Кевин Милн - Шесть камешков на счастье
Слово – не воробей.
– Знаю, я поступила непорядочно. Но я была не в себе от страха. Поверьте. И сделала это не думая, как-то само вышло… Я соблазнила Нэйтана, в лимузине. А потом пригрозила ему, что, если он попытается кому-нибудь рассказать про пьянки и рукоприкладство Гранта, я пойду прямо к пастору Стину и все расскажу.
– Это неправда, – возражает Элис. Чем ставит меня в тупик.
– К сожалению, это правда, – отвечаю я. – К моему вечному стыду.
Снова тишина. И пустые взгляды. О, как же я ненавижу врать. С тех пор как я узнала, что беременна, одна ложь громоздится на другую. Сначала пришлось врать, чтобы скрыть, что я жертва. Потом лгать, чтобы скрыть первую ложь. А теперь я прямо-таки перешла на новый уровень – из жертвы превратилась в хищницу, которая нагло воспользовалась Нэйтаном, чтобы потом им манипулировать.
– Ну что ж, тогда, безусловно, ситуация предстает в другом свете, – говорит Хэлли тихим голосом.
– Причем в аварийном, – бормочет Рэнди.
– Но это не отменяет факта, что Нэйтан лгал мне, – продолжает Хэлли. – И в течение всего нашего брака скрывал все от меня. К тому же это свидетельствует еще и о том, что друзей он выбирать не умел совершенно.
Не могу с этим не согласиться.
Хэлли встает.
– Дети, нам пора. Я и так услышала больше, чем хотела. Мэделин, спасибо, что согласились сегодня уйти с работы и присмотрели за Элис до нашего прихода. Мы уходим.
Я оглядываю всех в комнате. Рэнди выглядит так, словно его вот-вот стошнит. Он встает и, крутя головой, идет к двери. А Тим и Колин словно пытаются втиснуть в головоломку, которую уже давно считали решенной, эти недостающие кусочки. Они выглядят так, словно их предали. Да, они всегда заботились обо мне как о невестке, которой я когда-то для них была; но теперь, я уверена, их отношение ко мне резко изменилось. Зато на лице Тая какое-то странное облегчение. А Элис? Она единственная, кто все еще смотрит на меня, и в ее огромных глазах я вижу горькое разочарование.
Наши взгляды встречаются, и она начинает плакать.
– Почему? – всхлипывает Элис. – Что вы скрываете?
Ее вопрос застает меня врасплох. Как она догадалась, что я что-то скрываю?
– Прекрати, Эл, – призывает Хэлли. – Пойдем.
Но Элис буравит меня взглядом. Не сдвинувшись с места, она еще громче спрашивает:
– Почему вы врете?
– Элис, – повторяет Хэлли.
– Она врет, мама, – отмахивается Элис.
– Элис! Прекрати немедленно этот цирк! – кричит Хэлли, подходит к дочери, хватает ее за руку и тащит к двери.
Мое сердце ноет.
– Скажите ей! – рыдает Элис, пока мать волочет ее через гостиную. – Скажите ей правду, миссис Цукерман! Пожалуйста.
Я не знаю, как эта семиклашка смогла учуять, что я вру, но я вижу ее лицо, и ее голос разрывает мне душу. Неужели Нэйтан хотел бы такого исхода? Чтобы из-за нашего вранья развалилась его семья? Если он знал, что они живут с его ложью, неужели он не хотел бы, чтобы они знали правду, а? Настоящую правду.
Элис изворачивается, вытаскивает из кармана красные камешки и протягивает их мне.
– Вот! Ну сделайте же одно доброе дело для всех нас, расскажите моей семье правду!
Хэлли вне себя.
– Тебе мало того, что ты прогуляла школу? – шипит она. – Ну погодите, юная леди. Своим поведением тут вы только что удвоили себе штрафные баллы.
Нет, не этого бы хотел Нэйтан. Не этого. Или с ложью будет покончено сейчас, или никогда. Но гордость или стыд надо мной уже не властны – тех, кому правда может повредить, уже нет.
Нет больше Гранта.
Нет больше Нэйтана.
В моей голове пролетает миллион мыслей, но только одна, обретя форму, еле слышным шепотом срывается с моих уст:
– Как ты узнала?
Но дверь захлопывается раньше, чем они успевают услышать мои слова. Семья Стин удалилась, момент упущен, и правда остается похороненной в моей душе. Правда, похороненная заживо.
Сью Кокран
28 октября
Мы работали вместе с Нэйтаном, и в обеденный перерыв он часто за нас платил прежде, чем мы с девочками успевали заметить. Он никогда не делал этого ради благодарности, просто хотел, чтобы нам было приятно.
Сью Кокран
28 октября
Кстати, разве не приятно, когда ты стоишь в очереди в супермаркете и у тебя всего 5 вещей, а человек впереди тебя, у которого полная тележка, тебя пропускает? Нэйтан был именно из таких людей – всегда всех пропускал и никогда не жаловался.
