Захарий Плавскин - История зарубежной литературы XVII века
Обзор книги Захарий Плавскин - История зарубежной литературы XVII века
ИСТОРИЯ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XVII ВЕКА
Учебник для филологических специальностей вузов
Предисловие
Учебник «История зарубежной литературы XVII века», созданный коллективом авторов, преподавателей кафедры истории зарубежных литератур Ленинградского университета под общим руководством профессора З. И. Плавскина, написан в соответствии с программой соответствующего курса, разработанной сотрудниками той же кафедры (Л., 1982), а также аналогичной программой, составленной кафедрой истории зарубежных литератур Московского университета (М., 1983).
Учебник предназначен для студентов филологических факультетов университетов и педагогических институтов. Книга задумана как продолжение широко известного и вышедшего четырьмя изданиями учебника «История зарубежной литературы. Средние века. Возрождение», созданного много лет назад нашими учителями — академиком М. П. Алексеевым, академиком В. М. Жирмунским, профессором С. С. Мокульским, профессором А. А. Смирновым. Этим определяется общий замысел, принципы отбора и анализа материала, композиция данного учебника, состоящего из введения, четырех разделов (испанская, французская, немецкая и английская литература), а также списка литературы и указателя имен. Структура книги подчинена задаче рассмотреть наиболее важные черты зарубежных литератур XVII века, проанализировать национальное своеобразие литературных процессов в различных странах Европы, выявить наиболее существенные особенности художественного мастерства крупнейших зарубежных писателей этого времени. Введение к учебнику написано 3. И. Плавскиным (с участием Н. А. Жирмунской). Ему же принадлежит и I раздел («Испанская литература»). Во II разделе («Французская литература») главы 5, 7, 8, 11 и 13 написаны Н. А. Жирмунской, главы 6, 9, 10 и 12 — М. В. Разумовской. Н. А. Жирмунская также автор 14 и 15 глав III раздела («Немецкая литература»); главы 16 и 17 в том же разделе принадлежат Г. И. Федоровой. В IV разделе («Английская литература») автором 18 и 19 глав является А. А. Чамеев, главы 20 — И. В. Ступников.
Коллектив авторов считает своим приятным долгом выразить признательность товарищам по кафедре, оказавшим неоценимую помощь при создании учебника. Мы благодарим доктора искусствоведения, проф. А. А. Аникста и сотрудников кафедры зарубежных литератур Львовского университета (зав. кафедрой — доцент А. М. Гаврилюк), которые взяли на себя труд рецензирования книги и способствовали своими отзывами и предложениями ее совершенствованию.
Введение
XVII ВЕК — САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ ЭТАП В ИСТОРИИ ЗАРУБЕЖНЫХ ЛИТЕРАТУР
Литературные эпохи трудно вместить в строгие рамки календаря. Правда, уже давно получило права гражданства понятие «литература XVIII века», но, употребляя его в отношении западноевропейской культуры XVIII столетия, мы имеем в виду, конечно, литературу Просвещения: XVIII век — век Просвещения. Есть ли подобное общее идейное и эстетическое содержание в понятии «зарубежная литература XVII века»?
Единства мнений на этот счет не существует. И у нас в стране и за рубежом многие литературоведы на этот вопрос отвечают отрицательно и выдвигают немало доводов, звучащих весьма убедительно. В самом деле, каждого, кто обращается к изучению этой эпохи, поражает прежде всего разнообразие экономических, социальных, политических и культурных процессов, протекавших в то время в различных странах Европы.
В экономике Англии и Нидерландов буржуазные отношения к XVII в. уже стали преобладающими; во Франции капиталистические порядки восторжествовали в промышленности, в сфере торговли и в банковском деле, но в сельском хозяйстве феодальный уклад оставался еще достаточно прочным; в Испании, Италии, Германии этот уклад как будто бы вернул утраченные им позиции, буржуазные отношения здесь едва просматривались, приняв самые паразитические формы ростовщичества.
