Время не властно - Робертс Нора

Он чуть не подавился. Ел он жадно, потому что сандвич оказался изумительно вкусным.

— Да, наверное. Если честно, я как раз и собирался приехать… раньше. Почти на год. Но ничего не получилось.

— Жалко, что твои родители не смогли прилететь с тобой… так сказать, в гости.

В его глазах что-то мелькнуло — Санни не вполне поняла что. Сожаление, досада, гнев?

— Это было невозможно.

Жалеть его она отказывалась — бесповоротно.

— Мои родители не вынесли бы такой долгой разлуки со мной или с Либби.

Неодобрение в ее голосе растравило и без того кровоточащую рану.

— Ты не имеешь ни малейшего понятия, как мои родители страдают от разлуки с Кэлом.

— Очень жаль. — Однако она передернула плечами, показывая, что ей ничуточки не жаль. — А если они так по нему скучают, могли бы и приехать.

— Он сам сделал свой выбор. — Джейкоб рывком поднялся. — Пойду за дровами.

Ах, какие мы обидчивые, подумала Санни, глядя ему вслед.

— Эй!

Он круто развернулся, готовый дать ей отпор.

— Что еще?

— Куда ты собрался без куртки? Там холодно.

— У меня нет куртки.

— Интересно, все ученые такие бестолковые? — пробормотала Санни, проворно вскакивая и подходя к платяному шкафу. — Ничего глупее не придумал, как ехать в январе в горы без верхней одежды.

Джейкоб глубоко вздохнул и невозмутимо ответил:

— Если будешь и дальше называть меня дураком, я тебя побью.

Санни состроила невинную мину:

— Дрожу от страха! Вот, держи! — Она бросила ему ношеную куртку. — Надень. Меньше всего мне хочется лечить тебя от обморожения. — Она кинула ему пару перчаток и черную спортивную вязаную шапочку. — Кстати, в Филадельфии тоже бывает зима, правда?

Поиграв желваками, Джейкоб кое-как напялил на себя куртку.

— Когда я уезжал из дому, холодно не было. — Он надвинул шапочку на самые уши.

— Ну конечно, это многое объясняет. — Услышав, как он хлопнул дверью, Санни презрительно фыркнула. Никакой он не псих… может, придурковат немного — и дразнить его одно удовольствие. Кстати, если ей удастся раздразнить его как следует, она может вытянуть из него много важного и интересного.

Услышав, как он выругался, она не сдержала смеха. Если ее догадка правильна, он только что уронил себе на ногу тяжелое полено — а то и два. Наверное, надо было дать ему фонарик, но… он заслужил наказание!

Посерьезнев, она открыла ему дверь. Джейкоб был похож на снеговика. Снег облепил даже брови, отчего выражение его лица сделалось злым и удивленным. Изо всех сил стараясь не расхохотаться, Санни впустила его на кухню; он крепко прижимал к груди несколько поленьев. Услышав, как он с грохотом бросает дрова в ящик, Санни откашлялась, хладнокровно взяла его и свою бутылки с пивом и вышла к нему в гостиную.

— Следующую порцию принесу я, — заботливо сказала она.

— Да… это уж точно! — Нога у него болела, пальцы онемели, и он был настроен воинственно. — Как же вы здесь живете?

— А что такое? — с невинным видом осведомилась Санни.

— Да ничего! — Парень кипел от злости. Он обвел рукой не только хижину; он имел в виду весь ее мир в целом. — У вас нет ни электричества, ни современных удобств, ни нормальных средств передвижения… вообще ничего! Если хотите согреться, вы жжете дерево. Подумать только — дерево! Если вам нужен свет, приходится полагаться на какую-то электрическую компанию. Ну а связь — это вообще анекдот. Плохой анекдот.

В глубине души Санни всегда была горожанкой, но никто не смел оскорблять ее родовое гнездо. Она тут же ринулась в бой:

— Слушай, приятель, если бы я не пустила тебя к себе, ты бы сейчас замерзал в лесу и тебя бы не откопали до самой весны. Так что поосторожнее со словами!

Ах-ах, какие мы обидчивые, подумал он.

— Только не говори, что тебе здесь в самом деле нравится.

Санни сжала кулаки и подбоченилась:

— Мне здесь очень нравится. А если тебе здесь не по вкусу — вот одна дверь, а вот и другая. Выбирай!

