропа напомнить ему об этих отданных в ночь с 21 на 22 августа 1939 г. директивах, на основании этого Риббентроп 24 июня 1940 г. подготовил записку. (Записка рейхсминистра иностранных дел от 24 июня 1940 г. ADAP, D, X, Nr. 10, S. 9-10).
1154
Ribbentrop. London, S. 181. Формулировка показывает, что пакт Гитлера — Сталина («соглашение») для Риббентропа в основном состоял из секретного дополнительного протокола.
1155
Показание Риббентропа в Нюрнберге (Prozeß, X, S. 359).
1156
Gaus. Eidesstattliche Versicherung. — In: Prozeß, XL, S. 297f.; IMT, X, p. 358). Косвенно подтверждено Риббентропом (Ribbentrop. London, S. 181 ff.; Prozeß, X, S. 303ff.).
1157
ADAP, D, VII, Nr. 191. S. 167.
1158
См.: ADAP, D, VII, Nr. 192, S. 167-170.
1159
Domarus. Hitler, II, S. 1233. На страницах 1233-1237 этой публикации приводится первая, а на страницах 1237-1239 — вторая из двух речей, произнесенных Гитлером перед генералами 22 августа 1939 г.
1160
Kleist. Tragödie, S. 69, 72, 74; ders., Hitler, S. 55, 60, 63.
1161
Дневниковая запись генерал-полковника Гальдера от 22 августа 1939г., посвященная совещанию у фюрера (Оберзальцберг, 12.00). — Цит. по: ADAP, D, VII, S. 467ff. У Гальдера далее говорится: «Развитие событий: отстранение Литвинова как признак окончания политики вмешательства, торговое соглашение. А уже до этого переговоры относительно пакта о ненападении по инициативе России, вмешательство в русско-японский конфликт, Прибалтика, сообщение русских, что они готовы заключить пакт. Личные контакты между Сталиным и фюрером. Фюрер: «Тем самым я выбил из рук этих господ их оружие. Польша загнана в ситуацию, которая нужна нам для военного успеха».Последствия еще не поддаются обозрению: новый курс! Сталин пишет, что он рассчитывает на многое для обеих сторон. Огромный переворот во всей европейской политике».
1162
Below. Adjutant, S. 181.
1163
Последующая часть записи текста этой речи (Prozeß, L-3) содержит столь грубые выражения, что Международный военный трибунал счел ее неидентичной и не стал использовать ее в качестве документального свидетельства. См.: Domarus. Hitler, II, S. 1233, Anm. 648.
1164
IMT, 1014-PS; Domarus. Hitler, II, S. 1237-1238. В первой половине дня 23 августа 1939 г. Гитлер сообщает Шмундту, что дата нападения на Польшу назначена на 26 августа, 4 час. 30 мин. (Below. Adjutant, S. 182). Начатая Гитлером военная игра ва-банк продолжалась следующим образом: как указывал Кордт (Wahn, S. 199ff.), генеральный штаб после судетского кризиса заявил о необходимости минимум 48 часов времени для маневра между датой нападения и фактическим началом операций. Теперь по настоянию Гитлера срок этот был сокращен до 14 часов. 25 августа в 15 час. 05 мин. Гитлер через Кейтеля передал полковнику Варлимонту приказ о переходе в генеральное наступление против Польши 26 августа в 5 час. 30 мин. В 17 часов он узнал о заключении англо-польского соглашения о взаимной помощи, в 18 часов Аттолико передал ему послание Муссолини, в котором итальянская военная помощь обещалась только в случае локализованного конфликта. После получения этой информации Гитлер через Кейтеля велел «немедленно отозвать приказ о переходе в наступление». В качестве новой предварительной даты он вечером 25 августа определил 31 августа, а 30 августа перенес ее на 1 сентября 1939 г.
1165
Below. Adjutant, S. 181.
1166
Телеграфный циркуляр статс-секретаря от 22 августа 1939 г. (ADAP, D, VII, Nr. 180, S. 157-158).
1167
Магистрата-Чиано, 22августа 1939г., 19час.54мин. (DDI, 8, XIII. п. 152, р. 103).
1168
Вайцзеккер — послу Отту в Токио, 22августа 1939 г., 22 час. 25 мин. (ADAP, D, VII, Nr. 183, S. 159).
1169
Weizsäcker. Erinnerungen, S. 249f.
1170
Kordt. Wahn, S. 177.
1171
Weizsäcker. Erinnerungen, S. 250.
1172
Запись беседы рейхсминистра иностранных дел с послом Осимой вФушле23февраля 1941 г. (Prozeß, XXVIII, 1834-PS, S. 554).
1173
См. запись Шуленбурга, сделанную ранним утром 22 августа 1939 г. (ADAP, VII, Nr. 170, S. 150, Anm. 4). Эффектбыл умело рассчитан, не в последнюю очередь, на советскую потребность в величии и представительности.
1174
Kleist Tragödie, S. 69ff.; ders., Hitler, S. 55ff.; Ribbentrop. London, S. 177ff.; Schmidt Statist, S. 441; Herwarth. Hitler, S. 185ff.
1175
Показание Риббентропа от 1 апреля 1946 г. (Prozeß, X, S. 427). Здесь речь шла в первую очередь о времени заключения пакта, применительно к которому Риббентроп вынужден был признать, что доклады, поступавшие от германского посольства относительно советской верности заключаемым договорам, были благоприятными. На вопрос: «Разве вы им не доверяли, разве вы не доверяли даже собственным чиновникам?» — последовал ответ: «Я тоже (то есть как и Гитлер. -И.Ф.) был очень скептически настроен в отношении их достоверности».
1176
Ribbentrop. London, S. 178.
1177
Риббентроп писал, правда: «В самолете я сначала вместе с Гаусом набросал проект планируемого пакта о ненападении. Он оказался полезным на переговорах в Кремле, поскольку русские не подготовили никакого текста» (London, S. 178). В действительности же советский проект пакта о ненападении был представлен Гаусу и Риббентропу, не было лишь желанного дополнительного протокола. Об уточнении этого протокола и о составлении соответствующего текста Молотов неоднократно и недвусмысленно просил немецкую сторону.
1178
Уезжая из Москвы, Риббентроп в спешке забыл прихватить с собой всю относящуюся к подписанному пакту документацию. Поэтому 25 августа он по телеграфу передал в германское посольство в Москве следующий текст: «Еще раз обращаю внимание на то, что подписанный 23 августа секретный дополнительный протокол вместе со всеми имеющимися там набросками надлежит хранить в строжайшем секрете» (ADAP, D, VII, Nr. 309f.).
