Юлиан Семенов - Межконтинентальный узел
...Гостевой зал корпорации; за огромным овальным столом сидели Дейвид Ли и директор управления разведывательной информации (ЗДИ) Джим Патрик, работающий в Нью-Йорке под крышей вице-президента "Уорлд иншурэнс компани".
Стол был накрыт, как и просил Ли, скромно: салат, фрукты, никакого алкоголя, только вода "эвиан", два стэйка, три сорта сыра к кофе. И все.
- Из того, что говорил старец, - заметил Патрик, кивнув на маленький диктофон, лежащий возле Дейва, - две позиции весьма сильны, не стоит закрывать на это глаза. Первая - милосердие... Мир действительно устал от жестокости, люди мечтают о том, чтобы предстоящая ночь была спокойной, сколько можно играть на нервах человечества?! Вторая: его концепция десанта в России... Это будет многим по душе и у нас, Дейв, хорошо, что вы меня вовремя проинформировали... Люди, отвечающие за "Свободу", тоже хотят дополнительных ассигнований, работа по разложению тыла противника требует щедрых капиталовложений... Таким образом, идея сэра Питера и мечты моих коллег, занятых идеологическим противоборством Кремлю, смыкаются... И я не убежден, что старец поставил только на науку и военных, он достаточно мудр, чтобы игнорировать мое ведомство. Убежден, что ищет подходы. Он их найдет. И наши идеологи бросятся к нему, как к отцу родному, потому что времени им практически не осталось...
- То есть? - удивился Ли.
- Объясняю. Если русские преуспеют в реформе, тогда "Свободе" будет практически не к кому апеллировать. Сейчас Россию губит, как они говорят, уравниловка... Понимаете смысл этого слова?
- Вполне.
- Видите, как хорошо... А ныне русские начинают реформу, которая базируется не на голых отчетных цифрах, а на реальном деле, результат которого обязан быть подтвержден не словесами, но товарами на прилавках магазинов, новыми марками автомобилей и видеоприемников, свободным правом строительства коттеджей и кардинальной перестройкой системы сервиса, который в России чудовищен. То есть все люди получат возможность включиться в орбиту общегосударственного дела, которое сулит получение реальных денег.
- Хорошо, что вы меня просветили, Джим. Предложения?
- Я бы предпочел послушать ваши.
- Они достаточно просты. Мне нужно получить - естественно, от вашей самой доверенной агентуры в Москве - последние данные о русской ракетной системе, о финансировании разработки их новых систем ПВО... Собственно, это нужно в первую очередь вам, - уточнил Ли, - чтобы было с чем идти и к вашему директору, и - в случае нужды - к президенту. Я помогу вам в выходе на Белый дом...
- Что вы подразумеваете под словами "самая доверенная агентура"?
- Уровень. Что здесь, что там, Джим, прежде всего ценится уровень. У вас есть такой человек?
Джим Патрик, могучий ЗДИ, улыбнулся:
- Неужели вы думаете, что я отвечу, если даже такой агент у меня есть?
- Я попробую вас убедить в том, что ответ угоден не столько мне, Джим, сколько этой стране и делу демократии.
- Валяйте, - сказал ЗДИ, - я весь внимание...
- Ну а дальше? - спросил продюсер Гринберг.
- Не знаю, - ответил Кузанни. - Об этом знают только два человека: Дейв Ли и сэр Питер Джонс... Дьявольщина какая-то, я уже не могу говорить просто "Питер Джонс", только "сэр"...
- Магия слова, нашедшего свой образ... Конечно, Марлон Брандо был бы на месте, но он берет за роль два миллиона, вряд ли я на это пойду, хотя окончательное решение примем, когда вы закончите запись сценария... Мне интересно, Юджин, мне весьма любопытно узнать, что будет дальше, значит, вы на пути к успеху...
- В таком случае, - усмехнулся Кузанни, - у вас есть реальная возможность помочь мне пройти этот путь за максимально короткое время.
- Вы хотите куда-то поехать? - полуутверждающе спросил Гринберг.
- Точно.
- Куда?
- На переговоры в Женеву.
- Хорошо, я закажу вам билет и отель на берегу озера. Неделя? Десять дней?
- Две недели, Стив, не будьте скупердяем.
- Не видели вы настоящих скупердяев, Юджин. Хорошо, две так две; если что-нибудь придумаете - звоните, я пока буду здесь...
