Владимир Толмасов - Сполохи (Часть 3)
Ярцев заорал:
- Да что вы, черти! Мы по государеву указу прибыли! - и снова принялся колотить прикладом.
Внезапно ворота распахнулись, взвизгнув петлями, и пришлось царским посланникам еще раз удивиться. Перед ними во всю ширину арки стояли вооруженные соловчане: монахи, трудники, работные люди - лица суровые, неприветливые. Вперед выступил широкоплечий остроглазый чернец. Широкая ладонь его покоилась на рукоятке большой старинной сабли.
- Кто привез государев указ? - строго спросил он.
Архимандрит Сергий, совершенно обескураженный тем, что никто не подошел к нему для благословения, произнес запальчиво:
- Аль забыли чин и устав, братья иноки? Не велика честь этак-то встречать государевых слуг.
- Все мы - царские слуги. - Корней протянул руку. - Давай сюда указ.
Отец Сергий аж побелел от ярости, вздернул козлиную бороденку, зашипел:
- Убери длань, нечестивец! Я послан государем и патриархом и указ прочту самолично черному собору. Прочь с дороги!
Корней усмехнулся.
- Пропустите старца и проводите в Преображенский собор. Елизар, обратился он к рослому улыбчивому мирянину, - ударь в колокол для большого собору.
Елизар Алексеев побежал к звоннице.
- Они со мной, - кивнул отец Сергий на свою свиту, - впустите их.
- Не выйдет, архимандрит, - сказал Корней, становясь на пути старца, видишь ли, у нас в обители гостям жить негде. Впрочем, для дюжины человек место найдется.
Стрельцы с сотником подались было вслед за архимандритом, но их бесцеремонно оттеснили в сторону.
- Эй, служилые! Ай-ай, нехорошо... В святую обитель с оружием лезете, рази ж можно?..
Человек шесть все же пропустили, отстегнув у них сабли и отобрав ружья. За воротами их окружили и повели в дальний угол двора.
- Куда вы нас, братцы? - стрельцы беспокойно вертели головами.
- Отдохнуть вам не мешает. Поди-ко, приустали с дороги. А вот для вас келеечки. Сосните часок-другой...
Затолкав стрельцов в каморки, которые когда-то использовались как чуланы, миряне заперли двери и поставили надежный караул.
Остальной свите пришлось вернуться на лодью: ворота перед ними захлопнулись, и на стук никто не отзывался.
- Как бы не убили в самом деле отца Сергия, - волновался поп Василий. - Ох, господи, спаси и сохрани его!
- И нас тоже заодно! - подхватил один подьячий и показал пальцем. Глянь на стену - никак в нас целят...
Из крепостных бойниц прямо в души государевым посланцам смотрели черные ружейные зрачки.
Спасо-Преображенский собор был полон народу, стояли даже на клиросе, на амвоне.
- Уговаривать прикатил архимандрит-то
- Стукнуть его - и вся недолга!
- Куды его стукать, суховздоха, дунь - и улетит.
- На ладан дышит, а тоже в послы лезет.
- Занесла его нелегкая на Соловки, как бы шею не сломил.
- Всех их, посланничков, к ногтю, чтоб не прельщали антихристом...
В сопровождении нескольких чернецов появились отцы Никанор и Сергий. У отца Сергия на морщинистых губах блуждала улыбочка, Никанор же был сосредоточен и хмур. Взойдя на амвон, он поклонился большому собору и сказал:
- Братия, миряне! Государь наказал нам с сего дня начать новую службу по новоисправленным книгам и греческим чинам. Ваше дело решать, мое исполнять. Однако то учение, которое велит креститься тремя перстами, есть предание латинское, ибо троеперстие - печать антихристова, кукиш, который показал православию освободившийся от оков сатана. И коли вы, братия и миряне, того учения не примете, я за вас готов к Москве ехать и за правое дело пострадать.
Так загремело в соборе раскатистое эхо, что отец Сергий слегка присел и зажал ладошками уши.
- Мы сами готовы пострадать!
- Ни книг, ни учения нового не принимаем!
- У них главы - патриарха нет, и без того соборы их не крепки!
- А поглядим, крепка ли башка у посланника!
- Катись отсюда, собака!
Отец Сергий, бледнея, вобрал голову в плечи. И клял он себя, и ругал за то, что согласился поехать в эти чертовы Соловки - пропади они пропадом! Но уж раз приехал, надо было доводить дело хоть до какого-то конца, и как только шум поутих, он выкрикнул петухом:
- Выделите двух либо трех человек, с кем о церковном деле было б можно говорить немятежно и благочинно. Я человек старый, и вы меня вовсе оглушили.
- Ого-го-го! Мы тебя оглушим ослопом16 по башке!
- Ату его, братцы, ату!
