Время не властно - Робертс Нора

— Не воображай, будто она насильно удерживает его у себя в заложниках, — сухо ответила Санни. — Наоборот, он сам так стремительно подтащил ее к алтарю, что она едва успела выговорить: «Согласна».

— К какому алтарю?

— Я в переносном смысле, Джей-Ти. — Она вздохнула. — Видишь ли, когда люди женятся, они идут в церковь, подходят к алтарю, где священник их венчает.

— Ну да, конечно. — Руки у него работали механически. — Хочешь сказать, что свадьбу затеял Кэл?

— Не знаю, кто из них что затеял, и знать не хочу, но женились они по доброй воле и с радостью. — Санни забарабанила пальцами по столешнице, все больше раздражаясь. — У меня создалось впечатление, будто ты решил, что Либби насильно женила на себе Кэла или… ну, не знаю… воспользовалась своими женскими чарами и заманила его в свои сети.

— А у нее есть женские чары?

Санни подавилась чаем и смогла продолжать, лишь откашлявшись:

— Хорнблауэр, вполне допускаю, что некоторые вещи тебе недоступны, но Кэл и Либби любят друг друга. Даже если ты сам никогда ничего подобного не испытывал, то наверняка слышал или читал о такой штуке, как любовь…

— О любви я слыхал, — довольно мирно отозвался он, наблюдая за Санни. Оказывается, она моментально загорается — стоит совсем чуть-чуть ее поддразнить! Вот и сейчас глаза у нее потемнели, лицо разрумянилось, подбородок взлетел вверх. Она и в спокойном состоянии привлекательна, но, когда волнуется, просто неотразима. Будучи мужчиной до мозга костей, Джейкоб невольно представил, какая она становится, когда возбудится в другом, более приятном для него смысле. — Сам я, правда, ничего подобного еще не испытывал, но я человек восприимчивый.

— Как благородно с твоей стороны! — пробормотала Санни.

Встав, она сунула руки в задние карманы джинсов и подошла к окну. Джей-Ти снова залюбовался ею. Боже, ну и конфетка! С ней надо поосторожнее, иначе еще до возвращения Кэла и Либби его хватит удар.

— А ты?

— Что — я?

— Была влюблена? — спросил он, вертя в руке отвертку.

Санни наградила его злорадным взглядом:

— Не лезь в мою личную жизнь!

— Извини. — Ему совсем не было стыдно, что он задал ей этот вопрос. Раз она провоцирует его на дурацкие вопросы, он уж постарается выставить ее дурой. — Просто ты с таким знанием дела рассуждаешь о любви, что я решил, будто у тебя большой опыт в такого рода делах. И вместе с тем ты не сочетана… то есть не замужем… ведь так?

Хотя он задал свой вопрос не готовясь, так сказать, выстрелил наугад, он сразу понял, что попал в яблочко. Санни действительно еще ни разу не влюблялась, хотя несколько раз ей казалось, будто она влюблена. Неуверенность в себе лишь раздула пламя ее гнева.

— Если ты не был влюблен, это еще не значит, что ты не в состоянии понять, что такое любовь. — Она круто развернулась к нему, взбешенная тем, что вынуждена оправдываться. Надо как можно скорее перевести разговор на него. — Ну а не замужем я потому… что сама не хочу!

— Ясно.

Уловив в его голосе насмешку, она едва не заскрежетала зубами.

— Кстати, речь сейчас вообще не обо мне. Мы с тобой говорили о Либби и Кэле.

— А я думал, мы обсуждали любовь как понятие.

— Спорить о любви с бессердечным болваном — пустая трата времени, а я никогда не трачу время понапрасну! — Санни подбоченилась. — Но поскольку нам обоим небезразличны Либби и Кэл, думаю, мы как-нибудь договоримся.

— Хорошо. — Джей-Ти постучал отверткой по столешнице. Для того чтобы понять, что такое «болван», ему компьютер не нужен. Ничего, она ему за все ответит! — Объясни, что ты имеешь в виду.

— Кажется, ты решил: раз моя сестра женщина, то она соблазнила твоего братца, который всего лишь мужчина, и насильно женила его на себе. Что за пещерные взгляды!

Джейкоб замер на месте:

— Неужели пещерные?