...Художник, видимо, тем и отличается от всех иных смертных, что правда жизни, складывающаяся из эпизодов, запавших в его память мимолетных встреч (в свое время Кузанни снимал для телевидения выездку коней на ранчо директора "Локхида" во время р а с к р у т к и дела об о р е х а х [взятки (америк. жаргон)]), обрывков фраз, анализа литературы, поездок по миру, бесед с учеными, бормотанья шлюхи с Клиши про то, что грядет конец мира (шальная мулатка, у которой он провел ту ночь, почувствовала в нем не скотское желание, а мужскую одинокую нежность, поэтому открылась ему, читая "Апокалипсис": "Ведь это уже было, а как похоже на то, что нас ждет, правда?"), передач теленовостей, воспоминаний об ушедших друзьях и ночных - тревожных и не подвластных фантазии - видений, рождается под его пером (кистью, камерой) совершенно заново, в наиболее концентрированном, что ли, виде. Уровень таланта, таким образом, определяется не только мерой приближения к правде, но и даром предвидения, вне и без которого истинное искусство невозможно; холодное бытописательство не волнует более человечество; люди жаждут "откровения от завтра", даже если речь идет о событиях столетней давности.
...Так и Кузанни силою своего дара у г а д а л тенденцию, не зная, понятно, всех тех подспудных, глубоко упрятанных перипетий п р е д п р и я т и я, начавшегося на Нью-Йоркской бирже месяц тому назад.
Продолжением а к ц и и, действительно начатой в Нью-Йорке не вымышленным фантазией сценариста Дейвидом Ли, а одним из вполне реальных боссов ВПК США Сэмом Пимом, сделавшим ставку на космическое вооружение, был повторный в ы б р о с американских разведчиков, работавших в Москве по документам, выданным государственным департаментом Соединенных Штатов, которые, однако, подчинялись не придуманному заместителю директора ЦРУ Джиму Патрику, а вполне реальному ЗДРО - заместителю директора разведывательных операций ЦРУ США, получившему указание в связи с началом женевских переговоров об ограничении ракетных вооружений срочно организовать информацию, дающую возможность торпедировать возможное соглашение.
Именно так - он получил у к а з а н и е; Сэм Пим был человек крутого норова, хотя справедливый, в бирюльки не играл, задачу определял бескомпромиссно. "Я должен получить ассигнования, - сказал он ЗДРО, встретившись с ним на н е й т р а л ь н о й почве. - успех в Женеве этому, ясное дело, помешает. Там сидит ваш человек, Чарльз Макгони, его брат член нашего совета... Вооружите Макгони такой информацией, которая заставит наших "голубей" повременить с каким бы то ни было соглашением... Мы должны провести через конгресс все дела до новой встречи на высшем уровне... А там видно будет... Как вы это сделаете, я не знаю, но то, что вы это должны сделать, убежден".
Говорить столь резко у Сэма Пима были весомые основания: двадцать семь лет назад именно его адвокатские фирмы вытащили ЗДРО (тогда еще начинающего дипломата) из скверно пахнувшей истории - приходилось отслуживать; закон сцепленностей, от этого не убежишь, как ни старайся.
Единственным, кто мог "организовать" нужную информацию, был агент Н-52, законсервированный ЗДРО последние шесть лет, невероятно ценный источник информации; что ж, жизнь есть жизнь, она диктует нам поступки, а не мы ей, увы... Жаль агента, но ведь себя-то жаль еще больше, разве не так?
..."Генерал-лейтенанту...
Вчера в 21 час 33 минуты четыре машины, принадлежащие работникам ЦРУ, служащим в посольстве США в Москве, на большой скорости выехали из ворот и направились по разным маршрутам.
Автомобиль марки "мерседес", принадлежащий Честеру Воршоу, с тремя пассажирами свернул на набережную; возле магазина "Ганга" из машины выскочил работник консульского управления Питер Юрс и направился к будке телефона-автомата; Воршоу продолжил движение по набережной, на большой скорости доехал до Лужников; там из машины вылез Ирвинг Кранс и также побежал к будке телефона-автомата; Честер Воршоу, не дожидаясь его, выехал к Новодевичьему монастырю и вернулся в посольство, нигде более не останавливаясь; Юрс и Кранс, сделав два телефонных звонка каждый, вернулись в посольство городским транспортом.
Водители второй и третьей машин ("паккард" и "форд-гренада") проехали соответственно по Садовому кольцу до разворота за Смоленской площадью, затем по Кропоткинской, мимо бассейна "Москва" и через центр вернулись в посольство; вторая машина потом отправилась на ВДНХ; возле метро "Проспект Мира" из "форда-гренады" вышел пассажир (сотрудник ЦРУ Роберт Майер), сел в последний момент в вагон поезда, следовавшего от "Проспекта Мира" к "Комсомольской".
В посольство Роберт Майер вернулся на такси через сорок девять минут после того, как ушел из-под наблюдения".
Генерал снял очки и поднял глаза на Славина:
- Ну и что вы на все это скажете? Майер ведь в это время не в пинг-понг играл, а получал информацию. Или закладывал тайник. Ваши предложения, Виталий Всеволодович... Работа-I