Столь же очевидны и контрасты в соотношении социальных сил. В начале XVII столетия победоносно завершается буржуазная революция в Нидерландах, которая слилась с национально-освободительной борьбой против испанского владычества и привела к возникновению буржуазного государства Голландии. Еще более глубокий общеевропейский резонанс получила буржуазная революция в Англии. Она, правда, завершилась реставрацией монархии, но столь потрясла весь социально-политический уклад страны, произвела такое огромное впечатление на народы Европы, что стала, по выражению К. Маркса, первой революцией «европейского масштаба»[1], — от нее отсчитывается начало капиталистической эры в истории человечества. А в это время в Италии, Испании и Германии феодальные силы пытаются, и не без успеха, укрепить свою власть; происходит процесс так называемой рефеодализации.
Не менее пестра была и картина политической жизни Западной Европы. В XVII в. господствующей формой государства был абсолютизм, оттого это столетие иногда называют веком абсолютизма. Но идейные и политические устремления, формы абсолютистского строя были в разных европейских странах весьма разнообразны. В Англии уже к началу столетия дворянский абсолютизм исчерпал свои прогрессивные возможности; острый конфликт между абсолютизмом и буржуазией, завоевавшей экономическое господство и предъявившей свои претензии на политическую власть, привел страну к революции. Во Франции, напротив, именно в XVII в. абсолютистское государство, подавив сопротивление феодальной знати и недовольство народных масс, достигает расцвета, способствует централизации страны и создает благоприятные возможности для развития промышленности и торговли. Утверждение абсолютизма во Франции отразило существовавшее в стране относительное и неустойчивое, но все же очевидное равновесие сил дворянства и буржуазии. Это равновесие серьезно нарушилось лишь к концу века, когда страна вступила в предреволюционную эпоху. В Испании абсолютизм утвердился еще в XVI в., но вскоре обнаружил свой реакционный характер, сохранил за феодальной знатью все ее привилегии, что нанесло ущерб стране, подавил муниципальные вольности и к XVII в. привел страну на грань экономической и политической катастрофы. В Германии опустошительная и кровопролитная Тридцатилетняя война надолго закрепила феодальную раздробленность; абсолютизм здесь осуществлялся в пределах карликовых государств. В столь же раздробленной Италии подобный провинциальный, региональный абсолютизм соседствовал с торговыми республиками.
XVII век — эпоха почти непрерывных войн в Европе, продолжающихся колониальных захватов в Новом Свете, Азии и Африке. При этом старые колониальные державы — Испания и Португалия — постепенно оттесняются на задний план молодыми буржуазными государствами — Голландией и Англией; начинается эра капиталистической экспансии.
При подобной пестроте экономических и социальных отношений, политических укладов в странах Европы, казалось бы, невозможно говорить о каком-либо единстве западноевропейской культуры в XVII в. И все же большинство советских ученых ныне рассматривают эту эпоху как самостоятельный этап в истории зарубежных литератур, потому что сквозь многообразие конкретных форм исторического и культурного развития отдельных европейских стран просматриваются черты типологической общности социальных, политических и культурных процессов этой эпохи.
Главное, что характеризует историю Европы в XVII в., — это переходность, кризисность эпохи. Рушатся вековые устои; обнаруживают свою несостоятельность многие считавшиеся непреложными истины; феодальные порядки еще сохраняют господство, но в недрах феодализма выявляются острейшие и непримиримые противоречия, которые предвещают неизбежное крушение всей старой системы. При этом необходимость и неизбежность перемен осознаются все большим числом мыслящих людей.
Начало этому процессу положила предшествующая эпоха, в истории культуры именуемая эпохой Возрождения. Уже тогда в феодальном обществе зарождались раннебуржуазные отношения, постепенно расшатывались основы господствующего миропорядка. Этот начинающийся кризис феодализма на первых порах воспринимался деятелями ренессансной культуры как освобождение от норм и догм средневековья, как избавление от гнета церкви, как открытие красоты, этической и эстетической значимости природы и человеческой личности. Лишь в позднем Возрождении «трагический гуманизм» начинает осознавать кризисность эпохи, неизбежность грандиозной ломки. Однако даже самые трезвые и проницательные художники Ренессанса, обнаружив несоответствие гуманистических идеалов открывающейся их глазам реальности, все же сохраняли иллюзорную веру в конечное торжество этих идеалов, хотя бы в отдаленном будущем.
Трагическая действительность XVII столетия уже не оставляла места для ренессансных гуманистических иллюзий; на смену ренессансному мировосприятию приходит новое, которое является как бы реакцией на прежнее, отталкивается от него, но вместе с тем ему наследует.
