Анна Рэндол - Принцесса-грешница
– Отпусти меня и можешь просто жить, чтобы увидеть утро. Если мне придется потратить время на побег, следующего завтрака ты уже не увидишь.
– В отличие от тебя я знаю своих врагов. Я намерен отыскать Лукрецию, потому что если принцессе Джулиане суждено умереть от руки своей тетки, то это спутает мне карты.
– Соммет…
– Просто подумай, – холодно улыбнулся Соммет, – ты прикован цепями в моей темнице и все же будешь молиться за мой успех.
– Я уверена, с ним все в порядке, – сказала Эппл, заканчивая укладывать волосы Джулианы.
Джулиана хранила молчание. Она не верила Соммету.
Наверное, им необходимо, чтобы Соммет думал, будто он победил, но Джулиану терзала мысль о том, что Йен был вынужден покорно выносить жестокое обращение герцога. Хотя, вполне возможно, когда Джулиана увидит Йена в следующий раз, она сама его стукнет. Йен предупредил, что его поймают, но ни слова не сказал об избиении, хотя должен был догадаться об этом.
Если Джулиану и мучили угрызения совести из-за способа, с помощью которого они собирались уничтожить герцога сегодня вечером, то теперь все сомнения бесследно исчезли.
– Говорят, когда он сбежал из Ньюгейтской тюрьмы во второй раз, он вернулся назад забрать свой завтрак, и снова сбежал.
– Мне понадобится диадема для официальных приемов, – слабо улыбнулась Джулиана в ответ на слова Эппл. – Та, что с бриллиантами.
– И если от этого вам будет легче, прислуга утверждает, что от темницы в замке почти ничего не осталось. Она в основном используется как хранилище продуктов, – продолжала Эппл, выходя в другую комнату.
Джулиана пригладила изумрудно-зеленый шелк своего платья, провела рукой по золотой, вьющейся по бедру, вышивке и постаралась представить плененного Йена. Все подробности, от железных наручников и раскаленных прутьев до капусты и покрытых плесенью гобеленов.
Но даже это не избавило ее от воспоминания о той неприкрытой ненависти, которая горела в глазах Соммета.
Джулиана направилась к окну, которое на всякий случай было широко распахнуто, когда раздался стук в дверь.
За дверью стояла Юстейс. Вместо обычного тугого пучка волос на голове у нее красовался элегантный бледно-лиловый тюрбан.
– Очень мило, – отметила Джулиана.
– Спасибо, – покраснела тетушка, подтверждая источник происхождения сего наряда. – Я… ну… Это был подарок.
– Ты нашла Лукрецию?
– Она целый день не появлялась в своих комнатах, – покачала головой Юстейс. – Я продолжала наблюдать, но все бесполезно. Константина ее тоже не видела.
Эти слова только добавили волнения Джулиане. Она не знала, то ли ей бояться Лукреции, то ли опасаться за ее судьбу.
– Ты готова? – спросила Юстейс.
Джулиана кивнула, поскольку должна была быть готова.
– А где Грегори? – Она надеялась, что брат пойдет на бал вместе с ними, чтобы она могла еще раз напомнить ему инструкции.
– Соммет зашел сопроводить его лично.
Джулиане придется довериться брату. Вместо того, чтобы заявить о своих правах на корону, он должен объявить о новом соглашении, заключенном с принцем Вильгельмом.
Удивительно, но Джулиана обнаружила, что действительно доверяет Грегори. В нем появилась какая-то целеустремленность, которой раньше она не замечала.
А еще Джулиане пришлось признать, что в безрассудных порой приключениях брата значительную роль сыграл накопленный ею большой груз ответственности. Во время переговоров она отметила, что Грегори вел себя вполне рассудительно и строго.
Размышления Джулианы прервал новый стук в дверь.
Это оказалась Лукреция. Она остановилась у входа, заметив Юстейс, но потом решительно вошла в комнату и закрыла за собой дверь. В руках перед собой она сжимала какой-то сверток.
– Тетя, я удивлена, что ты осмелилась прийти ко мне, – пристально смотрела на нее Джулиана. – Ты предала меня в угоду Соммету.
Прежде Джулиана никогда не осмеливалась упрекать Лукрецию в чем-то подобном. Но делая это теперь, она больше не испытывала угрызений совести.
Она будет королевой. Хорошей ли, плохой, но ей должны будут подчиняться.
Всего лишь на долю секунды Лукреция скривила губы, но Джулиана успела заметить застывшую в уголках губ обиду и негодование. Неужели это всегда в ней присутствовало? Неужели Джулиана просто упустила это из виду?
– Пока мы разговариваем, Соммет пытает твоего друга. Сомневаюсь, что твоему шпиону осталось долго жить.
