Джорджетт Хейер - Коварный обольститель
– О нет, мадам! – ответила Элиза с видом столь невинным, что у Сюзанны зачесались руки отвесить сестре подзатыльник. – Думаю, это был ее с Томом секрет, отчего я почувствовала себя совершенно несчастной, потому что иметь секреты от мамы с папой нехорошо, правда, мамочка?
– Очень нехорошо, дорогая моя, – благородно подтвердила леди Марлоу. – Я рада тому, что хотя бы одна из моих дочерей умеет вести себя подобающим образом.
– Что ж, очень может быть, – согласился лорд Марлоу, правда, без особого энтузиазма. – Но как ты узнала об этом, девочка моя?
– Видишь ли, папочка, мне не хотелось бы дурно отзываться о своей сестре, однако Том приходил к ней в гости вчера вечером.
– Приходил к ней вчера вечером? Когда?
– Не знаю, папочка. Думаю, было уже очень поздно, потому что я крепко спала.
– Тогда ты просто не можешь ничего знать об этом! – встряла в разговор Сюзанна.
– Помолчи, Сюзанна! – скомандовала леди Марлоу.
– Я проснулась, – принялась объяснять Элиза, – и услышала, как в утренней гостиной кто-то разговаривает. Я подумала, это воры, и потому встала, ведь должна была рассказать обо всем папе, чтобы он смог…
– Ах ты, злая лживая дрянь! – ахнула Сюзанна. – Если бы ты действительно подумала, что это воры, то забилась бы под одеяло и лежала бы там, трясясь от страха, до самого утра!
– Я что, должна повторить свое распоряжение, Сюзанна? – пожелала узнать леди Марлоу.
– Совершенно верно, – сказала мисс Бэттери. – У нее никогда не бывало подобных мыслей. Девочка не отличается храбростью. Она встала из чистого любопытства.
– Да какое это имеет значение? – вскричала миссис Орде. – Должно быть, Том зашел к Фебе вчера вечером по пути домой, уж это точно! Итак, ты услышала, как они разговаривают в утренней гостиной, правда, Лиззи? О чем они говорили?
– Не знаю, мадам. Вот только когда я уже собралась бежать к папе, то услышала голос Тома, очень громкий, и поняла, что это никакие не грабители. Он сказал, что надеется, на севере не будет сильного снегопада, потому что им остается одна лишь Гретна-Грин.
– Боже мой! – только и сумел вымолвить лорд Марлоу. – Молодой… И что же ответила на это Феба, девочка моя?
– Она сказала ему, чтобы он говорил тише, папочка, и после этого я уже больше ничего не слышала и вернулась обратно в постель.
– Да, потому что не могла дальше подслушивать, чего тебе очень хотелось! – заявила Сюзанна.
– Ты поступила совершенно правильно, – сказала леди Марлоу. – Если твою сестру удастся спасти от последствий ее же собственного неблагоразумия, то лишь благодаря твоему чувству долга. Я очень довольна тобой, Элиза.
– Прошу прощения, мадам, – сказала мисс Бэттери. – Мне бы очень хотелось знать, почему чувство долга Элизы не подвигло ее немедленно прийти в мою спальню, дабы сообщить мне о том, что происходит! Могу без стеснения заявить, я не верю ни единому ее слову.
– Вот именно, клянусь Богом! – подхватил лорд Марлоу. – И мне бы тоже очень хотелось узнать это! Почему ты немедленно не разбудила мисс Бэттери, Элиза? Сюзанна права! Ты ведь все это выдумала, не правда ли? А? Отвечай!
– Не выдумала! Мамочка, я ничего не выдумала! – выкрикнула Элиза и заплакала.
– Боже милостивый, милорд! – вскричала миссис Орде. – Я бы сказала, ребенок в ее возрасте просто не в состоянии выдумать подобную историю! Откуда ей знать, что собой представляет Гретна-Грин? Я, например, верю ей: признаюсь вам откровенно, столь ужасное подозрение мне и самой приходило в голову! А что еще нам остается думать, учитывая записку, которую оставил мне сын? Если он счел себя обязанным спасти ее, разве мог он добиться этого другим способом, помимо женитьбы? И где еще он мог сделать это, будучи несовершеннолетним, ежели только не по ту сторону границы? Я прошу вас, сэр – умоляю! – поезжайте за ними!
– Поехать за ними! – повторил его милость, лицо которого заливала нездоровая краснота. – Вот, значит, как, мадам! То есть вы меня умоляете? Позвольте сообщить вам, что в этом нет необходимости! Моя дочь сбегает в Гретна-Грин, как какая-то… О, пусть эта парочка только попадется мне в руки!
– Они не сделают этого! – с нарочитой уверенностью заявила миссис Орде. – А если вы все-таки догоните их (в чем я совсем не уверена, поскольку они наверняка опережают вас на несколько часов и будут держаться подальше от почтовых трактов), то советую вам не забывать, сэр, что мой сын – в сущности, совсем еще мальчишка и действовал, несомненно, исключительно из рыцарских побуждений!
