Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич
В данном случае надо еще раз напомнить, что после проведения сталинской денежной реформы по личному указанию вождя 28 февраля 1950 года вышло Постановление Совета Министров СССР «О переводе курса рубля на золотую базу и о повышении курса рубля в отношении иностранных валют» [849]. В результате, даже по данным Экономического и Социального советов ООН, а также Европейской и Дальневосточной комиссий ООН, опубликованных уже в 1952–1954 годах, принятие этого Постановления чуть ли не вдвое увеличило эффективность советского экспорта, причем прежде всего промышленного и наукоемкого, так как произошло его реальное освобождение от долларовых цен стран-импортеров, всегда занижавших цены на советский экспорт. А это, в свою очередь, сразу привело к росту производства в большинстве советских отраслей, и Советский Союз получил прекрасную возможность избавиться от импорта многих западных технологий, которые всегда ориентировались исключительно на американский доллар, а значит, и ускорить собственное технологическое обновление. В конечном счете сталинский план создания «недолларового рынка» и перевод на сталинский золотой рубль большей части торговли со странами СЭВ, а также с Китаем, Монголией, Северной Кореей, Вьетнамом и другими странами реально вел к формированию альтернативного финансово-экономического блока и общего рынка, который был свободен от американской валюты, а значит, от политического влияния Вашингтона [850].
Между тем процесс слома сталинской модели экономики и отказа от его самых крупных политико-экономических проектов вскоре породил, как метко выразился Г. И. Ханин, смену поколений и стиля хозяйственного управления, запущенные Н. С. Хрущевым после разгрома «антипартийной группы» летом 1957 года. Понятно, что этот процесс, начатый такими «политическими зубрами», как В. М. Молотов, Л. М. Каганович и Г. Маленков, вполне логично завершился смещением целого ряда авторитетных руководителей Министерств торговли и финансов и Государственного банка СССР, которые всегда играли весьма значительную роль в поддержании товарно-денежного равновесия в советской экономике. Выработанные в начале 1930-х годов методы обеспечения такого равновесия, в том числе через налоговую систему, кассовые планы и балансы денежных доходов и расходов населения, которые всегда совершенствовались и позволяли обеспечить действенный финансовый контроль за работой всей производственной сферы, поддержание стабильности денежного обращения и бездефицитности бюджета. Хотя понятно, что такая жесткость финансового и денежного планирования вызывала недовольство целого ряда руководителей производств и их лоббистов из высоких кабинетов. Однако при И. В. Сталине и в первые годы после его ухода из жизни эти наскоки и нападки, как правило, отбивались [851].
Теперь же, в гораздо менее требовательной обстановке, защитить главные денежно-финансовые институты страны было уже некому. Так, в августе 1958 года в отставку был отправлен глава Госбанка СССР Н. А. Булганин. В конце ноября того же 1958 года было ликвидировано Министерство торговли СССР, а его глава Д. В. Павлов перемещен на менее значимый пост министра торговли РСФСР. Наконец, как мы уже писали, в середине мая 1960 года был, по сути, смещен со своего поста выдающийся министр финансов СССР А. Г. Зверев. В итоге резкое ослабление контроля за денежно-финансовой сферой породило одну из самых опасных для советской экономики проблем — бесконтрольное выделение финансовых ресурсов. Кроме того, многие «придворные» ученые-экономисты стали подвергать беспощадной критике оправдавшие себя в сталинский период методы поддержания товарно-денежного баланса, в том числе налог с оборота как главный источник доходов госбюджета страны и кассовые планы предприятий, что неизбежно сразу же сказалось на практике финансового регулирования, снизив значение этих регуляторов. Понятно, что такое ослабление финансового контроля неизбежно привело к росту товарно-денежной несбалансированности и к товарному дефициту.
