Когда случились мы (ЛП) - Солис И. Б.

Вот в чём дело: я также могу сидеть и разговаривать с ней целыми днями. Я раньше не был в подобной ситуации — в отношениях, где я счастлив, что бы мы не делали. Смотрим телевизор или читаем в постели, засиживаемся допоздна, ужинаем вне дома, танцуем — я хочу заниматься всем этим, пока она со мной. Я хочу услышать всё, что она хочет сказать. Я хочу знать каждую её мысль. Я хочу узнать её. И самое приятное, что она позволяет мне. Это то, чем я всегда буду дорожить, — то, как она обнажается передо мной во многих отношениях.

Засыпать с Луной в моих объятиях, где я могу защитить её, и просыпаться с ней, свернувшейся калачиком у меня за спиной, как будто она защищает меня — вот чего я хочу каждое утро и каждую ночь. И всё же этого недостаточно. Тогда я понимаю, что, возможно, одной жизни будет недостаточно. Вот почему родственные души гоняются друг за другом из одной жизни в другую.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — Луна ухмыляется.

Я обхватываю её лицо ладонями и глажу по щеке большим пальцем. Она здесь только из-за меня.

Правда в том, что ей не нравится красная дорожка. Или дорожка с шампань. Какого бы цвета она ни была, ей не нравится внимание. Или миллионы камер. Или бесконечные вопросы репортеров. Но она понимает, что это часть моей работы, и она здесь. Ради меня. Она держит меня за руку, улыбается и прикрывает мою спину.

Обнимая её за талию, я притягиваю Луну к себе и шепчу ей на ухо:

— Знаешь, о чём я думаю, Л? Это включает в себя то, что я наклоняю тебя, задираю это шелковое платье и пожираю твою сладкую киску, как десерт…

Её пальцы подлетают к моим губам, чтобы удержать меня от дальнейших слов. Когда она немного отклоняется назад, её глаза светятся желанием, и я вижу, как она сглатывает. Луна качает головой.

— Это атлас, и из-за тебя у нас снова будут неприятности.

— Просто делюсь своими мыслями, любимая.

Она улыбается, и на её очаровательных щеках появляются ямочки.

— Громче, братишка! С этой стороны тебя не слышно.

Подавив раздражение, я беру Луну за руку и подношу её к губам для поцелуя.

— Может, в следующий раз поедем на разных машинах? — я подмигиваю ей.

Смеясь, она снова качает головой.

— Ни за что.

Если бы её розовые локоны были распущены, они бы свободно ниспадали на лицо, но её волосы собраны в фактурный шиньон, собранный на затылке.

Несмотря на то, что Луна выглядит мило и чувствует себя комфортно в любимых толстовках и водолазках, она самый красивый человек, которого я когда-либо видел. Но в таком виде — безупречно накрашенное лицо, обнаженные золотисто-коричневые плечи, выставленная напоказ тонкая талия, много атласа — Луна выглядит как богиня, удостаивающая нас, простых смертных, своим присутствием. Она сногсшибательна, уверенная в себе и полностью моя.

— Могу ли я отвезти тебя домой сегодня вечером? — шепчет она мне на ухо. Похоть, сквозящая в её словах, пронзает мой член.

— Перестаньте шептаться! — кричит Рекс, и моё хорошее настроение улетучивается.

Следующие тридцать секунд Тревор тратит на то, чтобы ещё раз пройтись по логистике, а затем машина полностью останавливается.

— Надери им задницу, Хэнк! — шепчет Чарли.

Не уверен, что я чувствую по поводу того, что все вдруг стали использовать это прозвище, любезно предоставленное Хейзел.

— Луна? — Рекс ухмыляется. — Помни, не затевай драк с коллегами Генри.

— Тогда, наверное, тебе стоит сказать им, чтобы они не связывались с ним, — отвечает она, не отрываясь от телефона.

На вечеринке по случаю окончания съемок Сири рассказала мне, что Луна набросилась на неё и почему. Затем моя коллега извинилась за то, что была такой легкомысленной и беспечной.

Рексу нравится дразнить Луну за то, что она защищает мою честь, но я по-прежнему испытываю перед ней благоговейный трепет. Она не только снова вступилась за меня, но и хотела защитить меня от необходимости делиться с миром большей частью себя, прежде чем я буду готов.