Поход за дровами убедил Джейкоба в том, что бросать вызов стихии не стоит. Но и усмирять свою гордость тоже не хотелось. Он помолчал, взвешивая все за и против. Потом, не говоря ни слова, сел и стал пить пиво.

Поскольку Санни решила, что одержала победу, она присоединилась к нему. Но давать ему передышку она не собиралась.

— Ты на удивление капризен для парня, который заявился ко мне в дом без всего, даже без зубной щетки.

— Что?

— Я сказала, ты на удивление…

Он круто развернулся к ней; глаза у него так и полыхали.

— Откуда ты знаешь, что у меня нет зубной щетки? — Джейкоб читал о таких приспособлениях.

— Это выражение такое, — объяснила Санни, уклоняясь от ответа. — Я хочу сказать, по-моему, парень, который путешествует всего с одной сменой белья, не должен жаловаться на плохие условия жизни.

— Откуда ты знаешь, что у меня… ты что, рылась в моих вещах?!

— Да какие там вещи, — буркнула Санни, понимая, что снова сболтнула лишнего. Она привстала, но он положил руку ей на плечо. — Слушай, я полезла к тебе в сумку только посмотреть… посмотреть, вот и все! — Она тоже развернулась к нему, решив, что лучшая защита — нападение. — Откуда мне было знать, кто ты такой? Может, ты не тот, за кого себя выдал, а какой-нибудь маньяк?

Джейкоб больно стиснул ее плечи:

— Ну и как? Убедилась? — Заметив, как сверкнули у нее глаза, он решил закрепить победу. — Так или иначе, в моей сумке все равно нет ничего примечательного, и ты так ничего и не поняла. Я прав?

— Возможно. — Она попробовала стряхнуть его руку, но он не отпускал ее. Санни стиснула кулаки и стала ждать.

— Значит, ты решила, что я — маньяк. — Он придвинулся ближе; теперь его лицо находилось в нескольких сантиметрах от лица Санни. Она видела только его разъяренные глаза и слышала его учащенное дыхание. — А маньяки ведь бывают разные, правда, Санни?

— Правда, — с трудом выговорила она. И не от страха. Хотелось бы ей испугаться, но чувство, овладевшее ею, оказалось более сложным и куда более опасным, чем страх. На секунду — рядом потрескивали поленья, на столике подрагивали язычки пламени свечей, в окна бился ветер — ей стало все равно, кто он такой. Гораздо важнее было сознание, что он сейчас ее поцелует. И не только поцелует…

Санни сразу поняла, что одним поцелуем дело не ограничится. Она живо представила, как они катаются по полу, сплетясь в жарком объятии, в необузданном, свободном порыве страсти. С ним будет только так, и не иначе. И в первый раз, и потом. Наводнение, землетрясение, конец света. Вот какой будет его любовь.

А после первого раза пути назад уже не будет. Санни не сомневалась: стоит им познать друг друга в первый раз, и конец. Она будет вожделеть только его до конца своих дней.

Его губы коснулись ее губ. Прикосновение едва ли можно было назвать поцелуем, и все же она задрожала всем телом. А в голове взвыла сирена. Санни собралась с духом и ответила так, как, по ее мнению, следовало поступить при данных обстоятельствах разумной женщине: врезала ему в солнечное сплетение.

Он вскрикнул и согнулся пополам, едва не упав ей на колени. Санни вскочила и приняла боевую стойку. Она успела прийти в себя и приготовилась к его следующему ходу.

— Это ты не в себе, а не я! — с трудом выговорил Джейкоб, едва отдышавшись. — Я в жизни не встречал такой, как ты!

— Спасибо. — Санни снова закусила губу, но руки опустила вдоль корпуса. — Ты это заслужил, Джей-Ти. — Она замолчала; он медленно поднял голову и смерил ее долгим убийственным взглядом. — Ты пытался меня запугать!

Он вынужден был признать: да, вначале все так и было. Но потом он склонился к ней, ощутил аромат ее волос, попробовал на вкус нежные, шелковистые губы, и от желания напугать не осталось и следа. Ему захотелось соблазнить ее. Очень захотелось.

— Возненавидеть тебя нетрудно, — произнес он через некоторое время.

— Да, наверное. — Санни улыбнулась. Он пришел в себя быстрее, чем она ожидала. — А знаешь что? Мы ведь теперь в некотором смысле родственники… Кстати, я тебе верю. То есть верю, что ты — брат Кэла.