Когда случились мы (ЛП) - Солис И. Б.

— Хотя это глупо, — он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я обрываю его. — Я не говорю, что мои чувства глупы. Я про ситуацию.

Нежно поглаживая мою щеку, он ждет, когда я продолжу.

— Я была, — я вспоминаю колесо чувств, которое я использую в общении с доктором Гонсалес. — Очень встревожена и довольно враждебна, когда Саша продолжала касаться твой руки. Мне захотелось пнуть её.

Саша, всемирно известная певица, которая прижималась грудью к бицепсу Генри, пока я догоняла Майю. Он отодвинулся, но ему не следовало терпеть подобное дерьмо.

— А ещё я хотела хорошенько пнуть ту репортершу, которая смотрела на тебя так, словно ты был её следующим блюдом.

В его карих глазах пляшет веселье.

— Тогда я разозлилась на себя, потому что поняла, что мне нужно научиться давать людям пинка, — он издает короткий смешок. — И я… — я проглатываю свою нерешительность и страх. — Я был рад быть там с тобой. И очень благодарна.

Каждый раз, когда кто-то называл меня его девушкой, я не могла согнать с лица эту чертову улыбку.

Сильные руки скользят по моей пояснице, и он притягивает меня ближе. Ослепительная улыбка Генри заставляет моё сердце пропустить удар. Точно по сигналу.

— Значит, ты хорошо провела время? — он целует меня в щеки, нос и подбородок.

— Да.

Его губы скользят вниз по моей шее.

— Хочешь узнать лучшую новость, которую я услышал сегодня вечером?

Я отстраняюсь от него.

— Генри! Тебя взяли?! Ты получил роль? Ты новый…

Он целует меня, чтобы я не сказала этого вслух.

— Мы встречаемся с Зои Хэтэуэй на следующей неделе, чтобы всё уладить, — он кажется слишком спокойным и собранным, когда убирает волосы с моего лица. — Тогда мы можем кричать об этом со всех крыш, если захотим.

Я? Я не спокойна и не собрана. Я обвиваю руками его шею, разбрызгивая воду во все стороны.

— Боже мой, Генри! Это так волнующе! Поздравляю! Ты будешь великолепен!

Он пытается не придавать этому большое значение, но быть главным героем в новой супергеройской франшизе? Это очень важно! Он обнимает меня в ответ. Крепко.

— Ты правда так думаешь?

— Я знаю! — я хватаю его за лицо и осыпаю поцелуями его губы и щеки, бороду и переносицу. — Я так рада за тебя.

— За нас, — он смеется. — Когда я подпишу контракт, я смогу создать для тебя самую большую библиотеку! Больше, чем у Белль.

Это заставляет меня смеяться. Когда-то это было бы лучшим, что было в моей жизни. Теперь у меня есть он. И видеть Генри таким счастливым? Мне больше ничего не нужно.

— Это также означает четыре месяца в Австралии, — напоминает он мне.

Я разглаживаю пальцами маленькую морщинку между его бровями. Я пообещала сопровождать его, будут ли съемки в Австралии или на Марсе. В конце концов, я могу писать и редактировать где угодно.

— Нам будет так весело в Австралии (прим. В оригинале: Down Under, что имеет значение «Австралия» и «Внизу»), — говорю я ему, а затем краснею, когда осознаю, что сказала. — Это прозвучало довольно непристойно.

Генри хихикает, хватая меня за задницу и притягивая к себе.

— Мне нравится, когда ты говоришь непристойности, — он ухмыляется, втягивая мою нижнюю губу в свой рот. Он невероятно отвлекает, но я не позволяю нам отвлечься.

— Но это не те новости, которые ты имел в виду, не так ли?

Карие глаза загораются, и я знаю, что бы это ни было, это должно быть лучшее, что он услышал сегодня вечером.

— Кто-то сказал мне, что моя девушка занимает первое место в списке бестселлеров New York Times.

— Ох, — моё лицо краснеет.

Он выгибает бровь.

— Когда ты узнала?

— Сегодня утром.

Генри садится, и вода снова разливается.

— Ты узнала это утром и не сказала мне?

Разочарование в его глазах причиняет боль.

— Прости.

— Л, ты… — он замолкает. Когда я снова встречаюсь с ним взглядом, его глаза подозрительно сужаются. — Трев попросил тебя не говорить мне, не так ли?