Прежде чем кто-либо успевает сказать что-либо ещё, кто-то открывает дверь снаружи.

Глубокий вдох, и я выхожу навстречу сотням ослепительных огней. Вспышки камер. Запись на телефоны. Это сюрреалистично, пугающе. Кажется, весь мир смотрит на меня. Когда я улыбаюсь, вокруг раздаются радостные возгласы.

Моё имя выкрикивают с другой стороны улицы и скандируют в секции фанатов, которую я не заметил раньше. Некоторые люди держат плакаты с моим лицом в роли доктора Роберта Брайанта, другие — со всем актерским составом шоу. Размахивают плакатами и даже делают предложение руки и сердца.

ЖЕНИСЬ НА МНЕ, ГЕНРИ! — гласит надпись.

Хотя я чувствую себя счастливым и благодарным, я знаю, что это мимолетно, и принимаю это как должное. Когда я оглядываюсь назад, в машину, у меня перехватывает дыхание. Великолепная улыбка Луны, такая чистая любовь на её изящном лице, обожание в этих ярких глазах. Она заставляет моё сердце бешено биться.

— Готова?

— Contigo, siempre.

Всегда с тобой.

Моё сердце воспаряет. Она — сон, от которого я никогда не хочу просыпаться.

Луна берет мою протянутую руку и встает рядом со мной.

ЛУНА

Даже после нескольких недель, проведенных вместе, это всё ещё кажется новым. Нервная энергия, неистовое желание. Только сейчас мы знаем, что нам нравится, чего мы хотим и в чём нуждаемся. Неторопливые, влажные поцелуи сводят меня с ума, особенно когда Генри сжимает мои бедра, двигаясь медленно, чувственно и глубоко.

Ммм…

Ему нравится, когда я сверху, мои руки в его волосах, мои губы у его уха, шепчу всё, что, я знаю, он хочет услышать. Никогда не перестаю заставлять его стонать, терять контроль.

Это так хорошо.

Сегодня вечером, по дороге домой, я первая встала на колени между его ног. Я расстегнула молнию на его брюках и заставила его забыть обо всех и вся. Оказавшись в моей крошечной квартирке, я предложила принять горячую ванну. У него болели ноги, и он страдал от нового режима тренировок, на который перешел. Меня не удивляет, что в третьем сезоне “White Memorial” гораздо больше сцен без рубашки.

— Ты хорошо провела время сегодня вечером?

Я наслаждаюсь звуком его голоса, прежде чем ответить:

— Мне всегда хорошо с тобой.

Это правда. Даже там, где я бы предпочла не бывать, с ним это того стоит.

Однако сегодняшний вечер был тяжелым. Это было ещё одно напоминание о том, что Генри не просто актер; он чертовски большая звезда. Мы были на премьере телешоу, отмечали его успех, и люди любят его. Всех возрастов, всех рас, мужчины, женщины, все.

Я видела это на их лицах. Они ненавидели меня. Презирали меня. За то, что была там с ним, держала его за руку, получала его ослепительную улыбку. С этой частью я могла справиться. Я ожидала такого отвращения от совершенно незнакомых людей.

Но я не была готова к тому, насколько чертовски счастлива быть там с ним.

Насколько я облажалась, что что-то хорошее сложнее пережить? Кое-что, о чём стоит упомянуть, когда я увижусь с доктором Гонсалес на следующей неделе. Отгоняя эту мысль, я медленно выдыхаю через нос.

— Луна?

Я прислоняюсь спиной к его груди, и Генри обнимает меня за плечи. Кажется, он всегда знает, что мне нужно. С ним теплее, и он успокаивает больше, чем вода.

— Что-то не так? — низкий рокот его голоса у моего уха вызывает восхитительную дрожь по моей спине.

— Хмм? — мои глаза закрываются. Я прижимаюсь к твердым мускулам его тела. Это рай. — Всё в порядке.

— Луна, хей, — он касается моего подбородка и слегка поворачивает мою голову, чтобы заглянуть мне в глаза. — Мы ведь договорились. Верно?

— Верно, — я делаю вдох.

Мы честны и делимся друг с другом, когда будем готовы. Я поворачиваюсь к нему лицом, и вода выплёскивается через край ванны.

— Ты хочешь поговорить об этом сейчас?

Я киваю.