Сью Кокран
28 октября
Ой, Хэлли, еще кое-что, только для вас: если вы читаете эти сообщения, пожалуйста, знайте, что мы все очень соболезнуем вам и вашим детям. Я слышала, кто-то сказал недавно, что Бог посылает всем нам такие испытания, пройдя через которые мы становимся лучше. Я всем сердцем в это верю. Бог любит вас и послал вам это испытание, чтобы вы стали лучше. Я знаю, вам тяжело, но все мы с вами.
Глава 38
Хэлли
Сейчас утро, вторник. Я в своем цветочном салоне «Бархатные лепестки», и все валится из рук. Мало того, что во все стороны сыплются увядшие лепестки, а я не успеваю справиться с потоком заказов, автоответчик к тому же переполнен недовольными сообщениями от клиентов, которым я должна была доставить заказы еще вчера. На витрине завяли все цветы, и в довершение ко всему из-за вчерашней «прогулки» Элис я не закупила свежий товар, поэтому учет с переучетом временно откладываются.
Впрочем, с какой-то точки зрения я даже рада, что на работе такой бедлам, ибо так я могу хоть чуть-чуть абстрагироваться от недавних событий. Теперь, когда я осведомлена, как Мэделин использовала моего мужа, я знаю: нужно быть к нему чуть снисходительнее, но какая-нибудь мелочь то и дело напоминает мне, что в глубине души я его все еще не простила.
Так, в двенадцатом часу позвонил мужчина и заказал букет красных роз для жены в честь годовщины свадьбы. Повод вполне безобидный, но я почему-то сразу вспомнила про Нэйтана.
– Это ваш первый брак? – спрашиваю.
– Конечно.
– В самом деле? Или это вы только так говорите?
– Прошу прощения? – не понимает мужчина.
– Ох… Не обращайте внимания, – спохватываюсь я.
Через некоторое время позвонила женщина – ее дочь только что родила ребенка, и она хотела заказать букет цветов с доставкой.
– Это ее первый ребенок? – интересуюсь я.
– Именно! – отвечает женщина. Волнение в ее голосе заставляет меня думать, что бабушкой она тоже стала впервые. – Они с мужем меньше года в браке, но ждать не хотели.
– Это прекрасно. А у ее мужа до этого не было детей?
– Что? – изумляется женщина.
– Ой, простите. Просто… вдруг ваш зять был женат или у него были дети, а ваша дочь не в курсе?
В ответ – короткие гудки. Кладя трубку, я уговариваю себя посмеяться над той глупостью, которую только что сморозила, но вместо этого злюсь.
– Я не могу так больше! – кричу я во всю силу голоса, не заметив, как в магазин вошла клиентка.
– Не можете что, дорогая?
От неожиданности я прикусываю язык. Но это старушка Мэри Лу, одна из моих постоянных клиенток, пришла за своей еженедельной гвоздикой.
Не думаю, что она знает о смерти моего мужа. Даже не уверена, что она вообще знает, кто такой Нэйтан. Судя по ее улыбке, смысла рассказывать ей о моей трагедии нет.
– Простите, Мэри Лу, – извиняюсь, – я просто ною.
Мэри Лу смешно морщит и без того покрытый морщинами нос.
– Не ври. Я слышала, как ты говорила по телефону. По-моему, у тебя неприятности с мужчиной.
– Угадали.
– О, со всеми бывает, милая. Правда, с некоторыми чаще. Прости за любопытство: речь о твоем муже?
– Да.
– И что он натворил? – интересуется Мэри Лу.
– Погиб, – отвечаю я про себя. – Соврал мне, – говорю вслух.
– Серьезно? Или по какому-нибудь пустяку?
– Достаточно серьезно.
Она пожимает хрупкими плечиками:
– Все мы ошибаемся – твой муж не первый и далеко не последний. Понимаешь, дорогая, мужчины – всего лишь люди. Мне говорили, женщины тоже.
Боюсь, я хотела бы услышать совсем не это.
Мэри Лу подходит к ведру с гвоздиками и достает одну длинную розовую гвоздичку. И продолжает:
– Когда мы с Джорджем только-только поженились, он сделал кое-что, что меня очень сильно расстроило.
Она делает паузу, словно вспоминая о прошлом.
– Ох. Это было так давно – даже не могу вспомнить, в чем было дело. Джордж даже несколько ночей спал на диване. А потом отправился в цветочный магазин и купил мне гвоздику, чтобы задобрить. С тех пор он повторял это каждую неделю. Говорил, что когда-нибудь точно ошибется снова, и хочет, чтобы наготове была свежая гвоздика.
Мэри Лу счастливо улыбается, возвращаясь к прилавку.
– Ох уж этот Джордж… Никогда не забывал купить гвоздику.
Мне очень неловко спрашивать, но удержаться не могу:
– А что, Джордж… умер?
Улыбка Мэри Лу становится немного грустной.
