Константин Романенко - Борьба и победы Иосифа Сталина
По воспоминаниям личного секретаря Ленина Фотиевой, в это время он «начал ликвидировать свои дела перед длительным отдыхом и готовиться к отъезду... В течение 2—3 дней он у себя на квартире диктовал письма, давал поручения и принял 2—3 товарищей (между прочим, Сталина)».
Хотя болезнь прогрессировала, Ленин собирался выступить на съезде Советов, намечавшемся на 23—27 декабря. Мария Ульянова отмечает: «Дальнейшее ухудшение здоровья (16 декабря наступил стойкий паралич, и Владимир Ильич слег в постель) отняло у него эту надежду, и он просил передать Сталину, что выступать на съезде не будет. Невозможность выступить на съезде очень тяжело повлияла на Владимира Ильича, и он, несмотря на исключительную выдержку, не смог сдержать горьких рыданий».
Именно в этот период обострения болезни Ленина в стране произошло важное событие, в центре которого невольно оказался и Сталин. В отсутствие вождя партии он напряженно занимался подготовкой I съезда Советов СССР. На нем предстояло решить вопрос, касавшийся фундаментальных принципов советской государственности.
Еще 11 августа 1922 года Оргбюро ЦК образовало комиссию по подготовке материалов о взаимоотношениях РСФСР и национальных республик. Комиссию возглавил Сталин. В нее вошли
В. Куйбышев, Г. Орджоникидзе, X. Раковский, Г. Сокольников и представители национальных республик: С. Агамали-оглы (Азербайджан), А. Мясников (Армения), П. Мдивани (Грузия), Г. Петровский (Украина).
Комиссии следовало разработать форму построения государства, обеспечивающую единство без ущемления прав составлявших его республик. 25 сентября проект, разработанный Сталиным и утвержденный комиссией, был направлен Ленину в Горки. На следующий день Ленин обсудил со Сталиным эту тему, а позже принял по этому вопросу ряд работников Закавказья.
Одной из частей крупномасштабного сталинского плана являлось создание в общем сообществе Закавказской Федерации, населенной многочисленными народами. 6 октября Пленум ЦК утвердил проект образования РСФСР и поручил комиссии под председательством Сталина разработать основы Конституции Советского государства.
Сталин давно и серьезно обдумывал эту проблему. Еще 10 октября 1920 года в статье «Политика Советской власти по национальному вопросу» он писал: «Три года революции и Гражданской войны в России показали, что без взаимной поддержки центральной России и ее окраин невозможна победа революции, невозможно освобождение России от когтей империализма».
Это не было публицистическим аргументом, сказанным для красного словца. Огромная континентальная держава, простирающаяся от Балтийского и Черного морей до Тихого океана, на которую всегда с опаской и алчно косился весь мир, не могла не иметь национальных проблем. Столкновение национальных противоречий произошло еще во время Гражданской войны. Человек, глубоко и трезво изучивший существо разногласий, Сталин взвешенно объяснял интересы проживавших на этой территории народов.
Он не ошибался, когда указывал: «Центральная Россия., не может долго держаться без помощи окраин, изобилующих сырьем, топливом, продуктами продовольствия. Окраины России, в свою очередь, обречены на неминуемую кабалу без политической, военной и организационной помощи более развитой центральной России».
Как немногие из современников, он хорошо понимал опасность агрессивного национализма. В выступлении на собрании тифлисской организации Коммунистической партии Грузии в июле 1921 года, подчеркивая экономическую и социальную обусловленность союза России с Грузией и другими закавказскими республиками, он призывал «раздавить гидру национализма... для облегчения хозяйственных усилий советских республик Закавказья...».
Такой была его позиция. Поэтому готовившаяся к утверждению новая Конституция должна была закрепить в составе Российской Федеративной республики Закавказье, Украину и Белоруссию на правах автономий. Сталин признавал фактическое право наций на отделение.
Однако он смело и дальновидно отмечал: «Требование отделения окраин от России как форма отношений между Центром и окраинами должна быть исключена не только потому, что она противоречит самой постановке вопроса об установлении союза между центром и окраинами, но прежде всего потому, что она в корне противоречит интересам народных масс».