Несколько месяцев назад я поклялась, что никогда больше не буду лгать Генри, и с тех пор я не лгала. И не буду.

— Он сказал, что ты будешь говорить обо мне, а не о своём шоу.

— Конечно же! — Генри бормочет себе под нос несколько ругательств. — Я бы говорил и о тебе, и о шоу, — выдыхая, он прижимается своим лбом к моему. — Мы в этом вместе, Л, — наши взгляды встречаются. — Твои победы — это мои победы. Мои победы — твои.

Самое замечательное в его словах то, что это не просто слова. Он говорит искренне. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь поверить в это без всяких сомнений, но я хочу этого.

— Спасибо, — я провожу руками по его плечам, чтобы ослабить напряжение.

— Я полностью в этих отношениях, Луна, — сказал он мне тогда в Лондоне. — Абсолютно.

— Я тоже полностью в наших отношениях, — пообещала я.

Я смотрю в его теплые карие глаза.

Генри выбрал меня. Это то, что я повторяю себе, когда сомнения становятся громче, а неуверенность невыносимее.

Генри выбрал меня.

Я покрываю легкими, как перышко, поцелуями его губы и скулы.

— Мы в этом вместе, — повторяю я, и он сжимает меня крепче..

Генри встает и увлекает меня за собой. Наша кожа скользкая, но когда он поднимает меня, я знаю, что он ни за что не уронит. Он самый сильный человек, которого я знаю, как внутри, так и снаружи.

Я изучаю выражение его лица — красивые карие глаза, идеальные губы, эта борода. То, как он смотрит на меня…

Он. Выбрал. Меня.

Сомнение в моём разуме утихает, и боль в груди проходит.

— Ты знаешь, что я люблю тебя? — у меня перехватывает дыхание.

Улыбка, которая расцветает на его лице, подобна восходу солнца — яркому, прекрасному, согревающему.

— Скажи это снова, — его голос становится глубже, а акцент ещё сильнее.

Он идет уверенными шагами, осторожно оауская меня на кровать. Генри перелезает через меня. С нас капает вода, но не холодная. Мне никогда не бывает холодно, когда я с ним.

Я обхватываю его подбородок руками.

— Я люблю тебя, Генри. Con todo mi corazón.(с исп.: От всего сердца)

Желание в его глазах такое сильное, что я едва могу выдержать его взгляд. Но я выдерживаю. Потому что с ним я чувствую себя в безопасности. Потому что каждый раз, когда он говорит, что любит меня, я верю в это немного больше. Это что-то устойчивое и сильное, без условий. Совсем как он.

Генри накрывает моё тело своим. Ощущение его горячей кожи навсегда запечатлелось в моей памяти. Нетерпеливо, как одержимый, он исследуют все изгибы моего тела. Он целует меня, нежно, грубо. Я выдыхаю его имя, когда его губы путешествуют по моему телу, его рот и язык останавливаются между моих бедер. Выгибая спину, я отдаюсь теплу и удовольствию, которые он предлагает.

Когда Генри снова шепчет мне на ухо эти три слова, меняющих жизнь, они звучат как нежная ласка, заключая меня в нежные объятия и наполняя моё сердце такой безумной радостью, что я не знаю, что с собой делать, кроме как с обожанием улыбнуться ему.

— Eres mío. (с исп.: Ты мой)

Это больше не вопрос.

— Soy tuyo (с исп.: Я — твой), — отвечает он, и я теряю счет времени.

Спустя несколько часов, может быть, дней, мы лежим там, на моей кровати — нашей кровати. Сплетенные вместе, вдыхая друг друга, чувствуя себя счастливыми, сонными и любимыми.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — шепчу я.

Он издает короткий смешок.

— Я планировал остаться на ночь -

— Навсегда.

Я смотрю на него снизу вверх, лежа у него на груди, и даже в тускло освещенной комнате надеюсь, что он видит правду в моих глазах.

— Я никуда не уйду, — он целует меня в лоб. — Никогда.

Тепло, как огонь, разливается по моему сердцу, окутывая меня. Я парю, воспаряю и держусь за него, чтобы не улететь.

— Даже если моя вторая книга — отстой? — задаю я вопрос в темноте.

— Это не так. Я читал её, — отвечает Генри, зевая. — И мне нравится, что ты позволила мне прочитать её раньше всех. Кроме твоего редактора, — быстро добавляет он. — Но даже если бы она было ужасной, я бы всё ещё был здесь. Я всегда буду здесь.