Татьяна Маркина - Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить
— Совсем забыл!
Он почти бегом вернулся в сад, Таня немного подождала его, но потом любопытство победило и она пошла за ним. Максим срезал георгины для букета, заметив ее, он сказал:
— Вот, стригу для тебя веник, если тебе захочется швыряться, когда испортится настроение.
— Не дождешься, — фыркнула Таня, после того как она каждый день следила за тем, как набухают и распускаются эти бутоны, она не сможет их выбросить, как бы он ее ни разозлил, — ладно, поехали, — попросила она.
Глава 21
Прошло три дня, как Таня вышла на работу. Максим не появлялся; в ту же ночь, как они вернулись в город, полил дождь и шел до сих пор, с небольшими перерывами. Таню это устраивало, ее личные прогнозы сбылись, тот неудачный день оказался неудачным и для зачатия, и она не собиралась отлучаться из города далеко от водопровода. В среду вечером зашли Саша с Авророй, они ожидали застать у нее Максима и очень удивились, что Таня видела его в последний раз в субботу. Они сами встретились с ним в тот вечер.
А в четверг ближе к вечеру прибежала Аврора.
— Максима посадили, — выпалила она, переступив порог квартиры и забыв поздороваться.
— Кто, куда посадил? — Таня тоже пренебрегла светскими приличиями.
— Кто, кто! Милиция, конечно! Арестовали его.
— Как? За что? — не поняла Таня.
Они с Авророй уже сидели на кухне.
— Подозревают в изнасиловании и убийстве девушек.
— Каких девушек?
— Ну, которых убил маньяк! — Аврора была слишком возбуждена, чтобы быть терпеливой.
— Этого не может быть, — все еще не верила Таня, у него же папа.
— Конечно, не может быть. Это смешно.
— А как же его папа? — все-таки спросила Таня.
— Папы нет в городе, вот и воспользовались моментом.
— А это точно, что его посадили за это?
— Вроде, да. Саша сегодня узнает подробности, завтра к тебе зайдет, расскажет. Не дрейфь, подруга, все обойдется.
Они сели пить чай, Таня не могла поверить в сказанное, поэтому говорила в основном Аврора, просто стараясь утешить подругу, потому что сама не знала толком, что же на самом деле произошло:
— Его арестовали в понедельник утром. Но об этом узнали только вчера, он что-то обещал тетке, но не пришел, она его сама начала искать на даче и дома, случайно встретилась со Светкой, та позвонила мне, мы думали он у тебя, но когда узнали, что ты видела его последний раз в субботу, то начали волноваться. Светлана сказала Женьке — он недавно устроился работать в милицию, и навел справки, — больше Аврора ничего не знала.
Потом Таня долго не могла заснуть, а весь следующий день пыталась разобраться, что с ней творится. Как долго она ждала возмездия, а когда оно пришло, она почему-то совсем не ликовала. Но что же мешает ей радоваться? Она поняла это вечером, когда пришел Александр.
Она пригласила его на кухню, выпить чаю, но Саша отказался, прошел в комнату.
— За что его арестовали?
Саша рассказал ей все, что мог узнать.
Осенью, когда пропала Галя Берестова, Максим был главным свидетелем, потому что оказался последним, кто ее видел. Весной нашли тело девушки и Максим из свидетеля превратился в подозреваемого, его долго вызывали на допросы, прямых доказательств не было, но его продолжали вызывать, пока папа не позвонил куда надо. Появились новые жертвы, но все подозреваемые оказались чисты. А убийства продолжались, пошли слухи о маньяке. Начали давить из краевого управления, а дело стояло на месте. Слухи ползли, начали поговаривать, что это студент, сын влиятельного лица города.
Саша продолжал:
— Но никаких доказательств не было, и тогда воспользовались отсутствием Данилова-старшего, чтобы арестовать и добиться признания у младшего.
— Его бьют? — испугалась Таня.
— Не думаю. Это может потом всплыть, когда вернется папа. Но точно не знаю. Я связаться с Максом не могу.
Радости от наказания негодяя не было, из-за отсутствия справедливости. Он сидел за чужие преступления и сам был жертвой, почти мучеником, если его там бьют. А ей нужно было, чтобы он осознал свою вину, чтобы покаялся, и жил бы под тяжестью этой вины до конца жизни, если бы смог после этого жить.
— Тетя уже позвонила в Сочи, на следующей неделе его родители вернутся, — продолжал Саша.
Таня кивнула.
— Ты не расстраивайся, все образумится, — сказал Саша.
Таня усмехнулась:
— Расстраиваться? Из-за этого подлеца? Даже не собираюсь.
— Но ты же не веришь, что это мог сделать Максим?
— А ты в курсе, что он угрожал меня убить, как Берестову? — ответила вопросом на вопрос Таня.
— Я в курсе, Таня. Но он действительно никого не убивал, — попытался вразумить ее Александр.
— Я уже поняла это, — ответила ему Таня.
— Можно я закурю? — попросил Саша.
— Тогда пошли на кухню.
На кухне Таня поставила на стол блюдце, в которое Максим всегда стряхивал пепел.
— Как ты поняла, что он не убивал? — спросил Александр. — Когда?
— Мне всегда казалось, что он врёт. Но после смерти Сухого я в этом убедилась. Его так мучило, что он отдал ему ключи, — Таня могла прямо говорить с Сашей, — почти благословил на смерть. После этого я поняла, что он не смог бы так буднично говорить об убийстве девушки, если бы сам, как утверждал, убил ее.
— Да, он обманул тебя тогда насчет Берестовой.
— Тогда? У меня такое чувство, что он обманывал всех и всегда. Своим друзьям выставлял напоказ свою любовь ко мне, мне же пытался показать, какой он имеет вес в криминальном мире. А на самом деле врал мне, какой он крутой, как и вам врал, какой он чуткий и заботливый. Он при мне сказал Сухому, что «не при делах».
— Макса всегда почему-то привлекала вся эта уголовная романтика, если можно так сказать. Я никогда этого не понимал. Когда Сухого посадили, Максим немного утихомирился. А в прошлом году он и пара ребят-спортсменов организовали отряд пацанов. Они собирались облагать данью кооператоров, спекулянтов, всяких мелких торговцев.
— Не понимаю, зачем ему это надо? У него такие перспективы с его-то отцом, да и свой потенциал не маленький, — недоумевала Таня.
— Возможно, как раз из-за того, что папа занимает такой пост. Зная изнутри, что представляет из себя партийная власть, насколько она коррумпирована, Макс кидается в противоположную сторону, где как ему, кажется, все строится по законам чести.
— Погоди, но его отец же не секретарь горкома?