Его вывод был прост, категоричен и неоспорим: «либо вместе с Россией, и тогда — освобождение трудовых масс окраин от империалистического гнета, либо вместе с Антантой, и тогда — неминуемое империалистическое ярмо. Третьего выхода нет».
Предлагая введение республик в состав Российской Федерации на правах автономий, Сталин полагал, что внутренняя политика, юстиция, образование, сельское хозяйство будут в полном ведении республиканских правительств; финансы, экономика и продовольствие будут «координироваться» из Центра. Но внешняя политика, армия, безопасность, внешняя торговля, транспорт и связь останутся в ведении центрального правительства.
В отличие от Ленина, подходившего к проблеме с теоретических, умозрительных позиций, Сталин великолепно знал Грузию и бытовавшие там националистские настроения. Такие умонастроения не являлись особенностью грузин. Уже с первых дней своей работы на посту наркома по национальностям он столкнулся и с ярко выраженными стремлениями националистов к обособлению Украины и Белоруссии.
Человек, умудренный жизненным опытом, Сталин намерен был сразу пресечь такие тенденции, но это оказалось непросто. Украина воспротивилась упразднению собственного министерства иностранных дел, а Грузия проявила особую строптивость. Ее руководители не желали принимать вхождение в Союз в составе Закавказской Федерации на правах автономной Советской республики. Именно на этой почве у Сталина произошел едва ли не первый принципиальный конфликт с Лениным. Возникновению такой ситуации способствовало поведение жены вождя партии.
ГЛАВА 14. ЗАВЕЩАНИЕ ЛЕНИНА
Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть...
В. И. ЛенинЛенин продолжал оставаться в Горках. Наступила зима, и российские декабрьские вьюги уже намели сугробы вокруг усадьбы, находившейся под Москвой. Еще с лета медицинское наблюдение за больным осуществляли врачи Крамер, Кожевников, Клемперер. Однако личным врачом Ленина являлся главный врач Боткинской больницы Ф.А. Гетье. Примечательно, что Гетье одновременно был и личным врачом Троцкого. Поэтому, даже не навещая больного, последний мог получать информацию о его состоянии здоровья «из первых рук».
Напомним, что когда Ленин выехал на отдых в Горки, то там спустя четыре дня, 16 декабря 1922 года, у него произошел второй инсульт. В своей рекомендации врачи были единодушны — полный покой. Любая деятельность, способная волновать пациента, воспрещалась.
Конечно, здоровье вождя партии не могло оказаться вне внимания ее руководства. В связи с резким ухудшением состояния больного Пленум ЦК РКП(б) 18 декабря принял постановление: «На т. Сталина возложить персональную ответственность за изоляцию Владимира Ильича, как в отношении личных сношений с работниками, так и переписки».
Однако руководители страны не ограничились этими мерами. 20 декабря обследование больного провел экстренно прилетевший из-за границы профессор Ферстер. В заключении он отметил: «объем движений не совсем полный, поднятие руки до вертикального положения невозможно... язык не отклоняется, и все движения совершаются медленно и неуверенно». Ферстер подчеркнул необходимость соблюдения Лениным предписания врачей и прекращения умственной работы.
Решение Пленума накладывало на Сталина серьезную ответственность, а ознакомление с заключением зарубежного эксперта убеждало: абсолютный покой — это единственное, что могли рекомендовать специалисты для улучшения состояния больного.
Но разве можно заставить человека не думать? Удрученный серьезностью своего положения, Ленин спешил закончить незавершенные дела. Поскольку тема обстоятельств болезни основателя партии и Советского государства была закрытой, то среди множества антисталинских спекуляций, пожалуй, особое место заняло так называемое Завещание Ленина.
Вокруг этого документа сразу появились откровенные инсинуации. Но в каждый период возвращения интереса общественности к нему они являлись отражением конъюнктурных соображений авторов, писавших на эту тему. Причем долгое время никто не пытался исследовать взаимосвязанность всех событий, предшествовавших появлению ленинского «Письма к съезду».
