Время не властно - Робертс Нора
Значит, он останется. А если красотке Санбим не по себе в его обществе — что ж, тем лучше для него.
Ему тоже не по себе — недавний поцелуй доставил ему немало самых противоречивых переживаний. И все же придется как-то справляться. В конце концов, он стоит на высшей ступени развития.
Немного остынув, он сел за стол и принялся собирать тостер.
Сверху доносился скрип. Джейкоб улыбнулся. Санни без устали расхаживала по своей спальне. Значит, он ее задел… Вот и прекрасно! Может, теперь ей самой захочется держаться на безопасном расстоянии. По крайней мере, она перестанет провоцировать его на такие действия, о которых они оба впоследствии пожалеют.
Его желание противоречит всякой логике. Она ведь ему даже не нравится! Глупо тешиться смелыми мечтами о женщине, чье присутствие он едва выносит. Более того, она нарочно мучает и злит его.
Отвертка выскользнула из руки и ударила его по пальцу. Джейкоб пылко обругал Санни и за это.
Пусть не думает, что легко отделается! Санни без устали расхаживала по комнате — от стены до стены, от окна к двери, — пыталась выпустить пар. Каков нахал! Схватил ее в охапку, как самую последнюю безмозглую дуру, а потом сам же грубо оттолкнул ее! Неужели он в самом деле считает, что на нее можно безнаказанно излить свою сексуальную неудовлетворенность?
Его ждет неприятный сюрприз.
Тому, кто посмел так обращаться с ней, несдобровать! Она давно живет одна и умеет за себя постоять. Тех представителей противоположного пола, которые давили на нее, она молча отпихивала в сторону. Тем, кто старался ее соблазнить, она сопротивлялась без особого труда. Тех, кто просил, умолял…
Неожиданно Санни самодовольно улыбнулась: она представила, как Джейкоб Хорнблауэр стоит на коленях и молит ее о прощении. Да, это будет настоящая победа! Крепкий орешек доктор Хорнблауэр у ее ног!
Она досадливо вздохнула и снова забегала по комнате. Жалко, очень жалко, что она считает ниже своего достоинства нарочно дразнить его или прибегать к другим типично женским уловкам. Каким бы ничтожеством и придурком ни был Хорнблауэр, у нее свои принципы.
Она современная женщина и привыкла во всем рассчитывать на себя — есть рядом с ней мужчина или нет. Она предпочитает думать своей головой и сама отстаивать свои интересы. Она не Далила и не намерена пользоваться сексом как оружием. Но очень хочется — ох как хочется! — один-единственный разочек нарушить свои непоколебимые принципы и соблазнить его, да так, чтобы он растаял и упал к ее ногам!
Сам-то он вполне откровенно использовал свою сексуальность, думала Санни, отпихивая подвернувшуюся под ноги туфлю. Типично мужской ход! Мужчины громко кричат о том, как женщины завлекают, соблазняют их и сводят с ума. От возмущения Санни снова пнула несчастную туфлю. Мужчины как биологический вид все до единого притворяются, будто они совершенно ни при чем, а роковые женщины заманивают их в свои сети. Ха!
Санни Стоун готова врезать по физиономии всякому, кто посмеет назвать ее роковой женщиной!
Он силой вынудил ее ответить. Нет… Будучи от рождения честной, Санни признала, что силу он применял всего лишь долю секунды — если вообще применял. Когда он начал ее целовать, она завелась с полоборота.
Какая чушь! От его поцелуя она растаяла, как самая настоящая сладкая дурочка. И тоже стала целовать его… как бы получше выразиться? Сладострастно, чувственно, похотливо. Санни прищурилась. Всего один паршивый поцелуй, и она растаяла — из-за него. Что ж, и за это он ей тоже заплатит.
Лучший способ отомстить — уязвить его самолюбие. Все мужчины страшные эгоисты и зациклены на себе. Если она и дальше будет прятаться в своей комнате, он решит, что он сам и то, что между ними произошло, имеет для нее какое-то значение. Значит, надо вести себя так, словно ничего не случилось.
Спустившись, она застала Джейкоба на кухне. Санни вышла в гостиную и включила музыкальный центр на полную громкость. При громкой музыке разговаривать трудно или даже вовсе невозможно. Подбросив в камин несколько поленьев, она устроилась на диване с книгами. Прошло больше часа; наконец он вышел из кухни и отправился наверх. Санни делала вид, что не замечает его.
