Путешествие в окружающие миры животных и людей. Теория значения - фон Икскюль Якоб
Не следует ли нам заключить на этом основании, что, например, лес, который поэты воспевают как наилучшее местопребывание для человека, никак не может быть воспринят в своем истинном значении, если мы будем ориентироваться лишь на наше собственное видение?
Прежде чем развить эту мысль, поместим здесь фрагмент главы об окружающем мире из книги Вернера Зомбарта [55] «О человеке»: «Не существует леса как объективно и строго определенного окружающего мира, но у каждого: лесничего, охотника, ботаника, путешественника, мечтателя, знатока деревьев, собирателя ягод, — есть свой лес, имеется также и сказочный лес, в котором заблудились Гензель и Гретель».
Значение леса приобретет тысячи оттенков, если мы не будем ограничиваться его связями с человеческими субъектами, а включим сюда и животных.
И всё же бессмысленно упиваться созерцанием великого множества окружающих миров, сокрытого в лесу. Чтобы разобраться в их хитросплетении, гораздо полезнее остановиться на одном типичном случае.
Рассмотрим, например, стебель распустившегося лугового цветка и зададимся вопросом о том, какие роли отведены ему в четырех следующих окружающих мирах: 1. В окружающем мире девушки, срывающей цветы и собирающей пестрый букет, чтобы прикрепить его в качестве украшения к лифу своего платья. 2. В окружающем мире муравья, для которого равномерный узор на поверхности стебля служит идеальной мостовой, позволяющей ему добраться до места своего питания в листьях цветка. 3. В окружающем мире личинки цикады, которая проникает в проводящие пути стебля и использует его как насосную станцию, чтобы построить водянистые стены своего воздушного дома. 4. В окружающем мире коровы, захватывающей своим широким ртом стебли и цветки, чтобы их проглотить и использовать как пищу.
В зависимости от окружающего мира — сцены, на которую он попадает, — один и тот же цветочный стебель играет разные роли: украшения, пути, насосной станции или, наконец, пищи.
Это действительно достойно удивления. Сам по себе цветочный стебель, будучи частью живого растения, состоит из планомерно сочлененных компонентов, образующих вместе механизм более продуманный, чем любая из машин, когда-либо созданных человеком.
Те же компоненты, которые в цветочном стебле подчинены общему строгому плану строения, распределяются, обособляясь друг от друга, по четырем окружающим мирам и там столь же строго вписываются в совершенно иные структуры. Каждый компонент органического или неорганического объекта, после своего выхода на сцену жизни животного субъекта в качестве носителя значения, вступает во взаимодействие со своим, если можно так выразиться, «дополнением» в теле субъекта, служащим для усвоения этого значения.
Этот факт заставляет нас обратить внимание на мнимое расхождение, обнаруживающееся в основополагающих характеристиках живой природы. Две планомерные структуры — строение тела и строение окружающей среды — противостоят друг другу и как будто находятся в противоречии.
Необходимо отчетливо осознавать тот факт, что структура окружающего мира столь же самостоятельна, как и структура строения тела.
Каждый окружающий мир образует замкнутое в себе единство, все части которого обусловливаются их значением для субъекта. В зависимости от своего значения для животного сцена жизни охватывает то широкое, то узкое пространство, состоящее из отдельных мест, количество и величина которых целиком зависят от распознавательных способностей органов чувств конкретного субъекта. Зрительное пространство девушки аналогично нашему, у коровы оно простирается за пределы ее пастбища, в то время как его диаметр в окружающем мире муравья не шире полуметра, а у цикады — не превосходит и нескольких сантиметров.
В каждом пространстве своя картина мест. Прикасаясь к цветочному стеблю, девушка совершенно не ощущает мелкое мощение, которое, напротив, осязает, забираясь на него, муравей, и уж тем более это мощение незаметно для жующей коровы.
Построение структуры цветочного стебля и его химическая природа не играют никакой роли на жизненных сценах девочки и муравья. И напротив, для коровы важно, как ее организм усваивает сено. Цикада выцеживает из тонко организованных проводящих путей стебля необходимые ей соки. Она способна, как это продемонстрировал Фабр, добыть совершенно безвредный сок для своего пенного домика даже из ядовитого молочая.
Абсолютно все объекты, попадающие в сферу окружающего мира, переиначиваются и преобразуются до тех пор, пока не превратятся в носитель полезного значения, в ином случае они совершенно не принимаются в расчет. При этом исходные компоненты нередко грубо отделяются один от другого, без оглядки на структуру, которой они подчинялись прежде.
Насколько многообразны носители значения в разных окружающих мирах по своему содержанию, настолько они схожи по своему строению. Одна часть их свойств постоянно служит для субъекта носителем признаков восприятия, другая — носителем признаков действия.
Окраска цветка служит признаком оптического восприятия в окружающем мире девушки, ребристая поверхность стебля — признаком тактильного восприятия в окружающем мире муравья. Цикада выбирает место для прокалывания стебля, руководствуясь обонятельным признаком. А в окружающем мире коровы сок стебля является источником признака вкусового восприятия. Как правило, признаками действия субъект наделяет другие свойства носителя значения. Когда девушка срывает цветок, она надламывает стебель в самом тонком месте.
Рельеф на поверхности стебля является не только источником осязательного признака для муравьиных усиков, но также носителем признака действия для его лапок.
Цикада прокалывает подходящее для «заправки» место на стебле, определяя его по запаху, и выходящий из него сок служит материалом для строительства ее воздушного домика.
Вкусовой признак стебля побуждает пасущуюся корову вновь и вновь захватывать сено и пережевывать его во рту.
Поскольку в каждом случае признак действия, сообщенный носителю значения, погашает признак восприятия, являющийся причиной действия, каждое из этих действий, какими бы разнообразными они ни были, тем самым обретает свою завершенность.
Собирание цветов в мире девушки претворяет их в красивую вещицу. Движение по стеблю в мире муравья превращает стебель в дорогу, а прокалывание стебля личинкой цикады превращает его в сырье для строительного материала. Срывание цветочных стеблей коровой превращает их в полезный корм для скота.
Таким образом, каждое действие, состоящее из восприятия и проявления действия, наделяет объект значением, отсутствовавшим прежде, и тем самым производит этот объект в носитель значения, связанный с субъектом в соответствующем окружающем мире.
Поскольку всякое действие начинается с возникновения признака восприятия и завершается тем, что наделяет тот же носитель значения признаком действия, мы можем говорить о функциональном круге, который связывает носитель значения с субъектом.
Наиболее важные функциональные круги, которые можно обнаружить в большинстве окружающих миров, — это круги посредника, питания, врага и пола.
Благодаря включению в функциональный круг каждый носитель значения становится дополнением животного субъекта. При этом отдельные свойства, будучи носителями признаков восприятия или действия, играют ведущую роль, а другие, напротив, лишь сопроводительную. Нередко бóльшая часть тела носителя значения служит недифференцированным противовесом, который нужен лишь для того, чтобы соединить между собой части, одна из которых является носителем признаков восприятия, а другая — признаков действия (ср. илл. 3).
2. Окружающий мир (умвельт) и жилая оболочка
И животные и растения строят в своем теле живые дома, обеспечивающие их существование.
И растительные и животные дома имеют в высшей степени планомерную структуру, и всё же они различаются в важных моментах. Жилой дом животного окружен более или менее широким или узким пространством, которое кишит носителями значений, воспринимаемых субъектом. Как бы то ни было, все они при помощи функциональных кругов связаны с относящимся к ним субъектом.