— Женоненавистничество — страшная глупость, к тому же оно давно устарело. Представление о том, что все женщины только и мечтают выйти замуж и обзавестись домиком, было распространено примерно в те же годы, что и юбка-пудель! [2]

Хотя Джейкоб не понимал, при чем здесь юбки и тем более пудели, его задела более важная вещь.

— Глупость? — повторил он.

— Идиотизм. — Расставив ноги и выпятив подбородок, она испепеляла его взглядом. — В наши дни только последний дебил может выступать с такими неандертальскими взглядами! Возможно, приятель, несколько последних десятилетий обошли тебя стороной, но времена изменились! — Санни уже не могла остановиться, понимая, что правда на ее стороне. — В наши дни у женщин появилась масса возможностей, и замужество — вовсе не единственная цель в жизни! Некоторые просвещенные умы даже поняли: мужчины тоже выигрывают от женской независимости. Разумеется, я не имею в виду самодовольных женоненавистников вроде тебя.

Его терпение лопнуло. Он не спеша привстал. Не будь Санни так зла, она бы насторожилась.

— Я не самодовольный женоненавистник.

— Еще какой самодовольный, Хорнблауэр! С первой минуты, едва ты здесь объявился, ты все стараешься изобразить своего брата жертвой, которую моя сестра ловко заманила в свои сети и насильно женила на себе! — Санни шагнула вперед. — Так вот, позволь тебя просветить. Насильно женить на себе можно только дурака, а Кэл мне дураком не кажется. Наверное, в этом вы с ним совсем не похожи.

Придурок, болван, идиот — и вот теперь дурак. Джейкоб все больше закипал. Она заплатит ему за оскорбления!

— Тогда почему он так скоропалительно женился, даже не съездив домой, не повидавшись с родными?

— Об этом тебе лучше спросить его самого, — сухо парировала Санни. — Возможно, он не хотел, чтобы его допрашивали, высмеивали или пытали. В нашей семье не принято давить на тех, кого мы любим. Сейчас женщинам совсем не нужно расставлять капканы на неосторожных мужчин. Более того, Хорнблауэр: вы нам не нужны.

На сей раз он шагнул к ней:

— Не нужны?

— Нет. Мы способны сами себя прокормить, сумеем нарубить дрова, поехать, куда нам нужно, вынести мусор. И… и даже починить тостер! — добавила она, небрежно махнув рукой в сторону разложенных на столе деталей. — Мы умеем делать все, что нам нужно, и прекрасно обходимся без вас!

— Ты кое-что упустила.

Ее подбородок взлетел чуточку выше.

— Что?

Он сам не понял, что произошло. Санни и ахнуть не успела, как он бросился к ней и стал целовать. Когда не ожидаешь удара левой в челюсть, естественно, не успеваешь и уклониться.

Она что-то шептала. Джей-Ти чувствовал, как шевелятся ее губы. Наверное, она произносит его имя, подумал он и вздрогнул. Он был зол — более чем зол, — но его взрывной темперамент еще никогда не доводил его до настоящей беды.

А сейчас он в беде. Он понял это, едва взглянув на Санни.

Он чуть отстранил ее. Она вынула руки из карманов и уперлась ему в плечи — не сопротивляясь, но и не сдаваясь. А ему хотелось, страстно хотелось, чтобы она забилась в его объятиях. Отбросив все мысли, он впился в ее яркие соблазнительные губы и целовал ее до тех пор, пока с них не слетел вздох удовольствия.

Санни поняла, что правильно оценила его: он действительно похож на оголенный провод.

Ее так трясло, словно по ней проходил ток, — а он все сильнее, настойчивее прижимал ее к себе. Она покорилась. Тело как будто заряжалось от него энергией, теперь оно горело огнем. Зато голова сделалась легкой, все мысли куда-то улетучились, растаяли, как рисунки цветными мелками под дождем.

Мышцы у него на плечах вздулись; когда она прильнула к нему, то услышала, как прерывисто он дышит. Он излучал страсть — бешеную и зрелую. С таким она еще не сталкивалась. И тем не менее отвечала ему такой же страстью.

Она трепетала в его объятиях. За долю секунды он довел ее от оцепенения почти до бешенства. За свою жизнь Джейкоб знавал немало женщин; он знал, как доставить и получить удовольствие. Но еще ни разу не испытывал ничего подобного. Санни идеально подходила ему. На его страсть она отвечала своей страстью. На его желание — своим желанием.