Захарий Плавскин - История зарубежной литературы XVII века
Итогом творчества Грифиуса является последняя трагедия «Мужественный законник, или умирающий Папиниан» (1659). На этот раз Грифиус обращается к истории императорского Рима. На примере легендарного правоведа Папиниана, отказавшегося даже перед лицом смерти дать юридические обоснования злодеянию, совершенному императором, Грифиус прославляет мужество и нравственную стойкость человека, отстаивающего справедливость. Грифиус мастерски строит диалоги героев-антагонистов. Один из этих героев олицетворяет зло и беззаконие, другой — добро и справедливость. Но для позиции немецкого писателя характерно, что «зло» в трагедии выступает активно, оно движет интригу; добро, напротив, пассивно.
Особое место в драматическом наследии Грифиуса занимает драма «Карденио и Целинда» (1649), в которой нашли отражение отдельные автобиографические моменты. Хотя автор называет это произведение трагедией, действие его не завершается гибелью героев, т. е. мы имеем дело с типичным для литературы барокко жанром — трагикомедией. В отличие от других трагедий Грифиуса, действующими лицами этой трагикомедии являются молодые люди из бюргерской среды университетского города Болоньи. Однако души молодых героев охвачены такими же сильными противоречивыми страстями, как и души царственных героев других трагедий. Показ трагизма человеческой жизни на примерах судьбы обыкновенных героев-современников является новым для немецкой драматургии. В эпоху романтизма трагикомедия «Карденио и Целинда» не раз привлекала внимание немецких писателей. А. Арним использовал ее для своей драмы «Галле и Иерусалим» (1811).
Создавая свои трагедии, Грифиус следует аристотелевской традиции. Они должны потрясать зрителя или читателя, вызывать у него чувство сострадания, страха или ужаса и тем самым помогать ему проникать в тайны мироздания, постигать суть и смысл земного существования человека.
Согласно античной традиции Грифиус делит свои трагедии на пять актов, а в духе своего времени снабжает их предварительным объявлением содержания и комментарием. Между отдельными действиями он вводит хоры, участники которых — либо реальные действующие лица (придворные, музыканты), либо аллегорические фигуры (времена года, Время, Вечность, Человек). Хоры выполняют функцию комментатора, толкователя происходящего на сцене. Иногда, как в трагедии «Папиниан», они вторгаются в действие. Большое значение в структуре трагедий имеют различные видения, сны, пророчества.
Вся система художественных средств трагедий Грифиуса подчинена основному барочному принципу контрастного построения, который осуществляется на разных уровнях: идейном, тематическом, композиционном, словесном. Герою, как правило, противостоит антагонист. Их противоборство оформляется как беспрерывный диспут идей. Аргументы чередуются с контраргументами, причем часто речь героя и ответная реплика его антагониста составляют единое двустишие или даже объединяются в один стих (стихомифня). Значительную роль играет у Грифиуса, писателя барокко, эмблематика, ею пронизаны все риторические рассуждения героев, она определяет действие в трагедии, формирует ее образный мир. Трагедии Грифиуса написаны торжественным александрийским стихом, который Опиц считал наиболее пригодным для высокой поэзии и трагедии.
В трагедиях Грифиуса действуют, как того требует поэтика XVII в., особы высокого происхождения, наделенные не только могущественной властью, но и сильными страстями (исключение составляет трагикомедия «Карденио и Целинда»). Трагедии начинаются всегда in medias res, т. е. в тот момент, когда все коллизии сходятся в одной, роковой для героя, точке, все страсти до предела накалены. Время действия у Грифиуса всегда — краткий промежуток, лежащий между величием и падением героя, между жизнью и смертью. Если Аристотель требовал от драматургов, чтобы время действия их трагедий укладывалось в «одно обращение солнца», то у немецкого поэта барокко время действия ограничено всего несколькими часами одной ночи.
В своих трагедиях Грифиус часто обращается к событиям, удаленным во времени и пространстве: истории Рима, Византии или современным событиям в странах Востока. Обращение к древней истории, истории стран Востока, а также России знаменательно для западноевропейской литературы XVII в. (Вондел, Кальдерой, Корнель, Расин). На материале чужой истории авторы трагедий хотели уяснить смысл своего времени, века грандиозных и стремительных сдвигов. Политические бури эпохи ставили современников перед новыми философскими и этическими проблемами. В центре научных споров XVII в. находились проблемы власти, естественного и суверенного права монарха и народа, вопросы о свободе совести и веротерпимости. В годы своего пребывания за границей, прежде всего в Нидерландах, Грифиус был непосредственным участником таких дискуссий, и своими трагедиями он продолжает их. Этическая направленность его трагедий говорит о сильном влиянии на драматурга идей неостоицизма.