Итак, как мы уже писали выше, 4 мая 1960 года Совет Министров СССР принял Постановление № 470 «Об изменении масштаба цен и замене ныне обращающихся денег новыми деньгами». Тем самым, как принято считать, была объявлена предстоящая реформа в форме деноминации рубля со скрытой девальвацией. С 1 января 1961 года в течение трех месяцев старые банкноты без ограничений следовало обменивать в соотношении 10:1 на новые дензнаки достоинством в 1, 3, 5, 10, 25, 50 и 100 руб. Одновременно, наряду со старыми, которые не подлежали обмену, были отчеканены новые монеты достоинством в 1, 2, 3, 5, 10, 20, 50 коп. и 1 руб. В том же соотношении 10: 1 производился пересчет оптовых, расчетных и розничных цен на товары и работы, тарифов на услуги, сдельных расценок, окладов заработной платы, размеров денежного довольствия, гонораров, премий и всех других видов оплаты труда. Наконец, в соответствии с новыми ценами было увеличено и золотое содержание рубля, правда, не в 10 раз, а в 4,4 раза, в результате чего был пересчитан и курс нового рубля ко всем иностранным валютам, прежде всего к американскому доллару, который теперь стал стоить 90 коп. вместо прежних 4 руб. [852]
Во исполнение данного Постановления уже 23 мая 1960 года новый глава Правления Госбанка СССР А. К. Коровушкин издал приказ № ПБ-7сс «О мерах по выполнению постановления Совета Министров СССР "Об изменении масштаба цен и замене ныне обращающихся денег новыми деньгами"», где было указано подготовить в кратчайшие сроки: 1) план-расчет и количество денежных билетов и монеты образца 1961 года; 2) сводный план завоза новых денег в конторы Госбанка; 3) инструкцию о порядке приема, транспортировки, хранения и учета резервных денежных сумм и другие документы. Кроме того, в этом приказе регламентировался порядок изготовления новых бумажных денежных знаков и монет [853]. При этом главам Минфина и Госбанка СССР было рекомендовано активно включиться в «разъяснительную работу», и уже 2 июня 1960 года в «Известиях» была опубликована статья В. Ф. Гарбузова «Наш советский рубль», а Госполитиздат срочно выпустил в свет целую брошюру А. К. Коровушкина «Новый советский рубль». Более того, начало конкретной реализации денежной реформы удачным образом совпало с новой статьей В. Ф. Гарбузова «Самая прочная валюта в мире», опубликованной уже в первом (январском) номере главного теоретического журнала «Коммунист».
Хотя понятно, что публикация майского Постановления вызвала ажиотаж на потребительском рынке и, по данным Госбанка СССР, к декабрю 1960 года несмотря на рост розничного товарооборота почти на 9%, количество денег в обращении, в отличие от прошлых лет, сократилось на 800 млн. руб., остаток денег на руках у населения еще значительнее — на 2,2 млрд. руб., а остатки денег в кассах торговых организаций и Госбанка, напротив, увеличились на 1,4 млрд. руб. Иными словами, население страны активно расходовало на покупку товаров не только сбережения, находящиеся на руках, но и часть накоплений, которые находились в сберкассах [854].
Между тем, как установил А. М. Панин, вскоре после начала реализации майского Постановления В. Ф. Гарбузов и А. К. Коровушкин, докладывая в ЦК о первых итогах перехода на новый масштаб цен и обмена старых денежных знаков, попросили не только принять по этому вопросу новое Постановление ЦК и Совета Министров СССР и опубликовать его в печати, но и «разрешить именовать впредь проведенные мероприятия денежной реформой». Однако в ЦК их просьбу отклонили, мотивируя тем, что эти предложения не вызываются необходимостью, «тем более что до сих пор в нашей печати эти мероприятия не преподносились как реформа» [855]. Кстати, именно это обстоятельство дало основание ряду авторов (А. В. Бугров) заявить, что деноминация рубля действительно не была реформой, тогда как его девальвация по отношению к доллару, скрытая от народа, и стала настоящей денежной реформой [856].