Приподнявшись на цыпочки, отец Сергий прокричал в самое ухо Никанору:
- Этак-то нельзя ничего решать! Пущай придут ко мне на беседу.
Никанор, подумав немного, согласно кивнул головой...
В келье, отведенной для государева посланника, всю ночь горели свечи и не утихали споры. Отец Сергий, несмотря на преклонный возраст и хлипкое здоровье, искусно вел словесный бой с черным попом Геронтием. При сем присутствовало несколько соборных старцев и Корней, лично посланный Никанором. Корнею было наказано следить за тем, чтоб в пылу спора не возникло драки, - и на старуху бывает проруха: разгорячатся старцы, вцепятся в бороды - хлопот не оберешься. Все-таки, что ни говори, отец Сергий самим государем послан, а Никанору ссориться с Алексеем Михайловичем было ни к чему...
Поблескивая карими глазами, Геронтий наскакивал на отца Сергия, как боевой петух. А уж заносчивости у нового казначея было хоть отбавляй.
- Прежде от Соловецкого монастыря вся русская земля всяким благочестием просвещалась. Стоял Соловецкий монастырь, яко столп и светило, и свет от него сиял. Вы же ныне у греков новой вере учитесь. А бывало, греческих-то властей к нам под начал присылали. Они и креститься-то не умели, так мы их тому учили. Потому запомни и передай на Москве, что мы не хотим нарушать древних преданий святых апостолов, святых отцов и святых чудотворцев Зосимы и Савватия и во всем будем им следовать.
Отец Сергий сощурил глазки, вытер платочком накопившуюся слезу и хитро глянул на Терентия.
- А скажи-ка мне, священнослужитель, наш великий государь - царь Алексей Михайлович благоверен ли, благочестив ли и православен ли?
Не посмел Геронтий возвести хулу на государя, хотя давно считал его не вполне православным, поелику17 насаждает он на Руси новую веру.
- Благоверен, благочестив и православен и христианский есть царь.
- Та-ак, - потирая восковые ладошки, промурлыкал отец Сергий, - а повеления его и грамоты, которые к вам присланы, как думаете - православны ли?
Геронтий, поняв, что попал впросак, угрюмо молчал.
- Да какой он к бесу православный царь! - вдруг взорвался старец Епифаний. - Предал истинную веру! Никона осуждает и сам же догматы его по русским церквам вводит. Не царь - перевертыш!
Отец Сергий даже рот раскрыл, а Епифаний шпарил дальше.
- А что, - обратился он к старцам, - разве не правда? Ну-ка, скажите мне, где сейчас протопоп Аввакум? В Мезени протопоп. Вдругорядь сослали его за правду, кою он государю в глаза говорил. Так вот, я тоже на Москву пойду и заместо отца Аввакума стану государя-еретика в глаза корить. Пущай-ка ведает о себе, каков есть! А вы тут сидите, турусы разводите со старым дураком. Тьфу на вас, словоблудов!
Епифаний натянул потертую скуфейку, обдал притихших спорщиков брезгливым взглядом голубых, по-юношески чистых глаз и вышел, хлопнув дверью так, что посыпалась со стены штукатурка и усеяла плешь отца Сергия белой пылью.
Отец Сергий невозмутимо стряхнул пыль и как ни в чём не бывало обратился к Геронтию:
- Ин, ладно. Теперь обскажи мне, православны ли четыре восточных патриарха и наши российские преосвященные митрополиты, архиепископы, епископы и весь преосвященный собор?
Слова Епифания как-то повлияли на монастырских старцев. Стыдно им стало за свои сомнения, но они все еще осторожничали, и Геронтий проговорил:
- Прежде-то святейшие патриархи были православны, а ныне - бог их ведает. Российские же архиереи и весь священный собор православны.
Опять отец Сергий весь расплылся в улыбочке.
- Так почто же опасаетесь принять повеление, за их святительскими руками присланное?
Геронтий выглядел дурно. Прежде чем ответить, чесал в затылке, смотрел в угол, словно там было написано, что надо говорить.
"Припер его отец Сергий к стенке, - думал Корней, с усмешкой наблюдая за потугами уставщика, - а еще златоустом кличут".
- Повеления их не хулим, но новую веру их и учение не приемлем, промямлил Геронтий.
- А разве это не одно и то же? - живо спросил отец Сергий.
- Держимся мы старых преданий святых чудотворцев, и за их предания хотим все умереть вожделенно.
Корней смотрел на Геронтия и удивлялся: "Да что он, ошалел совсем? Несет ересь какую-то. Надо же!"
Отец Сергий положил перед собой на стол толстую книгу.
- Вот, привезли мы псалтирь со восследованием святого Зосимы-чудотворца. Приемлете ли ее как святую и честную?
Геронтий обалдело посмотрел на книгу.
- Слыхали мы, что такая книга есть, а кто написал, нам неведомо.
