Роберт Стивенсон - Английский с Р. Л. Стивенсоном. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда / Robert Louis Stevenson. The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde
The footman came at the summons (на зов явился лакей; summons – вызов /обыкн. в суд/; требование сделать что-либо), very white and nervous (совершенно бледный и испуганный; white – белый; бледный; nervous – нервный; боязливый).
”Ay, ay,” said the lawyer. “My fears incline to the same point. Evil, I fear, founded – evil was sure to come – of that connection. Ay, truly, I believe you; I believe poor Harry is killed; and I believe his murderer (for what purpose, God alone can tell) is still lurking in his victim’s room. Well, let our name be vengeance. Call Bradshaw.”
The footman came at the summons, very white and nervous.
“Pull yourself together, Bradshaw (возьмите себя в руки, Брэдшоу),” said the lawyer. “This suspense, I know, is telling upon all of you (я понимаю, что это тревожное ожидание сказывается на вас всех; to tell – рассказывать; отзываться, сказываться); but it is now our intention to make an end of it (но теперь наше намерение – положить ему конец). Poole here, and I are going to force our way into the cabinet (мы с Пулом собираемся взломать дверь в кабинет: «пробить наш путь в кабинет»; to force – заставлять; применять силу, брать силой). If all is well (если все в порядке), my shoulders are broad enough to bear the blame (то ответственность я возьму на себя: «мои плечи достаточно широки, чтобы принять на себя вину»). Meanwhile, lest anything should really be amiss (между тем, /на тот случай/ если действительно случится что-нибудь неладное; amiss – плохо, дурно; неправильно, неверно: there is something amiss with him – с ним что-то неладно; lest – чтобы не, как бы не), or any malefactor seek to escape by the back (или /если вдруг/ какой-нибудь злодей попытается ускользнуть через черный ход; back – спина; задняя часть /чего-либо/), you and the boy must go round the corner with a pair of good sticks (вы с мальчиком отправляйтесь за угол с парой крепких палок), and take your post at the laboratory door (и расположитесь = сторожите его там, у двери лаборатории). We give you ten minutes to get to your stations (мы дадим вам десять минут на то, чтобы вы успели добраться до своего поста; station – место; воен. пост).”
“Pull yourself together, Bradshaw,” said the lawyer. “This suspense, I know, is telling upon all of you; but it is now our intention to make an end of it. Poole here, and I are going to force our way into the cabinet. If all is well, my shoulders are broad enough to bear the blame. Meanwhile, lest anything should really be amiss, or any malefactor seek to escape by the back, you and the boy must go round the corner with a pair of good sticks, and take your post at the laboratory door. We give you ten minutes to get to your stations.”
As Bradshaw left, the lawyer looked at his watch (когда Брэдшоу ушел, нотариус взглянул на свои часы).
“And now, Poole, let us get to ours (а теперь, Пул, давайте отправимся на наш /пост/),” he said; and taking the poker under his arm (и, взяв кочергу под мышку) he led the way into the yard (он вышел во двор; to lead the way – показывать путь, вести за собой). The scud had banked over the moon (рваные облака закрыли луну; to bank – сгребать в кучу; окружать, окаймлять; scud – стремительное движение, порыв; гонимые ветром легкие облака; рваные облака; to scud – лететь, мчаться, нестись, скользить: the clouds scudded across the sky – облака неслись по небу), and it was now quite dark (и было уже совсем темно). The wind, which only broke in puffs and draughts into that deep well of building (ветер, который только порывами и сквозняками прорывался в глубокий колодец здания = во двор порывами; puff – дуновение, порыв ветра; draught – тяга; сквозняк, приток воздуха), tossed the light of the candle to and fro about their steps (колебал огонек свечи из стороны в сторону, пока они шли: «вокруг их шагов»; to toss – бросать, метать; to and fro – взад-вперед, туда-сюда; step – шаг), until they came into the shelter of the theatre (пока они не укрылись в операционной; shelter – приют, кров; пристанище, прибежище), where they sat down silently to wait (где они бесшумно сели /на стулья/ и стали молча ждать; silent – молчаливый; бесшумный). London hummed solemnly all around (со всех сторон = вокруг глухо гудел Лондон; to hum – жужжать; рокотать, гудеть); but nearer at hand, the stillness was only broken by the sound of a footfall (но вблизи них тишина была нарушаема только звуком шагов; footfall – поступь, походка; звук шагов) moving to and fro along the cabinet floor (движущихся по кабинету туда и сюда; floor – пол).
As Bradshaw left, the lawyer looked at his watch.
“And now, Poole, let us get to ours,” he said; and taking the poker under his arm he led the way into the yard. The scud had banked over the moon, and it was now quite dark. The wind, which only broke in puffs and draughts into that deep well of building, tossed the light of the candle to and fro about their steps, until they came into the shelter of the theatre, where they sat down silently to wait. London hummed solemnly all around; but nearer at hand, the stillness was only broken by the sound of a footfall moving to and fro along the cabinet floor.