В тот самый момент, заметив, что хозяин уже собирается выбежать из комнаты, Сильвестр решил – настало время напомнить о своем присутствии. Вернувшись в центр комнаты, он заговорил примирительным тоном:
– О, я думаю, он легко их догонит, мадам! Скорее всего, они просто застрянут в снежных заносах. Насколько мне известно, на севере вот уже несколько дней идут сильные снегопады. Мой дорогой лорд Марлоу, прежде чем вы отправитесь в погоню за беглецами, позвольте мне откланяться. В подобных обстоятельствах вы с ее милостью наверняка полагаете меня лишней обузой. Примите мою благодарность за оказанное мне гостеприимство, мои сожаления по поводу того, что оно оборвалось столь внезапно, и мои заверения – в которых, думаю, нет необходимости! – что вы можете полагаться на мою сдержанность и благоразумие. Так что мне остается лишь пожелать вам успеха в своей миссии и умолять не откладывать ее из-за меня.
Речь его прозвучала величественно и благородно. Он пожал руку леди Марлоу, коротко поклонился миссис Орде и мисс Бэттери и вышел из комнаты прежде, чем хозяин успел собраться с мыслями и сказать хоть что-то еще, помимо невнятных протестующих восклицаний.
Камердинер его светлости, настоящий слуга истого джентльмена, принял известие о том, что они немедленно покидают Остерби, с невозмутимым выражением лица и почтительным поклоном; а вот Джон Кигли, которого мучила сильная простуда, запротестовал:
– Мы не доберемся до Лондона, ваша светлость, учитывая, в каком состоянии пребывают дороги.
– Полагаю, так оно и случится, – ответил Сильвестр. – Но неужели ты думаешь, что я не смогу доехать до Спинхемленда? Я докажу тебе, что ты ошибаешься!
Свейл, уже укладывавший одно из пальто Сильвестра, с облегчением выслушал эти магические слова. Спинхемленд ассоциировался у него с «Пеликаном», постоялым двором, славящимся как превосходными удобствами, кои он предлагал путникам, так и грабительскими ценами на них. Слуги его светлости с полным на то основанием рассчитывали, что герцогу там будет куда веселее, не говоря уже о них самих.
Но Кигли остался глух к подобным соображениям и упрямо заявил:
– Это более тридцати миль отсюда, ваша светлость! Вам придется сменить лошадей, а заодно и форейторов, потому что мальчишки долго не продержатся, особенно если мы застрянем в снегу.
– Но я вовсе не собираюсь ехать в карете! – отозвался Сильвестр. – Я возьму коляску, разумеется, и сам буду править ею. Ты поедешь со мной, а Свейл пусть следует за нами в карете. Скажи ребятам, чтобы постарались продержаться как можно дольше без подмены. Они должны доставить мою собственную упряжку небольшими перегонами в «Пеликан», а если я там не окажусь, то и в город. Свейл, сложите все, что мне может понадобиться на несколько дней, в один из моих саквояжей.
– Если ваша светлость желает, чтобы я сопровождал вас в коляске, я с радостью готов повиноваться, – с мужеством отчаяния заявил Свейл.
– Нет, Кигли мне будет полезен гораздо больше, – отказался Сильвестр.
Его верный слуга разочарованно фыркнул и отправился на конюшню. Еще через полчаса, смирившись с собственной участью, он сидел рядом со своим хозяином в коляске, мрачно посматривая на небеса, к тому времени являвшие собой уже откровенно пугающее зрелище. Он успел добавить к своему наряду теплый шарф и время от времени шумно сморкался в носовой платок, смоченный в камфарном масле. На какое-то шутливое замечание Сильвестра слуга чопорно ответил:
– Да, ваша светлость. – Вторая попытка завязать разговор закончилась тем, что он пробурчал: – Не могу знать, ваша светлость.
– Да неужели? – вспылил Сильвестр. – Очень хорошо! Можешь говорить все, что тебе угодно: что на улице чертовски холодно и что я сошел с ума, рассчитывая добраться до «Пеликана»! Мне все равно, а вот ты выпустишь пар и станешь хоть чуточку дружелюбнее.
– Я не унижусь до такого, ваша светлость, – с достоинством ответил Кигли.
– Это что-то новенькое, – заметил Сильвестр. – Я уж было подумал, что сейчас ты устроишь мне очередную выволочку. – Не дождавшись ответа, герцог вкрадчиво проговорил: – Ну, не дуйся же, Джон, ради всего святого!
Еще никогда, с того самого первого раза, как маленький Сильвестр подчинил его своей воле, Кигли не мог устоять перед этими нотками в его голосе. Вот и сейчас он сурово заявил:
