Джоанна Кингслей - Сокровища
— К черту этот идиотский образ! — оборвала его Андреа. — Я могу так же, как ты, читать наши финансовые отчеты, моя любовь. Мы все время снижаем объем продаж, в то время как Тиффани и Картье не гнушаются товарами низшего качества и расширяют клиентуру. Ты в последнее время наведывался через улицу к Тиффани? Они продают горы всякой ерунды, вроде тех маленьких серебряных цепочек или золотых брошек с подвесками. Они осознали — чего ты еще не понял, — что дети, покупая дешевую чепуху сегодня, могут завтра выйти замуж за миллионера… или сколотят собственное состояние и вернутся в магазин за крупной вещью. Мир движется все быстрее и быстрее, пока мы продолжаем продавать горстке богатых старух, которые замешкались по пути на кладбище.
— Я не против привлечения новых покупателей. Но надо это сделать таким образом, чтобы не выглядеть… дешево. — Он подошел к своему столу и взял телеграмму из Парижа. — Вот, взгляни на это.
Андреа взяла телеграмму и прочитала.
— Ну и что? Разве это что-то новое? Ты уже купил таким образом несколько милых вещиц. Рано или поздно ты найдешь на них богатых покупателей, которые принесут тебе доход. Но это вряд ли повлияет на дела в магазине.
— Ты ведь умная, неужели ты не можешь придумать, как из этого сделать рекламу? Эти произведения Лалика редки, уникальны. Почему бы нам не сфотографировать их для рекламы — показать, что мы обладатели необычных украшений?
Андреа задумчиво подошла к окну. Если дело касалось способа повысить объем продажи, она была не против сохранения прежнего образа магазина, магазина высшего класса и качества. Это была та сфера, в которой ее отец не мог конкурировать. Через Пятую авеню Андреа могла видеть магазин Картье. Как сделали бы они?
Внезапно она резко повернулась к Марселю.
— А что ты скажешь, если мы станем делать копии?
— Копии? — повторил озадаченный Марсель. Слово предполагало совершенно противоположное тому, что было у него на уме.
Андреа заговорила быстро, возбужденно:
— Мы создадим серию, основанную на произведениях Лалика, доступную для людей, которые могут потратить тысячу-другую. Взгляни на то, что сделал Картье с теми вещицами, которые они называют Les Mustes. Мы можем сделать подобное, назвав наши… — Она заходила по комнате, нервно перебирая пальцы, словно намереваясь вырвать идеи из воздуха. — Les Objets! — торжествующе вырвалось у нее. — Превосходно, правда? Слово, которое у культурных людей будет ассоциироваться с «objets d’art» — и даже те, кто не знает французского, смогут догадаться, что это означает предметы, вещи…
Андреа остановилась и посмотрела на него, упершись руками в бедра.
— Ты просил идею — вот она!
Марсель слегка улыбнулся. Он вспомнил, как его отец высмеивал Картье за чрезмерное стремление извлечь побольше выгоды.
— Знаешь, следующее, что они сделают, — это станут продавать свою дрянь в коробках из-под овсяных хлопьев!
Андреа подошла ближе.
— Ну, что ты думаешь? — потребовала она.
Марсель видел ее в таком состоянии и раньше, возбужденной идеей, как хищник запахом крови. Отказать ей было трудно, возможно, не резонно. Может быть, именно сейчас пришло время выбрать новое направление.
— Я не уверен. Дай мне подумать.
— Думать, думать, думать! — Андреа усмехнулась, встав прямо перед ним. — Мог бы ты трахнуть меня при случае, если б сказал: «Дай мне подумать над этим»? Ты, моя любовь, в бизнесе слишком много пользуешься своими драгоценными мозгами. Почему ты не действуешь, черт побери? Работай яйцами, а не головой! — Для усиления своей мысли она протянула руку и схватила его за гениталии.
Он смутил ее взглядом.
— В одних ситуациях хорошо работают они, в других — мои мозги.
Не разжимая руки, она прижалась к нему, а голос перешел на хриплый шепот:
— А какая у нас сейчас ситуация?
Он был возбужден ею. Глаза метнулись в сторону двери, желая запереть ее.
Она перехватила взгляд.
— Нет. Перестань думать, дорогой. Покажи мне, что ты можешь действовать. — Она горячо шептала ему в ухо: — Покажи мне. Забудь о последствиях, забудь обо всем. Забудь о своем чертовом образе. Покажи мне. — Она расстегнула «молнию», стала поглаживать его.
Вызов вместе с обвинением, что он слишком робок в бизнесе, одновременно разозлил и возбудил его. Неожиданным грубым движением он схватил ее за ягодицы, задрал подол платья и рванул вниз трусики. Она рассмеялась, обхватив ногами его бедра, давая ему возможность войти в нее. Он прислонился к краю стола для поддержки.
— Да, мой храбрый, да. Покажи мне… покажи мне…
Когда он погрузился в ее теплую влагу, руки схватили ее за коротко подстриженные волосы, притянув ее губы к своим в страстном поцелуе.
Вися на нем, она двигалась вместе с ним все сильнее и быстрее.
— Я тебе тоже покажу, — прошипела она прерывисто. Она откинула голову назад, когда в ней начала нарастать сила. — Я… покажу… тебе… — шептала она, когда из ее глубин прорвалась энергия и разлилась, чтобы соединиться с его.
Когда они спустились с вершины блаженства, биение сердец стало успокаиваться, они посмотрели друг на друга и медленно улыбнулись. В быстром, яростном совокуплении они, казалось, оба поняли, что та первоначальная сила, которая соединила их, не потеряла ни капли своей мощи.
Андреа освободилась от него. Они приводили себя в порядок, не оставляя ни малейшего следа от недавнего общения.
Продолжая цепляться за свою гордость, Марсель спросил:
— Итак, что это доказывает? Когда надо трахнуть тебя, я могу действовать быстро. Что ты мне показала?
— Что никто другой никогда не сделает для тебя того, что могу сделать я, — сказала она вызывающе. — Ты не хочешь терять меня.
Марсель бросил на нее косой взгляд.
— В этом есть неприятный привкус угрозы.
— Неужели? — небрежно ответила она.
Он знал, что беспокоило ее — та же самая искра, что воспламенила их взрыв.
— В бизнесе я должен по-прежнему делать то, что считаю нужным. А не то, что говоришь мне ты.
Андреа демонстративно пожала плечами и направилась к двери. Взявшись за ручку двери, она сказала:
— Но разве рискнуть не более волнительно? В конце концов, я сказала тебе не запирать нас.
Она потянула на себя дверь и ушла, оставив ее широко распахнутой.
* * *В сорок три минуты шестого Пит вошла в «Сант Регис Отель», в двух кварталах по Пятой авеню от магазина.
Она решила опоздать. Если кому-то суждено сидеть и ждать в этот раз, то пусть это будет Марсель. Если ему надоест и он уйдет, что ж, тем лучше. Она все еще не была уверена, не совершила ли она ошибку, согласившись встретиться вне магазина. Она, может быть, и отказалась, если б у нее было время подумать. Но ее вызвали к внутреннему телефону во время завершения продажи сапфирового комплекта пожилому магнату — подарок ко дню рождения его ненасытной жены.