Достижения Грифиуса в сфере трагедии были продолжены его младшим современником Даниелем Каспером Лоэнштейном (Daniel Casper Lohenstein, 1635–1683). Заслугой Лоэнштейна является разработка характеров, особенно женских. В трагедиях «Ибрагим Паша» (1653), «Клеопатра» (1663), «Софонисба» (1680) Лоэнштейн дал ряд выразительных женских образов. В его трагедиях эротика и разум противостоят друг другу как полярные силы, вокруг которых развязывается драматически взволнованное действие, завершающееся гибелью героев. Однако трагедии Лоэнштейна лишены глубокой этической и философской проблематики, характерной для трагедий Грифиуса.
Вторая половина XVII в. является временем формирования немецкой комедии. В этот период она подвержена разнообразным иноязычным влияниям: от античной комедии (Плавт) до итальянской комедии масок и театра Мольера. Интерес к творчеству великого французского комедиографа особенно возрастает к концу века, что находит выражение в трехтомном издании его комедий на немецком языке (1694). Несмотря на различные воздействия извне, немецкая комедия не теряет живой связи с немецкой бюргерской литературой XV–XVI вв. Это выражается прежде всего в сатирико-дидактической направленности новой комедии, а также в использовании ею традиционных приемов создания комизма, в разработке традиционных комических типов, в обращении к конкретному бытовому слову, к диалекту. По сравнению с трагедией комедия более свободна по форме, и в ней значительнее роль художественного вымысла.
В Германии создаются разные типы комедии. В частности, формируется комедия нравов и характеров. Такая комедия обращается к изображению повседневного быта горожан или крестьян. Сатира сочетается в ней с дидактикой: комедия должна не только обличать пороки, но и способствовать исправлению нравов.
Большое распространение получает также галантная комедия с песнями и танцами, которая возникает под воздействием французской комедии-балета. Ее основой является искусно построенный диалог, полный иносказаний, многозначительных и остроумных реплик, игры слов. Помимо чисто развлекательной функции такая комедия выполняла важную для XVII в. воспитательную задачу — она учила зрителя поведению в обществе, умению вести светскую беседу.
Образцы того и другого типа комедии дал в своем творчестве Андреас Грифиус. Первая его комедия «Absurda comica, или господин Петер Сквенц» (1657) является переработкой интермедии из «Сна в летнюю ночь» Шекспира. Грифиус переносит действие комедии в небольшой немецкий городок. Комедия построена как «театр в театре». Деревенский школьный учитель Петер Сквенц и группа ремесленников-мейстерзингеров сначала репетируют, а затем разыгрывают перед изысканной публикой трогательную пьесу о Пираме и Фисбе, воспетых еще Овидием. Для создания комического эффекта писатель пользуется приемами комедии положения: герои то и дело забывают текст, выпадают из роли, между ними возникают потасовки. Комедия написана прозой в сочетании с книттельферзом, излюбленным стихом мейстерзингеров. Грифиус высмеивает полуобразованность и связанные с ней педантизм и самодовольство, воплощением которых выступает главный герой. Комедия Грифиуса представляет собой также литературную пародию на поэтическое творчество мейстерзингеров, которое к этому времени уже полностью утратило свое былое значение.
Другая комедия Грифиуса «Горрибили Крибрифакс» (1659) разрабатывает традиционный образ хвастливого и трусливого вояки. Здесь писатель снова, как и в трагедиях и лирике, обращается к барочной теме суеты человеческих страстей и обманчивости яркой внешности, но раскрывает ее средствами комедии.
Герой с устрашающим именем (лат. horribilis — ужасный) представляет типичное порождение эпохи Тридцатилетней войны. Как и в трагедиях, герою противостоит антагонист, его соперник в любви, с не менее фантастическим именем Дандиридатумтаридес. Но их соперничество оказывается мнимым: и тот, и другой разоблачают себя как трусы и бахвалы. Основным средством развенчания и пародийного снижения героев служит их речь — невообразимая смесь немецкого, итальянского, французского, латинского языков с бесчисленными диалектизмами и варваризмами. Эти образцы смеси языков, помимо функции сатирического разоблачения героев, служат наглядным уроком, предостерегающим немецкого зрителя от порчи родного языка.
