Любовь на Рождество - Корнуолл Лесия

— За Китом Россингтоном? — ахнула Пенелопа, прижимая ладонь к пышной груди. — Но ведь каждая леди Англии мечтает о… — Она вовремя спохватилась и умолкла.

— Безусловно, — согласилась Алана с недосказанным. Россингтон и вправду хорош собой и баснословно богат — он завидная добыча, которой надеялось завладеть множество женщин. Однако он выбрал Меган. Алана задумалась, означает ли изумление в глазах Пенелопы, что теперь она находит шотландских дам заслуживающими уважения.

— А я и не знала, что Россингтон женился, — пробормотала Пенелопа, заливаясь ярким румянцем.

— Мой брат стоит дюжины маркизов! — шепнула по-гэльски Фиона, сложив руки на груди и с негодованием глядя на кузину. Алана улыбнулась ей.

— Конечно, стоит, — прошептала она в ответ тоже по-гэльски.

— Говорите по-английски! — потребовала Пенелопа.

— Я сказала, что маркиз Аланы наверняка само очарование, — Фиона ехидно улыбнулась кузине. — А Иан все-таки лучше.

Пенелопа снова вздернула подбородок и обвела глазами комнату.

— Да, конечно, — сама того не замечая, произнесла она в тон Алане, но никакой уверенности в ее голосе не чувствовалось. — Но английский маркиз…

Насколько помнилось Алане, ничего очаровательного в Мерридью не было. Он искал здоровую молодую жену с большим приданым, а ее мать — титул для дочери. Этот брак был заключен в бухгалтерии, а не на небесах. Но даже если мнение Аланы о достоинствах будущего мужа не имело никакого значения ни для него самого, ни для ее матери, сама Алана не собиралась его менять.

В детстве она мечтала, что выйдет замуж за прекрасного принца и он отвезет ее на белом коне через холмы и долины, в замок возле сверкающего на солнце озера, где они будут жить счастливо до конца своих дней. Похоже, мечты сбываются далеко не всегда.

— Неудивительно, что вы так хорошо говорите по-английски, — заметила Пенелопа. — Полагаю, вас этому учили. — Задумавшись, она провела ладонью по тонкой шерсти ждущего платья Фионы. — Скажите, а незамужние сестры у вас есть?

— Только одна, — ответила Алана.

Пенелопа вздохнула с явным облегчением.

— И конечно, скоро у нее первый выезд в свет в Лондоне. — На этот раз Алана солгала: пройдут еще годы, прежде чем Сорча достигнет возраста замужества. О сестре она заговорила в пику Пенелопе. — Она красивее всех нас, — добавила Алана, зная, что когда-нибудь Сорча наверняка затмит сестер красотой.

— Да? — Пенелопа с несчастным видом поджала губы. — А другие знакомые в Англии у вас есть? Герцоги, принцы, может, даже королева?

— Сказать по правде, никого, — призналась Алана.

— Вот и хорошо… — успокоилась Пенелопа, но, увидев, что ее неучтивость не ускользнула от глаз Фионы, покраснела. — Я хочу сказать, не обязательно знать всех и каждого там, где собираешься поселиться. Сюрпризы не помешают.

— А я уверена, что с Аланой захотят познакомиться все, — заявила Фиона и с доброй улыбкой переглянулась с гостьей.

— Где находятся поместья лорда Мерридью? Моя мама, скорее всего, знакома с ним, — предположила Пенелопа.

— Кажется, в Кенте.

— А Вудфорд-Парк — в Шропшире. Это рядом с Кентом? — спросила Фиона.

— Нет, — ответила Пенелопа. — Так что шансов на нашу новую встречу почти нет.

— Если только мы не увидимся в Лондоне, — уточнила Фиона. — Элизабет говорит, что в Лондон съезжаются все.

— Кроме тебя, — отрезала Пенелопа. — Вы с Элизабет будете сидеть в детской Вудфорда, пока ты не повзрослеешь настолько, чтобы войти в светское общество. Ну и, конечно, тебе придется научиться хорошим манерам и правильному английскому языку, и даже в этом случае… — она с сомнением посмотрела на хромую ногу Фионы.

Алана заметила, как погасла улыбка Фионы.

Фиона повернулась к Алане, пряча искры слез от кузины.

— Вы поможете мне научиться, Алана? — спросила она на гэльском. — Хотя бы немножко, чтобы Иану не было стыдно за меня?