Больше от скуки, чем от голода, она вышла на кухню и приготовила себе громадный сандвич. Сложись у них все по-другому, она охотно накормила бы и незваного гостя. Сейчас же, представив, как он проголодался, она с удвоенным аппетитом набросилась на свой обед.
Довольная, она надела куртку, сапоги и вышла на улицу — насыпать семечек в кормушку для птиц. Во время короткой прогулки она сообразила: Джейкоб Хорнблауэр еще несколько дней будет путаться у нее под ногами. Снег залепил ей лицо; он валил крупными хлопьями. Санни старалась расчистить дорожку, но ее снова засыпало быстрее. Между стволами деревьев прорывался резкий, сильный ветер. Сосны скрипели и клонились под его порывами.
Проваливаясь в глубокий снег чуть ли не по колено, она с трудом подтащила к сараю мешок с птичьим кормом. Отдышавшись, немного постояла на ветру. Разыгравшаяся метель освежила ее. Санни невольно подивилась величию и мощи природы.
Мало-помалу ее злость улеглась, черные мысли развеялись. Ветер хлестал в лицо, снег облеплял щеки; она ощутила прилив сил и одновременно умиротворение — такое состояние она редко где еще испытывала.
Санни никогда не оставалась в горах надолго; заскучав, она уезжала туда, где шумно и много людей. Но в такую погоду, в метель она предпочитала бы находиться именно в таком месте, как это. Зимой в метель или летом в грозу. Именно здесь, в одиночестве, она лучше всего ощущала и больше всего ценила силу, энергию и тайну.
Город, даже заваленный снегом, скоро освобождался от белого покрова. А вот горы проявляли выдержку. Они терпеливо ждали солнца и своего часа. Санни подставила лицо ветру — он схватил ее и закружил, словно дикий, необузданный любовник. Ей хотелось впитать в себя эту силу и энергию и сохранять их везде, куда бы она ни направилась.
Джейкоб наблюдал за ней из окна. В вихре метели она походила на настоящую богиню зимы. Шапку она не надела, а куртку не застегнула; она стояла тихо, неподвижно, и снег понемногу засыпал ее волосы. А она улыбалась. На морозе у нее разрумянились щеки. Сейчас она казалась не просто красивой. Она казалась недоступной. И непобедимой.
Глядя на нее, он сам себе удивлялся. Почему сейчас он хочет ее больше, чем хотел в тот миг, когда она, пылкая и страстная, трепетала в его объятиях?
Словно почувствовав его взгляд, она подняла голову. Их взгляды словно прожигали снежную завесу. Джейкоб невольно стиснул кулаки — ему показалось, будто он получил удар в солнечное сплетение. И Санни больше не улыбалась. Несмотря на то что их разделяло большое расстояние, он ощутил ее притяжение и силу — и у него подогнулись колени.
Если бы он сейчас сумел до нее дотянуться, он бы взял ее, невзирая ни на что. В одном ее взгляде для него слились прошлое, настоящее и будущее. Он разглядел в ее глазах свою судьбу.
Но вот она пошевелилась, отряхнулась от снега, и чары развеялись. Она всего лишь женщина, сказал себе Джей-Ти. Да к тому же глупышка. Надо же — вышла погулять в метель! Ее чары оказались нестойкими.
И все же он выждал с полчаса, прежде чем спускаться вниз.
Санни спала на диване; в ногах у нее и на полу валялись книги. Она накрылась красивым домотканым покрывалом и сладко спала, несмотря на оглушительную музыку. В камине уютно потрескивал огонь.
Джейкоб смотрел на нее и думал: сейчас она уже не кажется непобедимой. Ее безмятежность смущала… Неожиданно он залюбовался ее длинными ресницами — они отбрасывали тени. Какие у нее мягкие губы, когда не кривятся в презрительной улыбке! Как блестят светлые волосы, растрепанные ветром…
Телесная красота — дело наживное; в его время можно без особых усилий стать идеалом красоты. Конечно, любоваться красивой женщиной приятно. Но это пустое развлечение. Совершенно пустое. И все же он довольно долго смотрел на нее.
