Алессандро Надзари - MCM
— То есть и для сущности, что кормится желаниями, не существует никакого равенства? И это-то ты хочешь освободить, а, Бэзи?
— Их желания часты, бывают переливчаты, но всё же блекнут, сменяются иными.
— Пф. Homo bulla est[59].
— Не-ет, не пузырь. Не важна форма. Разве только наблюдателю извне, не нам. Человек — грязный поток. Множество потоков. В общей мути уже не рассмотреть. Слишком всё бурлит и наплывает, не знает русла.
— Если только не подчинить одному. Чему-то безусловно инстинктивному, мобилизирующему ресурсы.
— Да. Иначе… Это как привыкание к лекарству. Как зависимость от лауданума. И… ты знаешь про сущность! А, ну да, ну да, догадываюсь, кто тут насплетничал.
— Знаю про дуумвират сущности и тела-скриптора. И знаю, что они подхлёстывают город. Но они же и пишут историю всех дефектов и неисправностей в работе мегамашинерии. Но невозможно улучшить машину, не ведающую поломок.
— О-хо-хо-хо!
— Директорат хоть как-то пытается привести триаду урбматерии — тела-скриптора — умбрэнергии к балансу. А вы добиваетесь подчинения людей сущности из прошлого, убаюканной видениями будущего. Пробудите вы её — и что случится, когда она поймёт, что то были лишь сказки?
— Пробудим? Кто сказал? Ты не понял. Не понял! И Директорат не понял. А вот Игнациус узрел!
— Да, когда его утянуло неизвестно куда. И вот этого не понимаю: тело-скриптор оперирует только случившимся и желаемым, но не точным и предопределённым будущим. Или мне о чём-то забыли рассказать? Как он устраивает эти игры с темпоральным перемещением? Дай угадаю: иной порядок времени?
— Да-да! Неделимый, бесконечный как мгновение. И хороший, и плохой. Но плохой мёртво вопит из глубины! Вопит, зовёт, поёт… Зовёт и Игнациуса, но тот борется. Он хочет, чтобы больше никого не звал.
— Так избавление от проклятья это… Он хочет убить сущность? Но добраться до неё мешает преграда? А тот зов — попытка открыть замок изнутри?
— Ты прозреваешь, но как котёнок. То половина ключа!
— А-ах, к которой эхоматы подберут гармоничную вторую, очищенную от избыточного. Под твоим наставляющим гласом.
— Да-да! Буду дирижёром их оратории. В прошлой жизни у меня это получалось, как ни у кого другого! Вот, вот, смотри, смотри: у меня на горле и в маске! Особый дар Игнациуса!
— Будоражит. И, стало быть, внешняя половина ключа защищает себя сама, не даёт себя обнаружить и выкристаллизовать из общего месива, изменяясь каждый миг.
— Эх-кхех.
— Но знаешь, что я усвоил об умбрэнергии? Эмпат не может повелевать ей в другом городе, и это ограничение наверняка непреодолимо даже в ином порядке времени. А значит, процесс управления эхоматами чисто механический. Воспроизводимый. Просто подтверждения очевидного ради: ты же ведь откажешься пойти против Игнациуса?
— Да. И… А разве ты пойдёшь? Ты ведь начал понимать!
— Точно. Всё хорошо. Тебе больше нет нужды печься… хм-м, прости, то есть страдать о благе других. Прощай.
— Поломанная игрушка, поломанная…
Павшим революционным стягом кровь покрыла полотно метрополитена. Тело Бэзи обмякло и приняло позу, более расслабленную, но всё же напоминавшую «Смерть Марата» Давида, только края ванны заменили рельсы; на обезображенном лице было то же выражение. Оставалось последнее. Мартин отогнул лезвие на «апаше» и провёл резекцию голосового модулятора — куска металла, торчавшего из горла Бэзи вместо адамова яблока, тщательно обтёр его, но освещённости было недостаточно, чтобы рассмотреть детали, да и заняться этим предстояло уже не ему. Наконец он покинул тело и пошёл к Селестине. Та, прикрывавшая рот ладонью, при первых его шагах, кажется, отшатнулась и не отводила от него широко раскрытых глаз. «Скольких она сама сегодня убила? Что не так?»
— Бэзи был такой же оболочкой, что и эхоматы, манекеном для демонстрации замысла.
— Д-да.
— Селестина, свяжитесь с Сёриз. Пусть явится сюда. Ей нужно передать это и вот это, — в ладони на винноцветном платке покоились трофеями изъятые механизмы, наконец-то покоились. — Селестина, пожалуйста.
— Х-хорошо, да. Мартин, я… Я теперь не знаю. Уничтожение сущности…
— Можно провести более деликатно и менее, хм, театрально, не вовлекая весь город в ваши дела, — не скажу, что нечестивые, но явно окутанные тьмой и избегающие света. Почему Директорат упорствовал в отделении тела-скриптора и при том умалчивал о судьбе сущности — вы мне не ответите, и вряд ли сами получите ответ от руководства. А собственные ничтожные, неквалифицированные соображения на сей счёт я оставлю при себе. Итак, зовите Сёриз. Вряд ли до кульминации осталось много времени.
— А у вас тут не обошлось без приключений. Сколько ж всего потом убирать, — появилась она минуту спустя, бодрившаяся, но вымотанная.
— Сёриз, я кратко передам содержание, как получится, обсуждением терминологии и подробностей займёмся после всего. Грядущий шторм — попытка освободить сущность за телом-скриптором. Как? Видите вон ту штуку на путях? Нет, не эту, это Бэзи, дальше. Да. Изменённая ловушка Фабриса. Она — часть системы, что должна отомкнуть замок, препятствующий доступу к сущности. Как понимаю, головной элемент. Видите те тянущиеся от неё провода? Они наверняка идут к усилителю сигнала где-то на поверхности. Куда идёт сам сигнал? К эхоматам в церквях. Зачем? Синхронизировать их действия. И нет, для этого не нужна умбрэнергия, это какая-то разновидность радиопередачи. А значит, её можно перебить и заглушить. Вот, возьмите эти два элемента. Да, один похож на маску Бэзи, это она и есть. Я протёр, берите. С ней соединяется вот эта маленькая металлическая штука. Воздух должен поступать с этой стороны, проходить сквозь неё и попадать в аппарат на тыльной стороне маски. На выходе вы получите жуткий набор звуков, но под них и подстраиваются эхоматы. Ваша задача: пустить в эфир такой звук, который бы разладил и сбил с толку эхоматов в церквях. Найдите кого-то с тонким музыкальным слухом или музыкальным образованием, и пусть сравнивает поведение и пение эхоматов, — не спрашивайте, — они должны действовать вразнобой, разладьте хор. Как удастся это наблюдать? Совсем скоро они удалятся в церкви, встанут под центры вихрей и зачнут шторм, до вас им особого дела не будет, но выждите момент для новой атаки. Я и Селестина останемся здесь. Будем следить за активацией системы ловушек и сообщать, как идёт подстройка. И — нет, пока обойдёмся без разрушений.
И всё же к началу шторма они не успели. Селестина и Мартин не могли видеть, что происходило в это время в городе, но Сёриз по прибытии в штаб разразилась тирадой о том, что, — как она выразилась, — всё спутывается, и только посмертный подарок Фабриса помог ей добраться, не сильно отклонившись в пути. Селестина почувствовала вибрацию умбрэнергии в головной ловушке и поводила руками, явно в поисках резонансной частоты, удовлетворённо покачала головой и отослала данные в штаб. Потом ещё раз и ещё, некоторые сообщения уже не проходили, терялись во мгле умбрэнергетической бури. Мартин убежал в туннель и проверил, что с двумя ближайшими ловушками. Видения Селестины ему недоставало, но он тоже чувствовал, что работают они вразнобой. Пару раз спринтом побегал от одной до другой и убедился, что результат закреплён. Вернулся к Селестине с этими новостями, а вот она пожаловалась на нехватку таковых из внешнего мира — теперь сообщения нужно компоновать не развёрнутыми фразами, а многажды повторёнными краткими приказами. Голос её изменился, был сдавленным. Ещё бы: она призналась, что начинается даже не прилив течения, а потоп, который только помогает шторму, затопляя, поглощая всю сеть потоков и каналов; но также и добавила, что продержится, и наискось провела пальцем по животу. Пришла новость: подобрали универсальную последовательность звуков. Селестина послала подтверждение: головное устройство дисфункционировало. Мартин не обрадовал её, намекнув, что теперь как-то нужно инвертировать систему-ключ или замкнуть так, чтобы эхоматы «вернули жизни городу» пораньше, и на том шторм бы начал угасать. Селестина рассуждала минут пять, думая несколько мыслей одновременно, ходила туда-сюда, не особо считаясь с планировкой… Затем просияла, спросила, при какой температуре самовозгорается фосфор в колбах Мартина. Тот тоже что-то прикинул в голове и предупредил её, что внутри колбы без доступа кислорода при недостаточно высокой температуре он с большей вероятностью перейдёт в ту самую красную аллотропную модификацию, поэтому надёжнее будет в нужный момент выстрелить одной колбой в другую, разбив обе и запустив реакцию. Она согласилась и наскоро что-то отослала в штаб. После чего протанцевала вокруг ловушки, на то было похоже, весь репертуар театра Лои Фуллер, исполнив некоторые номера на бис, и рухнула на колени, пытаясь отдышаться.
