Автор неизвестен - Повесть о смуте годов Хэйдзи
Младший военачальник Левой стражи Сигэмори, увидев правителя Хёго, приказал:
— Ты, правитель Хёго, совсем недавно с нами. Давай, напади на них, вперёд! — и тот с тремястами воинами пошёл на запад через реку Камо. А Левый конюший под этим натиском отвёл войско на западный берег. Пока давали передышку коням, он сказал:
— Это наш последний бой. Ни шагу не отступите, мои воины! — построил войско удила в удила и с криком устремился на врага. Правителю Хёго пришлось отступить на восточный берег, и войска Минамото и Тайра встали, разделённые рекой. Ёситомо крикнул:
— Что же ты, правитель Хёго? Носишь славное имя правителя Хёго из Минамото, так неужто из трусости примкнул к этим Тайра из Исэ? Из-за твоего двоедушия пострадает честь оружия нашего рода, вот что жалко! — на что правитель Хёго Ёримаса отвечал:
— Для того лишь, чтоб не уронить воинское искусство, что досталось от предков, встал я на сторону государя, а вовсе не из двоедушия! Позор на наш род падёт оттого, что ты пошёл за первым в Японии глупцом! — и тут Ёситомо не нашёлся, что ответить — уж не оттого ли, что понимал справедливость этих слов?
Тем временем Воин Ито Кагэцуна и правитель земли Тикуго Иэсада повели пять сотен воинов на север по восточному берегу реки. Заметив это, стражник Камада увещевал господина Левого конюшего:
— Извольте видеть! Враги двинули войска, чтобы нас окружить. Самое время отступить и посмотреть, как всё обернётся! — а Ёситомо отвечал:
— Отступим сейчас — и куда нам тогда бежать? Нет, лучше всего принять смерть в бою! — и уже собрался было наступать, как Камада спешился и ухватил его коня под уздцы:
— Позвольте высказать, что я придумал! Ваш род[68][1]своими луками и стрелами может убедить и богов. Хоть и говорят в один голос все люди Поднебесной: «Всё к тому и шло!», но было бы стыдно перед этими Тайра — оставить ваше тело под копытами вражеских коней. Говорю я это не для того, чтобы спасти наши жизни! Пусть врагов будут десятки тысяч — лучше сразиться там, где можно пустить коней вскачь, перебить врагов и уехать в Оохара, в горы Сидзухара, а там покончить с собой. А уж если удастся вырваться, поскачем в земли Северной береговой дороги — Хокурикудо, оттуда — в Восточные земли, а в Восьми землях востока нет никого, кто не был бы вашим вассалом! Грядущие поколения осудят вас как полководца, что мог завладеть этим миром, но безрассудно расстался с жизнью! — говорил Камада, но Ёситомо всё рвался вперёд. Тогда множество воинов ухватились за уздечку, шлеи, подпруги его коня и силой увели его на запад.
3 | ПОРАЖЕНИЕ ЁСИТОМО
Воины государева войска в Рокухара закричали:
— Теперь-то вы знаете, каково нам было отступать от дворца! Что ж вы не сражаетесь? — издевались они. Но воины Ёситомо не выпускали упряжь его коня, не позволяя поворотить на врага, и увели его по Ямамомо — улице Горного персика — на запад, потом на север по Кёкёку — Крайней столичной улице. Тогда воодушевлённые победой воины Тайра, крича: «Куда вы бежите?», преследовали их и осыпали стрелами. Воин в тёмно-синем парчовом кафтане-хитатарэ, в доспехах со светло-зелёной шнуровкой, с защитной накидкой-хоро[69], восседавший на чалом коне, выехал из рядов войска Ёситомо.
— Обо мне вы наверняка наслышаны! Зовут меня Хирага-но Сиро Минамото-но Ёсинобу из земли Синано, и мне семнадцать лет от роду! Подходите же, если кто хочет со мной сразиться! — назвал он себя и принялся нападать на врагов. Видевшие это другие воины вслед за ним кричали:
— Катагири-но Кохатиро-тайфу Кагэсигэ из той же земли!
— Чиновник Судебного Ведомства Яманоути-но Судо Тосимити[70] из земли Сагами!
— Нагаи-но Сайто бэтто Санэмори из земли Мусаси! — так они называли себя и приняли бой. Сражались они, не жалея жизни, и Ёситомо смог отступить далеко.
Чиновник Судебного Ведомства Яманоути-но Судо ещё не оправился от недавней потери своего сына Такигути и решил принять смерть в бою. Ворвавшись в гущу врагов, одного за другим зарубил он троих вражеских воинов, потом отыскал себе достойного противника, схватил его и отрезал голову, и тут, не успел он распрямиться, как один из врагов подбежал и сразил его. Тогда видевший это Катагири-но Кохатиро-тайфу Кагэсигэ врезался в толпу врагов, обступивших Судо, зарубил одного из них и сражался, не глядя по сторонам. Однако же большой меч-тати его переломился надвое — не оттого ли, что пришёл конец его судьбе? — тогда он обнажил малый меч и, слегка пригнувшись, чтоб стрелы не попали в промежутки между пластинами доспеха, подбежал к врагу, которого он счёл достойным себя, и оба погибли, пронзив друг друга. Сколь печальна их участь — эти два воина, Судо и Кагэсигэ, пали, чтобы прикрыть отход Ёситомо.