“So it will walk all day, sir (так оно ходит целый день напролет, сэр),” whispered Poole (прошептал Пул); “ay, and the better part of the night (да и бóльшую часть ночи тоже). Only when a new sample comes from the chemist (только когда от аптекаря поступает новый образчик), there’s a bit of a break (наступает недолгий перерыв; bit – кусочек; частица, небольшое количество; break – пролом; перерыв, пауза). Ah, it’s an ill conscience that’s such an enemy to rest (ах, это нечистая совесть, что выходит таким врагом покою)! Ah, sir, there’s blood foully shed in every step of it (ах, сэр, и в каждом этом шаге – предательски пролитая кровь; foully – грязно; предательски, жестоко; to shed – проливать, лить /слезы, кровь/)! But hark again, a little closer (но, прислушайтесь снова, ближе; hark! – /уст./ слушай!; чу!) – put your heart in your ears, Mr. Utterson (внимательно послушайте: «вложите свою душу в слух», мистер Аттерсон; heart – сердце), and tell me, is that the doctor’s foot (и скажите мне, /разве/ это шаги доктора; foot – нога; шаг, походка)?”
“So it will walk all day, sir,” whispered Poole; “ay, and the better part of the night. Only when a new sample comes from the chemist, there’s a bit of a break. Ah, it’s an ill conscience that’s such an enemy to rest! Ah, sir, there’s blood foully shed in every step of it! But hark again, a little closer – put your heart in your ears, Mr. Utterson, and tell me, is that the doctor’s foot?”
The steps fell lightly and oddly (шаги ступали легко и неравномерно; to fall – падать; опускаться; odd – нечетный; случайный, нерегулярный; странный), with a certain swing, for all they went so slowly (с определенным = некоторым размахом, хотя и медленные = несмотря на всю их медлительность, в них была какая-то упругость; swing – качание; мерное, ритмичное движение, непринужденная походка); it was different indeed from the heavy creaking tread of Henry Jekyll (в самом деле, они отличались от тяжелой /скрипучей/ поступи Генри Джекила; to creak – скрипеть). Utterson sighed (Аттерсон вздохнул).
“Is there never anything else (больше ничего не бывает /слышно/)?” he asked.
Poole nodded (Пул кивнул). “Once (однажды),” he said. “Once I heard it weeping (однажды я слышал, что оно плачет)!”
“Weeping? how that (плачет? как это)?” said the lawyer, conscious of a sudden chill of horror (внезапно похолодев от ужаса; conscious – сознающий; ощущающий; chill – холод; озноб, дрожь).
“Weeping like a woman or a lost soul (как женщина или неприкаянная: «потерянная» душа),” said the butler. “I came away with that upon my heart (я ушел с этим на моем сердце = у меня стало так тяжело на сердце), that I could have wept too (что я мог бы и сам расплакаться = что я сам чуть не заплакал).”
But now the ten minutes drew to an end (тем временем десять минут истекли; to draw – тащить; перемещаться). Poole disinterred the axe from under a stack of packing straw (Пул вытащил топор из-под вороха упаковочной соломы; to disinter – откапывать); the candle was set upon the nearest table to light them to the attack (свеча была установлена на ближайший стол, чтобы освещать им /путь/ при нападении); and they drew near with bated breath (и они подкрались поближе, затаив дыхание /к той двери/; bated – сдерживаемый; to bate /сокр. от abate/ – убавлять, уменьшать, ослаблять) to where that patient foot was still going up and down, up and down in the quiet of the night (/за которой/ беспрестанные шаги все двигались взад и вперед, взад и вперед в тишине ночи; patient – терпеливый; упорный, настойчивый).
The steps fell lightly and oddly, with a certain swing, for all they went so slowly; it was different indeed from the heavy creaking tread of Henry Jekyll. Utterson sighed.
“Is there never anything else?” he asked.
Poole nodded. “Once,” he said. “Once I heard it weeping!”
“Weeping? how that?” said the lawyer, conscious of a sudden chill of horror.
“Weeping like a woman or a lost soul,” said the butler. “I came away with that upon my heart, that I could have wept too.”
But now the ten minutes drew to an end. Poole disinterred the axe from under a stack of packing straw; the candle was set upon the nearest table to light them to the attack; and they drew near with bated breath to where that patient foot was still going up and down, up and down in the quiet of the night.
“Jekyll,” cried Utterson, with a loud voice (закричал Аттерсон громко: «громким голосом»), “I demand to see you (я требую, чтобы вы меня впустили: «я требую встречи с вами»; to see – видеть; видеться, встречаться).” He paused a moment, but there came no reply (на мгновение он сделал паузу = замолчал, но ответа не последовало). “I give you fair warning our suspicions are aroused (я честно предупреждаю вас, что у нас возникли подозрения; to arouse – будить; вызывать, возбуждать /чувства/; warning – предупреждение; to warn – предупреждать, предостерегать), and I must and shall see you (я должен увидеть вас – и я вас увижу),” he resumed; “if not by fair means, then by foul (всеми правдами и неправдами; fair – честный; foul – грязный; бесчестный; by fair means or foul – любыми средствами) – if not of your consent, then by brute force (и если не с вашего согласия, то грубой силой = взломав дверь)!”