Джулиана ощутила скользкую ледяную дрожь, пробежавшую по позвоночнику. Соммет пытает Йена? Он говорил, что собирается посадить его в темницу. Джулиана перевела взгляд на часы. Три часа. Три часа Йен находился под контролем Соммета.
– Откуда тебе это известно? – подала голос Юстейс, положив руку на плечо Джулианы.
– Мы с Сомметом старые враги, – сделала шаг назад Лукреция. – Среди людей, которые работают на него, есть и мои люди. Мне известно все, что происходит в этом доме.
– Почему я должна тебе верить? – Джулиана старалась, чтобы ее голос звучал ровно и не выдавал охватившего ее волнения. – Ты всю жизнь лгала мне.
– Вот, – Лукреция протянула ей разодранную на кусочки куртку, – ведь она была на твоем друге раньше, а?
Джулиана не хотела брать это в руки. Она не хотела убеждаться в том, что уже видели ее глаза. Кровь. Куртка была покрыта пятнами крови.
У нее вдруг загорелось в груди, как будто легкие проткнули тысячи раскаленных иголок.
– Я могу провести тебя к нему, – продолжала Лукреция.
Но Джулиана больше не собиралась верить Лукреции.
– Я сама знаю, где находится темница.
– А ты сможешь вовремя проникнуть туда, чтобы спасти его жизнь? Не обнаружив себя перед охраной и не став причиной его смерти?
– Какова твоя цена, Лукреция? – Джулиана чувствовала, как трясутся у нее руки.
– Твоя подпись на этом соглашении, – протянула ей бумагу Лукреция. – Капелька чернил, и я провожу тебя в темницу, чтобы спасти то, что от него осталось.
Это было соглашение, делившее ее страну. В свое время Джулиана так долго изучала этот документ, что узнала его даже на расстоянии.
– Что это даст тебе? – уточнила Юстейс.
– Уже очень долго у меня отнимают то, что должно принадлежать мне. Я знала: ты сумеешь отговорить Грегори заявить о своем праве стать королем. Но не учла, что тебе хватит ума заключить договор с Вильгельмом о вводе его войск, чтобы остановить подписание соглашения.
Состоявшийся договор являлся, главным образом, заслугой Грегори. Выгодное торговое соглашение, по которому Пруссия получала доступ к железной руде в обмен на возможность использовать войска Вильгельма.
– Ты знаешь, сколько мне пришлось поработать в Версале, чтобы гарантировать, что эти горы отходят испанцам? Хотя они и не слишком счастливы узнать, что во время войны их обманывали, но если испанец и ценит что-то, так это права землевладельца, а та земля принадлежит мне. И у меня есть подпись глупого испанского короля, доказывающая это.
Лукреция с самого начала хотела, чтобы соглашение было одобрено. Она хотела разделить страну.
– Так вот, – Лукреция убрала бумагу, – ты знаешь, как легко прожигает кожу раскаленный металл? Как он заставляет людей визжать, как испуганных детей?
Джулиана боялась, что ее стошнит, настолько вязким и осязаемым стал ее ужас. В мыслях она уже представляла крики Йена. Запах дыма. И обгоревшей кожи.
Соммет поплатится за это, если осмелится хотя бы пальцем прикоснуться к Йену. Даже если для этого ей придется построить собственную темницу.
– Лукреция, – начала Юстейс.
– Помолчи, сестра. Иначе весь мир узнает, как ты целовалась с камердинером своего племянника. Любовник Джулианы хотя бы не настоящий слуга.
– Я не подпишу соглашение, – твердо сказала Джулиана, не отвлекаясь на пустые разговоры. Она рисковала всем, чтобы избежать этого.
– И какой у тебя план? Попытаться спасти его? Соммет убьет твоего лакея, как только заподозрит попытку. С другой стороны, все, что от тебя требуется, подписать документ. Ты должна сделать то, что всего лишь две недели назад считала неизбежным. – Лукреция протянула Джулиане соглашение. – Даже имея в своем распоряжении войска Вильгельма, почему ты решила, что французы или испанцы их испугаются? Ты готова втянуть Ленорию в войну, только потому что тебе нужен трон?
Эта ужасающая мысль не давала Джулиане покоя с той самой минуты, когда сегодня днем она заключила договор с Вильгельмом. Но за последние несколько дней она усвоила одну вещь: правители вынуждены принимать трудные решения.
– Я готова к тому, чтобы управлять своей страной. Но не к тому, чтобы ты управляла мною.
Разгневанная речь Лукреции была внезапно прервана грохотом распахнутой двери и появлением Соммета с лакеями.
– Ты считаешь себя такой умной, Лукреция! Гораздо умнее всех остальных, – заявил он.
– Соммет, – резко обернулась к нему Лукреция, – ты уже повержен всеми в этой комнате. Почему бы тебе не бежать отсюда и не исчезнуть навсегда. Ведь это все, что тебя в данный момент тревожит, да?