Когда сражение закончилось, дома Нобуёри, поместье Ёситомо в районе Рокудзё-Хорикава, усадьба Суэдзанэ в районе Ооимикадо-Хорикава — все пять построек были преданы огню. Как раз тогда дул сильный ветер, и вместе с жилищами врагов сгорели дотла тысячи домов безвинных людей. Дым заполнил всю столицу. Рассказывают, как облака дыма поднимались от горящего дворца в Сяньяне[71]. Хоть случилось то давно и в чуждых пределах, люди знающие и поныне сокрушаются о том. Стоит ли и говорить, что все, у кого остались чувства, печалились о гибели страны при виде того, как Хэйанкё — столица Мира и Покоя — обращается в пепел и обугленные головешки!
Воины Ёситомо разбежались кто куда во время отступления, и с небольшим отрядом он прошёл с запада у подножья горы Хиэй и направился в сторону Оохара. А в месте, именуемом Ясэ, сотня и четыре-пять десятков монахов из Западной пагоды устроили засеку и поджидали их. В этом месте с одной стороны над дорогой нависал обрыв, а с другой — бурлила река. Что же делать? Сзади наседают преследующие враги, а впереди засела монашеская братия — но тут, отстреливаясь от врагов, подоспел Нагаи-но Сайто бэтто Санэмори. «Я, Санэмори, проведу вас!» — с этими словами он выехал вперёд, снял шлем, пристроив его на сгибе локтя, и склонился, держа лук под мышкой:
— Мы — всего лишь ничтожные слуги и оруженосцы; презрев стыд, бежим по разным землям, чтобы спастись. Если и возьмёте наши головы, то только впустую грех совершите, а заслуги, за которую бы причиталась награда, в том всё равно не будет! Пусть, может, и по случайности стали вы монахами, но всё-таки — не поможете ли нам, хоть и достойны мы смерти? Ведь перебьёте вы такое отребье — и что с того? Доспехи и оружие мы вам отдадим, сохраните только наши жизни! — так говорил он, и монахи ответили:
— Давайте ваши доспехи! — тут Санэмори бросил им свой шлем, и монахи начали пререкаться:
— Я возьму! — Нет, я! — один из них подобрал шлем, и тогда Сайто стремглав подбежал к нему, отобрал шлем, вскочил на коня и выхватил меч:
— К слову сказать, любезные иноки, вы обо мне наверняка слышали! Первый богатырь в Японии, Нагаи-но Сайто бэтто Санэмори — это я! Если кому охота — подходите, сразимся! — подхлестнул коня и поехал, а вслед за ним проехали Ёситомо и все прочие. Обманутых монахов и священников опрокинули лошадьми — кто упал в реку, кто покатился по дороге — являли они жалкое зрелище!
Так благодаря уловке Санэмори они без потерь миновали долину реки Ясэ и направились дальше на север, когда сзади кто-то их окликнул: «Эй!» — Ёситомо обернулся и увидел Нобуёри, о котором как раз думал — куда же он подевался. Тот подъехал поближе:
— Что, изволите направляться в Восточные земли? Возьмите-ка и меня! — на что Ёситомо ожёг его взглядом, поскольку был на него уж очень зол:
— Такой трус — и задумал такое великое дело! — Ёситомо перехватил плеть и хлестнул его слева дважды- трижды по лицу. Родич кормилицы Ёситомо, Сикибу-но тайфу Сукэёси попробовал остудить его:
— Что же вы так, стыд ведь ему какой! — а Ёситомо закричал в гневе:
— Стащите этого мужика с коня, да разорвите ему рот! Живо! — на что стражник Камада посоветовал:
— Всему своё время. Вот-вот враги нагрянут — давайте-ка поедем поскорее!
Ёситомо, видимо, в душе согласился с ним, поскольку оставил всё как есть и поехал дальше. А Нобуёри, стыдясь того, что его ударили по лицу, скрылся в Северных горах, не ведая, где найдёт пристанище.
Сабуро Сэндзё[72] и курандо Дзюро[73] сказали Ёситомо:
— Получается, что вы теперь отправляетесь в Восточные земли, а воины Восьми земель — ваши потомственные вассалы, так что во главе их вы снова вернётесь в столицу, кто бы что ни говорил. Мы хотим помочь вам в этом великом деле, так что пока скроемся и подождём в горах вашего возвращения! Лишь разлука с вами нас печалит! — сказали они, расставаясь, и со слезами на глазах ушли в горы Оохара.