— Конечно! — с готовностью воскликнула Алана.

Фиона слабо улыбнулась, явно опасаясь предстоящей задачи. Алана уже научилась скрывать свой страх, теперь следовало первым делом научить тому же самому и Фиону.

Пенелопа направилась к двери.

— Мне пора. Иан, наверное, уже ищет меня повсюду. Он без меня как без рук. Я помогаю ему учиться всем мелочам, которые обеспечат ему успех в Лондоне. Раз вам ничего не нужно, я вас оставлю, можете одеваться. Вижу, вы привыкли обходиться без горничной, как полагается леди, а то я предложила бы вам свою.

Алана промолчала, Фиона последовала ее примеру. Невеста Иана покинула комнату так же быстро, как и вошла, и едва за ней закрылась дверь, Алана глубоко вздохнула. До этого она и не подозревала, что невольно сдерживает дыхание.

— У Иана прекрасные манеры, — возмущенно воскликнула Фиона, глядя на закрывшуюся дверь. — Это ему следовало бы научить им и ее! Ведь она выходит не за кого-нибудь, а за шотландского лэрда. И не знает на гэльском ни единого слова — ни поздороваться не умеет, ни сказать «спасибо» или «пожалуйста»!

— Иан, конечно, поможет ей, когда придет время, — дипломатично предположила Алана. Леди Пенелопа очень красива, несмотря на острый язычок, и Иан наверняка влюблен в нее без памяти.

Должно быть, по сравнению с Пенелопой она, Алана, выглядит неряшливой оборванкой… Сев на постели, она принялась расчесывать спутанные волосы, стараясь не морщиться от боли.

— Что бы вам хотелось узнать? — спросила она у Фионы.

— Сначала — научиться лучше говорить по-английски. Элизабет говорит, все будут насмехаться над моим выговором и манерами. А насмехаться над вами, Алана, никому и в голову не придет. Жаль, что я хромаю, но тут уж ничего не поделаешь. А еще мне хотелось бы знать, как смотреть на людей так же, как это делают Пенелопа и моя тетя Марджори, чтобы рядом со мной все чувствовали себя ничтожествами.

Алана отложила гребень.

— Но тогда у вас не будет друзей. Учиться надо проявлять доброту, быть приятной в общении, давать людям понять, что ты дорожишь знакомством с ними.

Фиона улыбнулась.

— Иан говорит то же самое.

Алана улыбнулась Фионе и похлопала по постели рядом с собой.

— Садитесь сюда, я научу вас причесываться, как это делают в Англии.

Она сама расчесала темно-рыжие волосы Фионы и уложила их простым и гладким узлом, как ее научили. И снова задумалась, достойна ли она титула маркизы Мерридью.

Глава 17

— Ох, мама, должен же быть какой-то закон!

Марджори обернулась, услышав крик ворвавшейся в ее комнату Пенелопы. В этот момент Марджори с помощью горничной переодевалась к ужину, поэтому первым делом отметила, что Пенелопа к ужину еще не готова. И только потом она обратила внимание, что Пенелопа в отчаянии заламывает руки, а ее глаза заплаканы. Марджори взмахом руки выслала из комнаты горничную.

— В верхнем ящике комода есть носовой платок. Успокойся, а не то лицо станет красным. О каком законе ты говоришь? — спросила Марджори, усаживаясь к туалетному столику и разглядывая собственное лицо в старинном зеркале.

Пенелопа раздраженно бросилась на постель.

— Закон, по которому шотландки могут выходить замуж только за шотландцев, а англичане — жениться только на англичанках! — Пенелопа вытерла глаза квадратиком тонкого ирландского полотна с вышитой монограммой.

— И как же тогда быть с тобой и Ианом? — невозмутимо осведомилась Марджори.

Пенелопа всхлипнула.

— Ой… Об этом я не подумала.

Марджори взяла щетку для волос, глядя на отражение дочери в помутневшем от времени зеркале.

— Тогда о чем же ты думала? — спросила она. Иногда любые объяснения из Пенелопы приходилось вытаскивать словно клещами.

— Ты знала, что она… то есть леди Алана… обручена с маркизом Мерридью?

У Марджори приоткрылся рот. Она уставилась на дочь.

— С Уилфредом Эсмондом? С тем самым Мерридью?

— А ее сестра замужем за графом Россингтоном.

Это известие удивило Марджори сильнее, чем предыдущее.